Голем в оковах - Пирс Энтони

Но тут Рапунцель вновь взяла его за руку, и он почти поверил, что все обстоит неплохо. Лучше, чем на самом деле.

Поутру фавны с нимфами вновь столпились вокруг гостей, словно увидели их впервые. Притопал Стэнли.

– Для них каждый день – новый, – пояснил он по-драконьи. – Они не помнят, что было вчера. Поэтому гоблины, огры и все прочие могут беспрепятственно совершать набеги – здешний народ невозможно обучить мерам предосторожности.

– Им действительно необходима защита, – согласился Гранди. Голем понимал, что без дракона мирный народ долины станет легкой добычей всяческих хищников. Но как вернуться в замок Ругна, не завершив Поиск?

Нимфы заново открыли для себя подкроватное чудовище и радостно повизгивали, когда Храповик хватал их за аппетитные лодыжки.

Стэнли сделался темно-зеленым, но на сей счет не высказывался. Фавны устроили великолепный завтрак. Все были счастливы – за исключением гостей, не умевших забывать о своих заботах.

– Если другого выхода нет, то почему бы нам не остаться здесь? – пробормотала Рапунцель.

– Нельзя, – отрезал Гранди. – Мне необходимо завершить Поиск, а тебе воссоединиться со своим народом, каким бы он ни был. У этой проблемы должно быть решение.

– Разумеется, – согласилась Рапунцель, но как-то невесело.

Впрочем, вскоре всем стало не до веселья. Со стороны ущелья послышалось громкое жужжание, и в долину влетел целый рой пчелок.

От обычных пчел эти насекомые отличались огромными размерами, мохнатыми челками над глазами и куда более сильной магией. Каждая была длиной в четверть Гранди и имела устрашающее жало. Разлетевшись по сторонам, пчелки принялись жалить беззащитных фавнов и нимф. Те разразились жалобными криками, а потом повели себя самым удивительным образом. Кто-то начал плеваться, некоторые пустились в пляс, или поплюхались в воду, или распластались на земле. Какая-то нимфа промокла с головы до ног, а один фавн принялся мочиться на траву.

Джордан озирался по сторонам, сжимая в руках меч, хотя клинок вряд ли способен помочь против жалящих насекомых.

– Что тут происходит? – воскликнула Панихида.

– Думаю, это преобразующие поведение пчелки, – ответила Рапунцель. – Я слышала о них, хотя видеть никогда не видела. Они живут в пчельниках и…

– Но все пчелы живут в пчельниках, – возразила Панихида.

– Не скажи. Некоторые живут на пасеках, они летают по лугам и уверяют, будто пасут цветы. Другие, их называют ульянами, обитают в ульямах. Что же до этих, то они совершенно особенные. Их укус преобразует поведение любого живого существа. Рабочие пчелки, их именуют пролетариями, потому что они все время пролетают туда-сюда, называют свои укусы прививками. «Мы прививаем правила приличного поведения» – так они говорят. Мне кажется, сюда прилетели представители разных профессий – плеваки, плясуны, плюшки, пластуны, промокашки… Того бедного фавна, кажется, ужалил писарь.

– Понял! – воскликнул Гранди. – Ужаленные плеваками плюются, жертвы плясунов пляшут, а укушенный писарем.., все ясно.

– Разновидностей пчелок очень много, – продолжила Рапунцель. – Перипатетики прививают странную манеру разгуливать под деревьями и толковать о всяких заумных материях, перебежчики заставляют людей двигаться перебежками, а укушенные политими начинают убеждать всех и каждого, будто на земле наступит

благоденствие, стоит только сделать кого-нибудь из них королем. Но некоторые укусы очень опасны.

Пчелки могут прививать болезни – подагру, плеврит и пневмонию, не говоря уже о параличе.

Одна из пчелок спикировала прямо на Гранди и прожужжала по-пчелиному:

– Ну что, голем? Как тебе это нравится?

– Морская ведьма! – воскликнул Гранди.

– О нет! – в ужасе вскричала Рапунцель. – Неужто она снова явилась за мной?

– Ты ее не получишь, проклятое пугало! – прожужжал голем.

– Я не правительница пчельника, а только ее посланница, – отозвалась пчелка. – Ее превосходительство велела сказать, что фавны и нимфы будут подвергаться пыткам, пока девчонка не вернется к ней.

– Что она говорит? – спросила девушка, дрожа от страха.

– Она всего-навсего парламентер с ультиматумом, – пояснил Гранди. – А ведьма хочет того же, чего и прежде. Кажется, она вселилась в тело правительницы пчельника, так что эти пчелки повинуются ей.

– Ход ее мысли мне понятен, – промолвила Панихида. – Она намерена мучить невинных фавнов и нимф, пока не добьется своего. Этого допустить нельзя.

– Я отправлюсь в пчельник и разберусь с ней раз и навсегда, – заявил Гранди.

– Мы все пойдем, – возразил Джордан, берясь за меч.

– Просто диву даюсь, какими глупыми и упрямыми бывают иногда мужчины, – фыркнула Панихида. – Если мы двинемся все разом, пчелки это заметят, налетят всем роем и понаделают нам таких прививок, что мало не покажется. Нет, в пчельник надо проникнуть как раз тогда, когда большая часть роя в отлете. Одному Гранди это, возможно, и удастся…

– Но это опасно! – запротестовала Рапунцель.

– Ничего не делать еще опаснее, – угрюмо отозвался голем. – Эй, Храп! Можешь ты вывезти меня из долины незаметно для пчелок?

Храповик не ответил. Было светло, и он прятался под кроватью. Гранди взял щепочку наоборотного дерева и бросил вниз. Храповик машинально поймал ее на лету и тут же выскочил на свет.

– Едем куда угодно, только бы не сидеть впотьмах, – заявил он.

– Очень хорошо, – промолвил Гранди, взбираясь на подкроватное чудовище. – Постарайтесь отвлечь этих кусак, – попросил он остальных.

– Но ты должен управиться до ночи, – напомнила Панихида. – Вечером рой вернется в пчельник.

– Постараюсь. – Голем вцепился в шерсть подкроватного чудовища, и оно устремилось к окружавшим долину скалам.

Цепляясь за каждую трещинку, Храповик легко поднялся по отвесной каменной стене и добрался до вершины. Охранявшие ущелье пчелки ничего не заметили. Сделав круг, Храповик снова спустился вниз и оказался на тропе, далеко позади роя.

– Где тут пчельник? – спросил Гранди у первого встречного растения.

– На юге, – ответил какой-то куст, и Храповик со всех лап припустил в указанном направлении.

Некоторое время он пробирался сквозь джунгли, старательно огибая попадавшиеся на пути путаны, и вскоре выбрался на поляну, где находился пчельник, представлявший собой подвешенную на толстой ветке здоровенную папаху.

Подкроватное чудовище остановилось поодаль, потому что вокруг папахи вилось несколько сторожевых пролетариев.

– Не так-то просто будет забраться в эту шапчонку, – пробормотал Гранди.