Лузер - Олег Данильченко

– Все просто. Откуда брался металл?

– Добывали, понятное дело.

– О как! Добывали, говоришь? Иваныч, оглянись вокруг, у нас больше нет той страны, богатой различными ресурсами, с заводами, предприятиями, добывающими сырье, и горно-обогатительными комбинатами. Нам только два острова досталось, на которых в плане полезных ископаемых ничего нет и никогда не было. А теперь и вовсе одни обломки.

– Как нет? Там же столько техники брошенной!

– Согласен. Это тоже ресурс. Но он конечен. На первое время хватит, а потом старые запасы закончатся. Что делать будем? Тем более не забывай, даже готовый металл, в виде брошенного автомобиля, надо еще переработать. Вот ты сможешь в кустарных условиях расплавить готовое железо и отлить из него нужную деталь?

Качает головой.

– Вот и я нет. Тут специалист нужен, а их в Приморье, наверно, и не было, за неимением производств. Хотя, может, и найдутся, если очень повезет, но что-то я сомневаюсь. Понимаешь, Юр, у нас, конечно, есть знания, но они ведь специфичны. Ты, например, можешь управлять автомобилем. Но сделать этот автомобиль с нуля, начиная с организации сталелитейного производства, не сможешь. Этим-то мы и отличаемся от местных. Они-то как раз на своем уровне все это умеют и производства имеют, пусть примитивные по сравнению с нашим миром. Мы же с тобой только и имеем знание того, что можно делать лучше. Вот и выходит, что на данном этапе это не они дикари, а… в общем, сам понимать должен.

– Все так плохо?

– Я этого не говорил. Одно знаю наверняка – трудно будет, но думаю, справимся. Есть литература, есть мозги и прямые руки. Все наверстаем… когда-нибудь. Однако без местных аборигенов не обойтись, как ни крути. Производства у них есть, технику вот начали осваивать, нам осталось только подключиться к этим процессам. Разбираться с магией и адаптировать свои знания под их технику, а еще договариваться, продавать идеи. Не разово продавать, а за процент от прибыли. Для организации производств на своей территории использовать наработки местных и их же инвестиции. Торговать. Причем честно. Репутация надежных партнеров дорого стоит. Но главное, сначала надо выжить и закрепиться, не потеряв того, что осталось. Перестраивайся, Юра. Ты больше не мент и рядом нет начальства, которое даст простую и понятную команду. Пора начинать думать головой. Мы теперь сами по себе и помощи ждать неоткуда. Чем быстрее это поймешь… вернее, чем быстрее все мы это поймем, тем лучше.

К нам подходит Наталия Ефимовна.

– Шушукаетесь?

– Да вот, Серега тут меня стращает.

– Чем?

– Подробно объясняет, в какую задницу мы влипли.

– А ты до сих пор не понял, что ли?

– Да все я понял! Вот тут понял, – он стучит себя пальцем в лоб, – а тут, – пятерня ложится ладонью на грудь, – поверить в это сил не хватает. Жена осталась под развалинами, даже похоронить по-человечески нет возможности. Про детей и внуков вообще ничего не знаю.

Мужик сгорбился, обычно браво топорщившиеся усы обвисли. Видимо, только череда стремительно меняющихся событий не позволяла задуматься о горечи утрат.

– Где они жили?

– Дети-то? Сын с женой и внуками у нас. Они в Китай накануне уехали. А дочь с мужем и детьми в Артеме дом купили.

– Соболезную твоей утрате, Юра. – Кладу руку на плече пригорюнившегося мужика. – Но за детей и внуков можешь не беспокоиться. Они, скорее всего, в порядке. Как бы там ни было, надо дальше жить. Сказать откровенно, меня отговаривали за вами идти. Никто не верил, что справлюсь. Я и сам, если честно, сомневался, однако получилось ведь. Обидно будет, если зря уродовался. Видимо, кто-то там, наверху, – тычу пальцем в небеса, – решил, что так будет правильно, и не нам с этим спорить. А у вас, Наталия Ефимовна, родные выжили?

– Скорее всего, да, Сереж. Я ведь не местная. С Новосибирска. Мужа схоронила, он рано ушел – гипертония доконала, а дети взрослые и самостоятельные уже. Грустно, конечно, ведь не увижу их больше, но мне хватит и того, что они живы. А я уж как-нибудь тут. Работала в Фесконтракте. Экипаж через неделю должны были самолетом отправить в Южную Корею, вот я и приехала. У подруги жила. Мы с ней в одном экипаже работаем. Работали, – поправляется женщина. – Она не выжила.

– Много погибло. Понимаю. Сейчас мало найдется тех, кто не потерял близких. Но раз мы выжили, нам и крутиться дальше.

– Хочется верить. Я чего пришла-то, обед готов.

– Как с плитой на камбузе разобрались?

– Да чего там разбираться? Все просто оказалось. Нашла крутилки какие-то, повернула – и все заработало. Очень удобно, кстати, лучше электрических конфорок.

– Тогда кормите людей. Полчаса на прием пищи и час на отдых. Потом продолжаем дальше порядок наводить.

– А ты?

– Я чуть позже. Хотел в трофеях порыться. С обеих сторон маги были. Любопытно мне на их барахло взглянуть.

– Вот значит, что твой парнишка делал, – ухмыляется Юрий Иваныч, – видимо, магический скарб сортировал. Ты у него спроси. Он в отдельный мешок какое-то хозяйство сложил и в надстройку занес. Теперь вот не отходит от дверей. Даже не скажу, что или кого конкретно охраняет. Серьезный малец.

– Да! Вот еще, – встрепенулась повариха. – Там этот… рыжий очнулся вроде. Когда сюда шла, заметила. Пялится и бухтит что-то.

– Ну вот, появилось очередное срочное дело. В общем, Наталия Ефимовна, вы кормите людей, а я пойду, пообщаюсь с нашим гостем. Иваныч, ты со мной?

– Пошли. Только я все равно его не пойму.

– Разберемся.

Рыжий действительно пришел в себя и, будучи не в силах как-то шевелиться, усиленно вращал глазами. Присаживаюсь перед ним на корточки. Слушаю. Медальон активно греется на груди. Выходит, прав я был. Артефакт переводит родную речь гнома.

– Чтоб на вас горы рухнули!!! Подземная лихорадка одолела!!! Отец гор!!! Помоги!!! Дай мне сил на месть!!!

– Это за какие же грехи нам такие проклятья? – перебиваю пламенную молитву. – При чем тут я и мои люди?

Мужик резко затыкается. Глаза по… в общем, круглыми и большими глаза у него становятся. Удивлен сильно. Я бы тоже удивился, если б какой-нибудь китаец вдруг заговорил на чистом русском. Хотя в нашем мире это как раз вполне возможно, а тут, похоже, язык подгорного народа мало кто знает. От того и удивление. Собственно, в этом мире язык людей используется как международный, возможно потому, что прост в изучении.

– Откуда знаешь речь подгорного народа, пират?

– Ну вот, опять ты нас с кем-то путаешь. С чего решил, что мы пираты?

– Вы захватили мой корабль!

– Ну, во-первых, это были не мы, а во-вторых, это уже не твой корабль, а мой. Потому как трофей. Но если честно, судно так себе.

– Да что б ты понимал в технике, пират!