Уроборос - Елена Горелик

– Да, господин Дойлен сказал о сборах в дорогу.

– Мы не вернемся.

– Как – не вернетесь? – И без того костистое длинное лицо экономки вытянулось еще больше.

– Долго рассказывать, госпожа Риена, но это факт: не вернется никто. И когда это дойдет до нашей волости… Я даже представить не могу, что тут начнется. Вас, как человека, близкого к ведьмакам, не пощадят, поэтому будьте готовы в любой момент уходить отсюда. Лучше всего – в город. У вас там есть какие-то знакомые?

Риена нервно дернула свой рукав. Уставилась в стенку. Потом посмотрела на меня с таким видом, будто хотела что-то эдакое сказать, но не решается. Ее лицо вдруг нездорово покраснело.

– Я… – выдавила она, видимо, решившись. – Простите, госпожа, все это так… страшно… Мне прежний господин прямо не говорил, но я видела… Я действительно была ему… очень близким человеком, несмотря на ошейник. – Тут она непроизвольно потянулась к тому месту, где когда-то было это рабское «украшение» и где осталась едва заметная полоска болезненно-белой кожи. – Его… арестовали шесть лет назад, госпожа моя.

– За что?

– Не знаю. Никому из дворни о том не сказали. Но… Незадолго до ареста он что-то писал вечерами. Насколько я знаю, его личных записей дознаватель не нашел. То есть нашел, но это оказались хозяйственные, и сделаны они были на простой бумаге, а господин имел пачку дорогой… Ее я потом не нашла. Могли украсть… но все-таки…

– Вы не говорили мне потому, что не могли решить, достойна ли я быть наследницей? – с понимающей полуулыбкой спросила я.

– Простите, госпожа…

– Вас не в чем винить, я бы тоже осторожничала… Он писал в кабинете?

– За большим столом, госпожа, – Риена достала из-за корсажа кусочек полотна с вышивкой и прижала к носу. На тряпочке тут же образовалось маленькое красное пятнышко.

– Дознаватель искал при помощи магии?

– Да, госпожа. Ничего не нашел.

– Много ли бумаги было истрачено, как думаете?

– Пачка – это двадцать листов. Дорогая бумага, плотная, гладкая, но достаточно тонкая.

– Чего еще вы недосчитались из вещей господина?

Риена наморщила лоб, а потом принялась перечислять: писчие палочки из дорогой кости какого-то южного зверя, серебряная чернильница, какие-то ценные безделушки, пустой вышитый кошель, маленький мешочек из мягкой кожи для хранения ароматных трав, фамильный золотой перстень с рубином, который господин всегда носил на среднем пальце левой руки, но за пару дней до ареста почему-то снял… Что-то царапнуло меня. Какая-то деталь не вписывалась в общую картину. Что говорил по этому поводу Шерлок Холмс? Чем нелепее кажется деталь, тем больше внимания ей нужно уделить – примерно так, точной цитаты все равно не вспомню, а за телефоном с электронными книгами лезть не хочется. А что в этом списке нелепого? Ценные мелочи вполне могли попятить местные правоохранители, явившиеся с дознавателем арестовывать кому-то не угодившего ведьмака. Я же говорю, мародерство здесь почти узаконено. Что же тут не так? Фамильный перстень колдуна слишком опасная вещь, чтобы просто сунуть ее в карман. В этих фамильных побрякушках иногда такое вложено – топором не отмашешься. Никакому магу не пришло бы в голову проделывать подобный фокус без подстраховки коллег из службы дознания. Дороже окажется снимать проклятие, чем выручишь за перстенек. Простолюдины-стражники тем более не возьмут, по той же причине. Опять же, вещица не по статусу, понесешь продавать – заметут. А перстня на пальце господина при аресте точно не было, Риена ручается. Что еще? Кожаный мешочек для трав. Я с большим трудом могу представить мародера, который тащит серебро со стола и зарится на копеечный кармашек, куда украденное даже не поместится. Это экономка каждой соринке обязана счет вести, потому обратила внимание… Если воспользоваться методом знаменитого литературного сыщика, то мешочек точно причастен к тайне записей моего предшественника. Как раз удобно сунуть туда несколько исписанных листков и спрятать. Но куда? Маг искал с помощью амулетов. То, что он ничего не нашел, говорит о том, что прежний хозяин Масента либо был сильным колдуном и запечатал тайник мощным заклинанием, либо он вообще обошелся без магии.

Помнится, я только недавно думала про принцип упрятывания чего-либо на видное место. Проверить, что ли?

Первое, что напрашивается, – поискать перстень. Вряд ли мой предшественник имел два надежных тайника, скорее, он спрятал фамильную вещь в тот же мешочек. Но он мог, кстати, наложить на него маскирующее заклятие, тогда я магией ничего не найду… Будем рассуждать логически. Мешочек, предназначенный для трав. В кожаном они не так быстро выдыхаются, как в полотняном. Еще кожа может предохранить бумагу от лишней влаги, от вредителей… Нет, не то. Вредители – те же мыши – кожу вполне грызут, могут закусить и содержимым. Но если так, то ведьмак должен был озаботиться и этим вопросом. Наследников у него не было, значит, рассчитывал на того, кто займет его место. А проверку на пригодность оного безмолвно доверил Риене. Пожалуй, единственному человеку, которому это можно было поручить… Итак, ищем видное место, обыденную вещь, не представляющую ценности для воров или хапужистых чиновников, надежно защищенную от вредоносных насекомых и голодных мышек. Причем рядом должны быть вещи, которые ненамного ценнее, хоть и представляют некоторый интерес для совсем уж бессовестных…

– Скажите, госпожа Риена, – я решила задать наводящий вопрос. – А вещи вашего прежнего господина, они где-то здесь?

– В сундуке, госпожа моя. Вы не велели их трогать, их и не трогали. Ваши все равно лежат поверху. Господин Меннис хотел их продать, но я пригрозила жалобой, и он отступился. Хоть я и была рабыней, но слово хранительницы кошелька приравнивается к слову свободного простолюдина. Господин Меннис не мог меня ни продать, ни убить, чтоб избавиться, ибо я принадлежала казне и… оставила соответствующие записи у надежного человека.

Понятное дело. Риена искренне любила своего господина и готова была перегрызть глотку за те крохи, которые остались ей на память.

– А что, если…

– Увы, госпожа, вещи маг проверил самым тщательным образом. Там не было ничего, кроме заклинаний от сырости. От моли мой прежний господин клал в сундук полотняные мешочки с пижмой. Их я тоже не трогала, только положила свежие, когда вы поселились в Масенте.

Полотняные мешочки с пижмой…

Мешочки?

Интересно, если в такой мешочек положить другой, а свободное пространство набить пижмой… Да никому и в голову не придет не только красть его, но и вообще обратить внимание! Такие даже в бедном крестьянском доме есть…

– А давайте-ка проверим, госпожа Риена. – Захваченная этой мыслью, я соскочила с кровати, забыв про все синяки и ссадины.

Экономка сперва шарахнулась – ну, как же, больной положено лежать и чесать побитые места, – а потом поджала губы.

– Хорошая мысль, госпожа моя, – согласилась она.