Пара для дракона, или Просто добавь воды - Алиса Чернышова

— Что же, — хлопнул Алый Старейшина в ладоши, — Сказано и услышано. Господин Рон, полагаю, нам с вами есть о чём переговорить…

Раока с тоской оглядела заваленный отчётами шпионов и планами стол — Ис почти не появлялся, и многие обязанности легли на её плечи — не то чтобы хрупкие, конечно… Для папок совсем не осталось места, но фейри упрямо не прикасалась к пуфу, на котором обычно сидел Гор. Казалось, положи туда стопку бумаги — и это будет символом, почти разрешением, все равно что сказать: «Я тебя отпускаю». И Раока не могла, да и не хотела, что-то такое говорить — ни словом, ни жестом, ни даже мыслью.

Забавно, раньше она и не задумывалась о том, как часто приходил оборотень и насколько врос в её жизнь, да так, что лишь с кровью и можно было вырвать. Вон пиала, из которой он обычно пьёт, коробка из-под пыльцового настоя, который они вдвоём оприходовали в честь позапрошлых выходных, пока Ис опять торчал на своих сверхважных заседаниях, а вот цветастая шаль, её оборотень притащил, когда Раока вернулась с миссии на горных перевалах и постоянно мёрзла. Она пробежалась пальцами по дорогой ткани — замечаем ли мы, как много места занимают в нашей жизни близкие, до тех пор, пока не доводится оценить оставленную ими пустоту?

— Слышала, вскоре тебе придётся подыскивать работу? Это так ужасно! — этот ехидный голос вызывал тошноту, а псевдосочувствующую ухмылку так и хотелось вбить в прекрасное, щедро изукрашенное пыльцой лицо. Миоза, вторая фейри в их ведомстве, ненавидела Раоку так, что аж искрило: за доставшееся ей тёплое местечко, внимание начальства и даже за происхождение.

— Я не помню, чтобы вызывала тебя, — оскаблилась Раока, — Займись чем-то — или кем-то — полезным. Это ведь, если разобраться, твоя работа? Вовремя подлазить под нужных гостей. Или у нас сейчас ни одной дипмиссии на горизонте?

— Ты хамка, как и всегда, — голубые глаза блестнули, — Но, видимо, не знаешь последних новостей. Твоего любовничка-волка вывели из стазиса неудачно: его разум остался блуждать в лабиринте. Сама знаешь, что это значит… Печально, но звезда господина Иса закатилась… А ведь ты столько сделала, чтобы с ним сблизиться! Сочувствую тебе, Раока.

Фейри кивнула, медленно встала и пошла к выходу — а после все же впечатала Миозе по лицу. Ногой. С разворота. Вытащив верещащую феечку из своего кабинета за светлые патлы, помощница Иса Ледяного запечатала дверь заклинанием и вежливо прощебетала:

— Прости, Миозочка, дела. Посочувствуешь мне позже — если осмелишься.

— Дрянь, — провизжала светловолосая, но после встретилась взглядом с Раокой и экстренно заткнулась.

— Вот и хорошо.

Ис был пьян. Раока впервые видела своего начальника — язвительного, жёсткого до жестокости, ехидного и проницательного — вот таким. Что должен был принять дракон, чтобы его так развезло, ей даже представлять не хотелось.

— О, пришла, — его губы искривились от злой, жестокой улыбки, — Ждал тебя раньше. Моя новая пара… Уже просчитала, как выгодно будет занять его место?

Фейри остро захотелось не то провалиться сквозь землю, не то сдохнуть. Обуздав оба порыва, она решительно подошла к дракону поближе.

— Шеф, я… Вы же должны понимать, что я этого не хотела.

Дракон прикрыл глаза.

— Это ты отпустила его на то задание. Он сказал тебе, что наши с тобой запахи совместимы, да?

— Нет, — она устало покачала головой, — Я поговорю с тобой, когда придёшь в себя.

— Уже не приду, — Ис покривил губы, — Они просят у меня дать разрешение. Убить его, понимаешь? Ещё немного, и смысла ждать не будет, и тогда я должен буду… разрешить. Нам с тобой не о чем говорить, ты ничего не получишь — я уйду с ним.

Раока вышла, чувствуя ледяные щупальца, охватившие сердце.

— Насколько все плохо?

— В достаточной степени, — придворный лекарь, старый каменный дракон, пожевал губами, — Вы знаете, в чём главная опасность стазиса — умирание сознания, как оно есть. Заблудившись между жизнью и смертью, дух не может найти выход и вернуться. Именно это произошло с господином Гором. Мы исцелили его тело, но мозг, разум… Тут мы бессильны.

Раока уставилась за окно, не в силах проглотить вставший в горле ком.

— Прогнозы?

— Ему не проснуться, дивная госпожа, — устало сказал дракон, — Время уходит, и с каждым часом вероятность все меньше. Крохотная надежда есть, но она скорее сродни иллюзии, сиянию неверного огня для наивного мотылька…

Раока вздрогнула и уставилась на лекаря во все глаза.

— Вы намекаете…

— Нет-нет, никаких намёков, лишь метафоры. Я пытаюсь сказать, что лишь чудо способно спасти господина Гора. Я сам не слишком-то в них верю, но холмы фейри… Они полны чудес.

— Я поняла вас, — Раока сглотнула ставшую непростительно вязкой слюну. Скоро самая длинная ночь в году. Игра Короля Под Холмом… но, осмелится ли она?… Перед глазами снова предстало лицо Иса.

Да, осмелится. Осталось лишь забрать у кого-нибудь проклятую метку.

— Мы что, правда под водой? — уточнила Фиа-Та с опаской.

— Да, — улыбнулся Ос, — Дно озера — отличное место для пикника.

Он не стал уточнять, что выбрал его во многом из-за безумного, почти истерического оживления, охватившего дворец. Две свадьбы княжеских приближенных, отбор женихов — не к ночи будь понмянут, ещё и делегация высших демонов с их принцем во главе обещала скоро прибыть для обновления договоров. Из-за всей этой канители Ос уставал так, что эпизодически мечтал стать кораллом.

— Должно быть, очень красиво…

Дракон глянул мельком на открывающийся вокруг воздушного пузыря вид — окна подводных этажей поместья Роок, коралловые рифы, водоросли, косяки разноцветных рыб, пляшущие русалки, громадный кракен, супруг Элены, зло щупальцами шевелит (в очередной раз поскандалили, громко и с битьём посуды — обычное и почти привычное для них дело). По меркам Оса, все довольно обыденно, но для выросшей в пустыне Фиа-Ты это зрелище должно было быть редким.

— Не огорчайся, конфетка, я приготовлю чай с моими воспоминаниями об этом дне. Выпив его, ты сможешь все увидеть во сне! — прощебетала Элена, чем заработала очередной благодарный взгляд от Мики, — Кстати, милая, я уже записала тебя в клинику в своём, родном мире. Как только родишь карапуза, займёмся твоим лицом!

Губы его пары дрогнули. Когда матушка Оса завела разговор о том, чтобы убрать следы шрамов, Мика предсказуемо испугалась: водный давно понял, что её увечья до сих пор подсознательно воспринимались способом защиты, бронёй. «Я люблю тебя любой», — сказал он ей в тот вечер, — «Если ты не хочешь ничего менять, то я поговорю с мамой, и никто больше не потревожит тебя этим». Мика, однако, после некоторых размышлений ответила согласием, и Элена с матерью тут же развели бурную деятельность. Шрамы были застарелыми, потому первые шаги было решено делать в родном мире русалки, а последующее заживление с восстановлением — уже у местных целителей. Мика нервничала при упоминании об этом, но стойко держалась: кажется, ей хотелось предстать перед их сыном красивой. Ос с теплотой думал о том, что его пара, как ни крути, будет замечательной матерью.