Проклятая игра - Клайв Баркер

– Кэрис! – это был голос Марти.

– Я здесь.

Он нашел ее, уставившуюся на ободранную голову собаки.

– Что это за херня? – рявкнул Марти.

– Он здесь, – сказала она. – Он гнался за мной.

Он прикоснулся к ее лицу.

– Ты в порядке?

– Это просто мертвая собака, – ответила она. – Я просто испугалась.

Когда они возвращались в дом, она вспомнила сон, от которого она проснулась. Там был безликий человек, идущий по этой самой лужайке – не шли ли они сейчас по его следам? – его подошвы были в дерьме.

– Здесь есть еще кто-то, – уверенно и твердо сказала она, – кроме собакоубийцы.

– Точно.

Она кивнула с окаменевшим лицом и взяла Марти за руку.

– И он страшнее, бэби.

– У меня есть пистолет. Он в комнате.

Они прошли сквозь кухонную дверь, собачья шкура все еще валялась здесь.

– Ты знаешь кто они? – спросил он. Она кивнула.

– Он толстый, – смогла она выдавить из себя, – выглядит по-дурацки.

– А другой? Ты знаешь его?

Другой? Конечно, она знала его. Он был знаком ей как ее собственное лицо. Она думала о нем тысячу раз на дню последние несколько недель – что-то подсказывало ей, что она знала его всегда. Это был Архитектор, устраивающий представления в ее снах, сжимающий своими пальцами ее шею, пришедший теперь, чтобы освободить этот поток мерзостей, тянущийся вслед за ним по лужайке. Было ли вообще когда-то такое время, когда она не жила под его тенью?

– О чем ты думаешь?

Он смотрел на нее слишком нежным взглядом, пытаясь скрыть за героической маской свое смятение.

– Когда-нибудь скажу, – ответила она. – Сейчас давай доберемся до этого проклятого пистолета.

Они осторожно пробирались по дому. Была абсолютная тишина. Ни кровавых шагов, ни криков. Он прихватил пистолет из комнаты.

– Теперь к Папе, – сказала она, – убедимся, что с ним все в порядке.

Так как убийца собак был все еще на свободе, их поиски были тихими и медленными. Уайтхеда не было ни в одной из спален, ни в его гардеробной. Ванные, библиотека, кабинет, коридоры были тоже пусты. И тогда Кэрис предложила отправиться в сауну.

* * *

Марти осторожно приоткрыл дверь парилки. На него обрушилась стена влажного тепла и пар заклубился по коридору. Определенно кто-то совсем недавно пользовался этим местом. Но и парилка, и солярий были пусты. Осмотрев мельком комнаты, он вернулся и обнаружил Кэрис, медленно сползавшую по стене у двери.

– Меня вдруг затошнило, – произнесла она, – что-то навалилось на меня.

Марти помог ей подняться на ноги, которые слабо повиновались ей.

– Присядь на минуту. – Он подвел ее к лавке. На ней лежал влажный пистолет.

– Со мной все в порядке, – твердо сказала она. – Ты иди и найди Папу, я подожду здесь.

– Ты жутко выглядишь.

– Благодарю, – усмехнулась она. – Теперь не будете ли вы столь любезны уйти? Я бы предпочла поблевать, когда на меня никто не смотрит, если вы не против.

– Ты уверена?

– Иди,черт тебя побери. Оставь меня. Со мной все будет хорошо.

– Запри за мной дверь, – велел он ей.

– Да, сэр, – сказала она, жалобно смотря на него. Он оставил ее в парилке и подождал, пока не услышал звук задвигаемой щеколды за спиной. Это не успокоило его полностью, но все же это было лучше, чем ничего.

Он осторожно вышел обратно в вестибюль и решил, что стоит провести беглый осмотр перед домом. Фонари на лужайках были включены, и если старик был там, он быстро найдет его. Марти, конечно, представлял из себя легкую мишень, но он хотя бы был вооружен. Он отпер входную дверь и шагнул на гравий. Яркие лучи заливали пространство неподвижным светом. Он был ярче, чем солнечный, но совершенно неживой. Марти огляделся. Ни справа, ни слева старика не было видно.

Позади него, в холле, Брир наблюдал за тем, как герой вышел на поиски хозяина. Только когда тот полностью скрылся из вида. Пожиратель Лезвий выбрался из своего укрытия и вприпрыжку побежал по зову своего сердца.

Заперев дверь, Кэрис, шатаясь, вернулась к лавке и сконцентрировалась на том, чтобы взять под контроль свой мятежный организм: Она не была точно уверена, что вызвало тошноту, но была полна решимости справиться с ней как можно лучше. Когда она сделает это, она пойдет за Марти, чтобы помочь ему отыскать Папу. Старик был здесь недавно, так, по крайней мере, казалось. Тот факт, что он ушел, не взяв с собой пистолет, предвещал мало хорошего.

Вкрадчивый голос оторвал ее от медитации и она подняла глаза. Перед ней в паре появилось бледное пятно. Она прищурилась и попыталась определить, что это. Оно, казалось, состояло из белых точек. Она встала, и иллюзия усилилась. Точки соединялись между собой тонкими расползающимися нитями, и она почти рассмеялась от радости узнавания, когда загадка стала ясной. То, на что она смотрела, было цветущее дерево, восхитительные белые соцветия отсвечивали солнечным или звездным светом. Шевелясь от непонятно откуда взявшегося ветра, ветви сбрасывали вниз трепещущие лепестки. Казалось, они осыпают ее лицо, хотя там, где она дотрагивалась своими пальцами, ничего не было.

За все годы, посвященные героину, ей никогда не виделось образа столь совершенно доброго и, одновременно, столь угрожающего. Это дерево было не ее. Она не сотворила его из своей головы. Оно принадлежало кому-то, кто был здесь недавно до нее – Архитектору, без сомнения. Он устраивал этот спектакль для Папы и это были его остатки.

Она попыталась взглянуть в сторону, на дверь, но ее глаза были прикованы к дереву. Кэрис не могла оторваться от него. У нее создалось впечатление, что цветов становится все больше, с каждой минутой распускались новые бутоны. Чистота дерева – его ужасающая девственная чистота – заполняла ее взор трепещущей и колышущейся белизной.

И вдруг где-то под качающимися и сгибающимися под тяжестью цветов ветвями шевельнулась фигура. Женщина с горящими глазами подняла свою разбитую голову, чтобы взглянуть на Кэрис. Ее присутствие вернуло ощущение тошноты. Кэрис почувствовала, что слабеет. Но сейчас было не время терять сознание ни из-за все еще падающих цветов, ни из-за женщины под деревом, двигающейся из своего укрытия к ней. Женщина была когда-то прекрасна – ею восхищались, но судьба вмешалась в ее жизнь. Тело было жестоко изуродовано, красота испорчена. Когда она наконец вышла из своего укрытия, Кэрис узнала ее сразу.

– Мама.

Иванджелина Уайтхед протянула руки и открыла объятия своей дочери, чего она никогда не делала, когда была жива. Может быть, по ту сторону смерти она обнаружила способность любить, как и быть любимой? Нет! Ни за что! Распростертые руки были ловушкой, – Кэрис знала это. Если она попадется в них, то дерево и его Создатель, завладеют ею навсегда.