Одна из тысячи звезд - Риша Вольная

Мысли об этом морозном десерте привели меня на кухню, где активно хозяйничала женщина около пятидесяти лет в милом фартуке, которая при виде меня так и замерла между навесными шкафами вдоль стены и кухонным островком со сковородкой в руке. На плите что-то готовилось, и это что-то вкусно пахло мясом и специями, напомнив мне о цели моего набега — перекусить.

— Здравствуйте! Меня зовут Селина, я почти девушка Даниила.

Это сочетание слов до сих пор резало мой слух. На мои слова глаза женщины стали еще больше, а удивление и знак вопроса отразились на лице, но она отмерла и поставила сковородку на плиту.

— Здравствуйте! Даниил Александрович не предупредил, что у него будут… такие важные гости.

В ее ответе сквозил глубокий холод и недоверие, и она намеренно мне не представилась, намекая, что мне тут любезностей оказано не будет. Мне, по большому счету, все равно, что обо мне думают, но любопытство сгубило многих, меня в том числе. Стало очень интересно, чем вызван недобрый прием этой милой, на вид, женщины.

— Я так понимаю, Ваше имя- это большой секрет? Или Вам просто незнакомы нормы этикета, предписывающие в ответ на мое имя назвать свое?! — тоном светской львицы уточнила я.

Женщина под моим взглядом вся напряглась, будто даже сжалась, опуская взгляд на плиту, делая вид, что решила проверить готовность блюда.

— Меня зовут Марина Ивановна, я — домоправительница, и в мои обязанности не входит представляться всяким, кто решил назваться девушкой Даниила Александровича.

Ого! Вот это ответ! Люблю людей, умеющих открыть рот, заведомо находящихся в не очень выгодном положении.

— И много нас таких называющихся? — полюбопытствовала я, подходя ближе к островку с другой стороны плиты.

— Нет, вы первая! Но это не значит, что вы последняя и единственная. Вон, желающих целый фанклуб собрался — пафосно постановила Марина Ивановна и громко захлопнула крышку сотейника.

Черт, снова этот фанклуб Арчинского! Как проклятие древнего рода египетского прилипло ко мне, и каждый день напоминает о себе.

— Так я и не спорю, даже не претендую на это почетное звание Единственной и Неповторимой. Только мой вам совет на будущее, лично меня не волнует ваше глубокое презрение. Конечно, немного неприятно, но я точно переживу. Пришедшие же после меня, такое хамство могут не потерпеть, в лучшем случае донесут эту информацию вашему работодателю, а в худшем попросят уволить. Вам оно надо? Я, как доктор, говорю, нервные клетки не восстанавливаются в таком объеме, в котором мы их тратим. Поберегите себя! — Высказав то, что накипело, собралась уходить, как услышала голос Даниила, зовущий меня. Крикнула, что я на кухне. Отойдя на всякий случай от плиты, сложив руки на груди, рассматривала взволнованную женщину. Хоть бы гипертонический криз не стукнул ее.

Арчинский в сопровождении Артема появился на кухне и сразу направился ко мне. Друг же, откровенно чему-то радуясь, остался в дверном проеме, опираясь плечом на стену.

— Кроха, ну, я так и знал, что ты решила совершить набег на холодильник. Познакомились уже? — спросил мужчина, кивая головой в сторону домоправительницы, а сам, встав сзади меня, обнял за талию, прижимая к своему торсу. Все пространство кухни резко сузилось до размера его тела. Интересно, моя бурная реакция на этого Халка когда-нибудь закончится или хотя бы обороты снизятся?!

Истолковав мое молчание по- своему, Арчинский продолжил.

— Марина Ивановна, это Селина Арнольдовна — моя девушка! Прошу очень любить, всячески угождать и каждый раз баловать вкусненьким, чтобы у этой упрямицы даже мысли не появилось об уходе от меня. В противном случае, я буду крайне расстроен.

Взволнованность дамы перешла в легкий испуг, а такими темпами точно удар хватит несчастную.

— Господи, Арчинский, прекрати запугивать людей. Мы с Мариной Ивановной уже познакомились, она собиралась показать мне, где я могу взять тазик мороженого, а ты тут на самом интересном месте появился.

— Ооо, мороженое! Я тоже хочу и побольше, — оживился Темыч, радостно потирая ручки.

— Так, малышня, сладкое только после обеда, — отрезала я все попытки слопать мое мороженое, которое я еще даже не нашла.

Мужчины разочарованно застонали, но я была непреклонна и, отцепив от себя шаловливые ручки Медвежонка, выпроводила обоих из кухни в гостиную, ждать обед там.

— Марина Ивановна, а где у вас мороженое? — спросила все еще застывшую женщину. — И отомрите уж наконец-то! Я кусаюсь, только если очень голодная.

— Вот здесь! В левом отделе, — показала рукой на большой холодильник. — Селина Арнольдовна, я вам сейчас сделаю, — вдруг оживилась женщина.

— Ой, не надо. Я сама справлюсь — приостановила я эту бурную деятельность и полезла в холодильник.

Ммм, клубничное, пломбир и даже мое любимое фисташковое с шоколадной крошкой. А Данька все-таки еще та сластена, раз такой выбор вкусняшки.

— И прошу, зовите меня просто Селина, я не ваша хозяйка, а просто гость. И этот официоз на работе замучил, — попросила я, выгружая на рабочую зону стола из недр морозильного отдела упаковку холодного лакомства.

Рядом со мной тут же появилась Марина Ивановна с креманкой и ложечкой в руках.

Приподняла бровь в изумлении от резкой смены ее настроения и поведения, но креманку взяла.

— Извините мена Селина Арно… — после моего быстрого взгляда она запнулась и поправилась. — Да, Селина, мне очень неловко.

Женщина стояла рядом, сминая рукой край фартука и изучая рисунок напольной плитки. Конечно, на душе противно скреблась обида, но вся моя эмоциональность начиналась и заканчивалась только с Даном, в остальных случаях я предпочитала рассудительность и холодность. Да и в ее словах есть доля правды.

— Все хорошо, Марина Ивановна! Я не собираюсь плакаться Даниилу о вашем нерадостном приеме. Вот только непонятно, если сюда девушки не ходят, то откуда знаете о фанклубе?

Этот вопрос еще тогда появился в голове, но озвучить я его не успела.

— Моя двадцатилетняя дочь сказала, она очень увлечена моим боссом.

Ого, так у меня молодая соперница. Облизнула ложку, которой накладывала мороженое.

— И ваша дочь тоже работает в этом доме?

— Нет, что Вы! Даниил Александрович молодых девушек не берет на работу, а из постоянных только я и садовник, который по совместительству мой помощник. Работы по уборке и прочим домашним делам выполняют специальные службы в строго определенные дни. А насчет моей дочери, то я не одобряю это богопоклонение, хоть Даниил Александрович и замечательный человек, но я категорически запретила ей здесь появляться, — уже тише добавила женщина.

— Хм, и что, не хотите пристроить свою дочурку под крыло замечательного человека? — поинтересовалась я, убирая остатки десерта на место.

— Пристроить на одну ночь, а потом собирать осколки ее сердца и вытирать слезы? Нет, такого будущего для своего ребенка я точно не хочу.