Алтарь эго - Кэти Летт

– Что повод для развода? То, что ему нравится «Какими мы были»? Я думаю, это хороший повод посмеяться, – ответила я ей.

– Но ведь я только что написала благодарственные письма! Они даже еще тепленькие! – всхлипывала Анушка. – А какой позор! Может, мы сможем и дальше жить вместе как ни в чем не бывало?

– Анушка! Твой муж явно гуляет на стороне, – убеждала ее Кейт.

– Так я его направлю в нужную сторону.

– Анушка, Кейт права. Ты представляешь, что это за ощущение, когда вы занимаетесь сексом и понимаете, что фантазируете об одном и том же человеке?

– О Томе Крузе, например?.. – уточнила она рассеянно.

– Разведись с ним. Послушаешь Ребекку, так уж точно кажется, что все это так чертовски просто.

– Я не могу. Он обдерет меня как липку. У меня не останется ни гроша.

– Он и так тебя обдерет, да еще и мозги оттрахает. Любовь за деньги не купишь, хотя, как видите, ее можно взять напрокат за почасовую оплату – сказала я, наклоняя голову в сторону Дариуса. Инструктор стоял на коленях между его ног. Якобы проверяя напряжение брюшных мышц во время приседаний, он скользил рукой по влажному животу Дариуса все ниже и ниже, норовя ущипнуть его за пенис.

Анушка рванулась к дверям. Мы с Кейт дернулись за ней. Но догнать не успели. В первый раз я увидела, как Анушка действительно упражняется. Когда мы добежали до тренажерного зала, красный от стыда Дариус, запинаясь, выдавал типичные извинения. 1) Я думал о девушке – о тебе, в смысле. 2) Ты не гей, если не целуешься. 3) Просто в спортцентре мало женщин. 4) Мне было любопытно. 5) У каждого мужчины в жизни бывает хотя бы одно гейское увлечение, вспомни Толстого, Вольтера, Черчилля… 6) Я звоню своему адвокату.

Нас стало двое. И теперь я знала точно: причиной развода определенно является брак.

Если вы обладаете харизмой смазливой куклы и являетесь отпрыском брата и сестры, ваши шансы в мире рок-н-ролла только удваиваются.

Вот о чем я думала, впервые познакомившись с группой Зака. Кроме Зака в ней был главный гитарист Ас (злой тип), бас-гитарист Мистер Ди (серьезный и честный) и ударник Скунс (непременный шутник). Когда я вошла в офис Ротти, они сощурились и отскочили от света, словно червяки, потревоженные лопатой. Это была не музыкальная группа, а восьминогий кишечный паразит.

– Вы случайно не видели Закери?

Они общались на своем рок-н-ролльном языке и увязали в каких-то бессвязных звукосочетаниях, вроде «да-ну-ты-тварь» или «есть-че-курнуть».

Отчаявшись привести в порядок квартиру Закери, я все-таки уговорила его переехать. Но он пропустил свидание в офисе агента по недвижимости, и я решила поискать его в студии. Роттерман единолично правил этим феодальным владением. В его офис едва можно было пробраться, разгребая шприцы и упаковки от чипсов на шаткой лестнице. Постучав в дверь с надписью «Ротвейлер Рекордз», я испачкала пальцы свежей краской. Ну и денек!

– Ну… видели вы его или нет? – не сдаваясь, спросила я еще раз.

Музыкантишки так усердно переваривали мой вопрос, что их темные вихры пружинили на головах… Но кроме перемигиваний и диких «че-че-она-там» ответа я не добилась и уже собралась было искать Зака под половицами, когда с демоническим кряком дверь открыл сам Роттерман. Заметив мое присутствие, он резко остановился. Неубедительный хохолок, прилизанный набок, красовался на его голове. Лысым он выглядел неказисто. Но теперь и вовсе не поддавался описанию.

Я громко засмеялась.

– А что это, черт возьми, у тебя на голове? Похоже на коровью лепешку, раздавленную трактором.

Роттерман перекатывал сигару слюнявым ртом. Он заговорил:

– Зак занят… На всю оставшуюся жизнь, врубаешься? А это, – сообщил он группе, тыкая грубым крючковатым пальцем в мою сторону, – шлюшка Зака. Думаю, вы заметили ее в качестве отдельной статьи бюджета в течение уже до'ольно долгого времени.

– Я независимая, работающая женщина, и прошу не причислять меня к невосполнимым издержкам, – ответила я надменно.

Он закинул свою толстую ногу на ручку мягкого кресла.

– Тебе что-то говорят слова «Йоко Оно»? – произнес он, растягивая слова.

– А тебе – «агент-потаскун»?

Я уселась на виниловый диванчик, заклеенный в нескольких местах скотчем.

– Закрой пасть. Я решил остановиться на образе Ленни Кравица, и старая изношенная подстилка явно не входит в мои планы. Ты ж видела газеты.

– Видела я эти газетенки, но настоящая пресса намного более прозорлива.

– Да можешь отсосать, поняла? Шишки самого высокого, черт подери, уровня из звукозаписывающей компании сказали мне прямым текстом, что Заку нужен настоящий имидж. Будем действовать во всех направлениях. Пригласим настоящего поэта для текстов песен. А потом он может заняться рекламой «Пепси» или «Найк» и заручиться их финансовой поддержкой, вот такие у нас мегапланы. Думаю, может, даже подкорректируем ему нос. Губы подправим. Сделаем кожу чуть светлее.

Я в ужасе смотрела на него. Честно говоря, еле сдерживаясь, чтобы не выблевать обед на его туфли.

– Бля, да «Би-Джиз» согласились ради карьеры на кастрацию. – Он еще раз зажег сигару.

– Если я смолчу, ты отрежешь ему член, хотя бы метафорически. Это заставляет совсем по-другому посмотреть на выходное пособие, – выстрелила я в ответ. – Кстати, о деньгах, почему диски Зака продаются, а он до сих пор на голодном пайке? Дополнительный сандвич с креветками кажется очень скромной компенсацией за ту нещадную эксплуатацию, которой ты его подвергаешь. Если уж тебя так волнует его имидж, оплати тогда его новую резиденцию, куда я как раз собираюсь с ним переехать.

Роттерман щелкнул пальцами, и происходящее стало напоминать сцену из фильма «Парк Юрского периода». Дэнни де Лито встал за его спиной. Его тело выглядело еще более внушительно, чем в прошлый раз. Кажется, меня действительно захватили инопланетяне.

– Как известно из печального опыта других, на дне Темзы до'ольно холодно, по'имаешь, о чем я, – заметил Роттерман, выковыривая вчерашний ужин из желтых клыков. Да уж без шуток. Агент Закери обладал истинным обаянием киллера-мафиози, возможно, потому что и был им.

– Не выпрыгивай из своих полиэстеровых штанов. Почему бы Заку не решить самому?

Я направилась во внутренние комнаты, выкрикивая имя Зака, и обнаружила его на кухне, где он сидел, уставившись в контракт. Двое мужчин в костюмах от Армани нависли над ним. Пиджак номер один схватил ручку, словно шприц для подкожных инъекций, и бросил ее в Зака.

– Так-так, значит, это твой контракт с фирмой грамзаписи. – Я взяла его двумя пальцами, словно он был радиоактивен. – Так вот как пахнут грязные деньги. На твоем месте я не стала бы подписывать, пока его от корки до корки не прочтет адвокат.