Строитель руин - Владимир Мясоедов

– Мэтр, – в проходе нарисовался новый привратник, заставивший меня вздрогнуть и изготовить щупальца, а также посох к бою. Слишком уж он напоминал предыдущего, только выглядел несколько помоложе и более живым. – Глава клана Ксен Релли приносит вам свои извинения за этот досадный инцидент и просит проследовать к нему. Я провожу.

Идти или не идти – вот в чем вопрос? С одной стороны, если это была засада, то есть скрытное нападение на меня, то ее следует поместить во все учебники по военному делу с пометкой «все запомнить и сделать в точности наоборот». С другой – все же акт агрессии по отношению к гостю точно был… правда, его прервала какая-то служанка, утихомирив разбушевавшегося боевого голема, словно разгавкашегося пса! Дурдом! Ладно, рискну, посмотрю хоть на виновника всего этого безобразия.

Проводник, уверенно направившийся к самому большому из зданий, распахнул его двери, сам оставшись снаружи, и стоило только войти внутрь, как в глаза сразу же бросился мрачный темноволосый подросток, чья аура буквально переполнялась энергией, оккупировавший довольно удобное, но излишне крупное кресло. Попытки напустить на себя серьезный и внушительный вид изрядно нивелировались тем, что молодой глава клана просто терялся на фоне монументальной мебели. А еще молодой маг оказался облачен в излишне большую для него парадную мантию, слишком обильно украшенную, чтобы иметь не церемониальное значение, а также увешался разнообразными магическими побрякушками, будто новогодняя елка.

Судя по обстановке, я оказался в неком аналоге приемной графа Принмута, только расположенной по непонятной причине сразу у входа и на уровне земли. Под полом скрыты ловушки или же просто гостей внутрь своего жилища строившие дом маги пускать не хотели?

– Приветствую, мессир, – мгновенно вылетел из кресла, причем в самом прямом смысле слова вылетел, подросток, зависнув на несколько секунд в воздухе в положении сидя, и тут же склонился в глубоком поклоне.

– Хватит подметать полы, – посоветовал ему я, плюхаясь на стоящий рядом стул и с неудовольствием подмечая, как тот хрустнул, приняв излишне большой для себя вес. М-да, на будущее о приобретении антикварной мебели в свою дворцовую берлогу нечего даже и мечтать, все придется делать под заказ, иначе покупка выйдет из строя спустя всего лишь пару недель эксплуатации. – Нечего лишать уборщиков работы. Лучше скажи, с чего тебе вообще пришла в голову такая дикая идея, проситься ко мне в ученики.

– Мой род владеет такими тайными знаниями, как… – начал было перечислять свое имущество, предлагаемое потенциальному наставнику в дар, пацан, но был остановлен на полуслове.

– Нет, ты меня не понял. – М-да, не умею я разговаривать с подростками, не умею. А умею только запугивать и драться, да и то процентов девяносто заслуг на данных поприщах можно смело приписывать нестандартному живому артефакту. – Почему ко мне? Мы друг друга первый раз видим. Другие волшебники на свете перевелись разве? Пусть не со столь хорошей работой, но они куда более заинтересованы в тех богатствах, которые ты хочешь предложить. И потом, должны же были остаться у тебя дальние родственники или хорошие друзья семьи, подходящие на роль учителей. А потому подумай хорошенько над своим ответом; если обманешь или же он окажется недостаточно полным, то я зря сюда приехал.

Если вдруг окажется, что у парня половина магов страны ходит в кровниках, а вторая спит и видит, как бы завладеть неким легендарным артефактом, хранившимся в погибших кланах, то зачем он мне нужен? Пацан – не артефакт, последний, думаю, было бы неплохо прибрать к рукам.

– Две причины, – ответил кандидат в ученики, способный, пожалуй, многому научить собственного наставника. – Мне нужна сила, чтобы отомстить. И куда-то надо пристроить мелкую.

– Кого? – не понял я и лишь после того, как задал вопрос, вспомнил, что из семейств магов при неудачном проведении ритуала уцелели двое, оставленные дома по малолетству.

– Вон, – юный волшебник показал рукой в уголок, где на низком пуфике свернулась в калачик девчонка лет трех-четырех. Размеры импровизированного ложа вполне позволяли не замеченному поначалу карапузу чувствовать себя там вполне комфортно, словно на кровати, да и мягкость, в принципе, могла соответствовать. – Моя двоюродная сестра, Симона Вильес. Я-то уже не маленький, я справлюсь, но ей нужен защитник, причем сильнее, чем едва прошедший ритуалы инициации подросток.

Малыш здраво умеет оценивать собственные силы. Уже плюс. Хм, может, и правда взять его с собой? Хоть один относительно адекватный человек, являющийся тем, кем кажется на первый взгляд, во дворце будет. Нет, еще под такое определение с некоторой натяжкой подходит молодой король, но с ним просто так поболтать даже у придворного мага не получится, не позволят этикет и все время ошивающиеся рядом телохранители с придворными. Причем если от первых еще есть какая-то польза, то зачем нужны вторые, не понял до сих пор.

– Та же леди Вилия вполне могла бы в этом помочь, – заметил я. – В ее пансионате, судя по всему, всегда отыщется место для еще одной талантливой волшебницы или той, кто таковой обязательно станет когда-нибудь. Хм, а ведь ее имя довольно похоже на вашу фамилию, вы случайно не родственники?

– Нет, – буркнул подросток. – Просто на одном из древних языков это слово означает «цветок», а потому в разных вариациях, зависящих от конкретного диалекта, пользуется популярностью у родителей, желающих как-нибудь поэкзотичнее назвать своих отпрысков. Ну и несколько благородных семейств, имеющих родственников если только колене так в двадцатом, его носят. Но мелкую не примут там, ее вообще нигде нормально не примут, и это главная причина, почему я обратился к вам. Она не совсем человек, вернее совсем не человек и даже не перворожденный, которым с виду кажется, она скорее разумный химероид со способностями к магии.

Эти слова заставили меня быстро пересмотреть приоритеты нужности нового комплекта доспехов. Он нужен мне не быстро, а срочно, немедленно, прямо сейчас! О смертоносности искусственно выращенных созданий ходили легенды, ну а что касается той их части, которая еще и мыслить умеет… Древние эльфийские правители, избранные гордецы из целой расы высокомерных спесивых долгожителей с самой большой склонностью к волшебству на душу населения, были вынуждены признать небольшую популяцию созданных ими же мутантов элитой собственных стран, стоящей вровень со знатью. А иначе поголовье ушастиков могло бы сильно сократиться, а то и вообще исчезнуть из этого мира. Созданные ими существа без особых проблем могли в бою встать на одну чашу весов каждый как минимум с полусотней обычных по меркам долгожителей, на голову превосходящих людей из-за многовековой выучки бойцов, а уже те из них, что еще и выделялись из общей массы собственным боевым мастерством или там сверхъестественными способностями, вообще считались едва ли не неуязвимыми. Единственным известным способом борьбы с подобными чудовищами в эльфийском обличье являлось подавляющее численное превосходство. Скажем, пятьсот к одному, а лучше тысяча. Вот только численность разумных химер, практически не поддающихся методам магического контроля и давно ставших самостоятельным, пусть и крайне малочисленным, народом, всегда оставалась крайне низка. Испытывали они какие-то сложности с размножением, еще большие, чем эльфы, у которых один ребенок за сто лет считался нормой, да еще и пресекали все попытки создания себе подобных методом безжалостного вырезания экспериментаторов. И, кстати, ныне живущие правители остроухих долгожителей единственные, кто способен, пусть даже сугубо теоретически, ныне на такой подвиг, как создание новых форм жизни, так откуда же взялась спящая на стуле девочка?