Иной Сталин - Юрий Жуков

Возможно, ободренный успешным ходом дел, Сталин внезапно довел до всеобщего сведения важное, даже решающее дополнение к проекту новой избирательной системы. Более того, сделал это весьма оригинально. 1 марта 1936 г. он принял одного из руководителей американского газетного объединения «Скриппс-Говард ньюспейперс», Роя Уилсона Говарда, и дал ему интервью. В конце беседы речь пошла о готовившейся конституции.

Говард: В СССР разрабатывается новая конституция, предусматривающая новую избирательную систему. В какой мере эта новая система может изменить положение в СССР, поскольку на выборах по-прежнему будет выступать только одна партия?

Сталин: Мы примем нашу новую конституцию, должно быть, в конце этого года. Комиссия по выработке конституции работает и должна будет скоро свою работу закончить. Как уже было объявлено, по новой конституции выборы будут всеобщими, равными, прямыми и тайными. Вас смущает, что на этих выборах будет выступать только одна партия. Вы не видите, какая может быть в этих условиях избирательная борьба. Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации (выделено мной — Ю.Ж.). А таких у нас сотни. У нас нет противопоставляющих себя друг другу партий, точно так же как у нас нет противостоящих друг другу класса капиталистов и класса эксплуатируемых капиталистами рабочих… Вам кажется, что не будет избирательной борьбы. Но она будет, и я предвижу весьма оживленную избирательную борьбу (выделено мной — Ю.Ж.). У нас немало учреждений, которые работают плохо. Бывает, что тот или иной местный орган власти не умеет удовлетворить те или иные из многосторонних и все возрастающих потребностей трудящихся города и деревни. Построил ли ты или не построил хорошую школу? Улучшил ли ты жилищные условия? Не бюрократ ли ты? Помог ли ты сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной? Таковы будут критерии, с которыми миллионы избирателей будут подходить к кандидатам, отбрасывая негодных, вычеркивая их из списков, выдвигая лучших и выставляя их кандидатуры. Да, избирательная борьба будет оживленной, она будет протекать вокруг множества острейших вопросов, главным образом вопросов практических, имеющих первостепенное значение для народа. Наша новая избирательная система подтянет все учреждения и организации, заставит их улучшить свою работу. Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти (выделено мной — Ю.Ж.). Наша новая советская конституция будет, по-моему, самой демократической конституцией из всех существующих в мире[15].

Так Сталин раскрыл потаенную прежде суть конституционной реформы. Как теперь оказывалось, ради мирной, бескровной — в ходе предвыборной борьбы, в ходе альтернативных, состязательных выборов — смены власти. Местной, как было сказано. Но каков будет уровень этой местной власти — районной, городской, областной, краевой, Сталин не объяснил — видимо, сознательно.

Упомянув в беседе сотни общественных организаций, Сталин явно слукавил. Он не мог не знать, что еще 5–6 лет назад подавляющее большинство их прекратило существование, либо самораспустилось, либо было закрыто. На 1 марта 1936 г. в стране насчитывалась практически всего дюжина действующих массовых организаций, давно утративших свою самостоятельность.

Две самые многочисленные, охватывающие десятки миллионов граждан страны, являлись на деле частью партийно-государственных структур: комсомол (ВЛКСМ) и профсоюзы, объединенные своим высшим органом ВЦСПС, заменившим упраздненный в 1933 г. наркомат труда СССР. Три являлись, по сути, вспомогательными органами отдельных наркоматов: ОСОАВИ-АХИМ (Союз обществ друзей обороны и авиа-химического строительства) по программам НКО занимался допризывной подготовкой молодежи; ОСВОД (Союз обществ содействия водного транспорта и охраны жизни людей на водных путях) выполнял те же функции, но применительно к задачам наркомата водного транспорта СССР; Союз Красного Креста и Красного Полумесяца являлся вспомогательным ответвлением республиканских наркоматов здравоохранения.

Кроме них, в стране имелись организации, которые во второй половине 30-х годов ограничивали свои общественные задачи исключительно сбором пожертвований в виде членских взносов: МОПР (Международная организация помощи борцам революции), образованная по инициативе IV конгресса Коминтерна; и Союз воинствующих безбожников, уже окончательно утративший свою былую политическую и агитационную активность.

Наконец, было еще четыре общественные организации, «творческие», более напоминавшие заурядные профсоюзы: ВТО — Всероссийское театральное общество, Союз советских писателей, Союз советских архитекторов и Союз советских композиторов, из которых-два последних пребывали в процессе создания. К таким же объединениям интеллигенции по профессии условно можно было причислить и еще несколько малочисленных, почти бездействующих — хирургов, испытателей природы, математиков, ветеринаров и некоторые другие.

Все они, кроме комсомола, сохранялись или создавались отнюдь не с политическими целями, но вполне могли послужить решению той задачи, которую поставил Сталин: стать — в лице и центральных органов, и местных отделений — формальным, юридическим основанием для выдвижения «своих» кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР и обеспечить тем появление нескольких конкурирующих между собою претендентов на высокий пост парламентария, если пользоваться терминологией Молотова. Породить настоящую, а не фиктивную предвыборную борьбу и острейшую состязательность на самих выборах — к этому и стремился Сталин, его соратники по реформированию; не к смене генерального курса на построение социализма, а всего лишь к уходу с политической сцены дискредитировавших себя партократов.

Четыре дня спустя интервью было опубликовано всеми газетами страны. Однако уверенность Сталина, прозвучавшая в беседе с американским журналистом, должна была быстро обернуться разочарованием. Ни пропагандистских материалов по поднятым им вопросам, ни панегирических или хотя бы просто положительных откликов, как обычно бывало во всех подобных случаях, так и не последовало ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Их подменили ничего не значащими подборками под рубрикой «Мировая печать о беседе тов. Сталина», в которых рассматривались исключительно внешнеполитические аспекты интервью. Даже «Правда» откликнулась лишь один раз, 10 марта, да и то передовицей «Самый демократический строй в мире», все же выделив наиболее важное для страны. В статье отмечалось:

«Новая советская конституция и выборы на ее основе, в которых примут активное участие и наши партийные, и многочисленные общественные организации, сыграют огромную роль во всей жизни и дальнейшем расцвете нашей родины. Выявятся еще новые десятки и сотни тысяч людей, выросших культурно и политически и способных выдвинуться на большую государственную работу. Выявятся и люди другого сорта — обюрократившиеся, не желающие или не умеющие работать в органах управления так, чтобы „сделать наш труд более эффективным, нашу жизнь более культурной“ (Сталин). Проверка массами советских органов на выборах будет вместе с тем проверкой партией каждой партийной организации, проверкой того, насколько тесно связана та или иная организация с массами, насколько годных людей выдвинула она в органы управления, насколько умеет она отбирать и выращивать кадры управления, достойные сталинской эпохи расцвета социализма в советской стране».