Когда взойдёт солнце - Лена Савченко

Было ещё одно странно чувство, которое никак не отпускало. Сана стойко ощущала, будто такое уже было. Сейчас Влад накидывает рубаху, а потом примется разминаться. И он действительно упёр ладонь в плечо, сделал одно круговой движение, потом ещё одно... Девушка отвернулась, помотав головой. Списать всё на проявление Тьмы было крайне простым и логичным решением.

— Ты же маг, — посмотрела она на Владислава, — Почему не залечишь шрамы?

— Некоторые нельзя убрать, — помолчав несколько секунд, ответил мужчина, — Из-за особенностей оружия, которым нанесены раны. А потом просто привыкаешь и они становятся не важными.

Сана заторможено кивнула, стеклянными глазами глядя перед собой. Потом поднялась и подошла к зеркалу, вооружившись расчёской.

— Приведи себя в порядок, — бросила она, принимаясь за растрёпанные волосы, — Спустимся вниз, я позавтракаю на веранде. Мне нужно на свежий воздух.

Умение хранить свои секреты — одно из самых важных и нужных в светском обществе. Волнение никогда нельзя выказывать, иначе те, кому это надо, точно докопаются до сути и тогда никогда не отмоешься. Нет такого, что поговорят пару недель и забудут. Слухи разлетаются как птицы от звука выстрела — быстро и не предсказуемо. Даже спустя года тебе могут припоминать все казусы, а затем прикрываться шутками и тихо смеяться, мило улыбаясь.

Сане к такому было не привыкать. Она скрывала роман с однокурсником, который завершился очень быстро. Потом улыбалась в то время, когда следующий объект воздыхание обвенчался с другой. С самого детства Касандра была излишне эмоциональной и влюбчивой. Судьба уберегла её разве что от чрезмерной доверчивости к людям, за что Сана была крайне благодарна. Если бы не умение присматриваться к каждому новому знакомому, девушка давно бы попыталась уйти в отшельники, не показываясь на белый свет из лаборатории.

Ещё Сана скрывала тайну отношений двух своих подруг, передавала любовные письма между одной из учениц и молодым преподавателем. Даже под шафе держала рот на замке. В искусств лгать — даже самой себе — она превзошла многих сверстников, в плату отдав излишнюю, искрению эмоциональность.

Жизнь научила Касандру, что никому не сдались твои настоящие чувства, если есть удобные. Те самые вежливые улыбки, хитрые искры в глазах или высокомерие, с которым иногда стоит смотреть на отдельных личностей. Всем нужен внутренний стержень, стальной, непоколебимый, но только для того, чтобы попытаться сломать его.

Реалии таковы, что Сана не сопротивлялась этому механизму, только подыгрывала. Тоже пускала слухи о раздражающих девчонках и потом ей не было за это стыдно. Главное правило — либо ты, либо тебя. Оно применимо не только к диким улицам, где царят свои законы, оно вообще очень полезно по жизни.

Поэтому Касандра спускалась по лестнице с непроницаемым, расслабленным выражением лица, уважительно кивнула какому-то мужчине в одежде лауха. Чувствовала спиной, как Влад следует за ней и думала о том, что люди слепы. Даже она сама.

На веранде, прячущейся под навесом от солнечных лучей, практически всех присутствующие были облачены в чёрные или просто тёмные одежды.

— Доброе утро, миледи, — почти сразу, как Касандра опустилась на столик, рядом появился официант, — Что вам подать?

— Мясной салат и кофе с водой, пожалуйста, — улыбнулась девушка.

Владислав оставил её на попечение охраны веранды и ушёл в общую столовую для слуг. Касандра достала из набедренной сумки блокнот, надкусила яблоко со стандартной фруктовой тарелки и принялась перечитывать свои вчерашние труды.

— Миледи, вы позволите?

Бардэн фон Мирон нарисовался совершенно внезапно и вид у него был не очень презентабельный. Сана быстро указала ему на стул напротив, приподнимая уголки губ.

— Выглядишь не важно, — честно призналась Сана, понизив голос, — Что произошло?

— Засиделся с бумагами, поздно лёг, — устало выдохнул друг и попросил у подоспевшего слуги тоже самое, что и Касандра, — Сейчас все носятся как угорелые, бюрократов завалили бумажной работой. Проводим перепись все сотрудников и жителей Светлого по приказу Его Величества.

— Оно и понятно, — Сана отпила глоток подостывшего кофе, — Его Величество вчера сказал, что бросит все силы на поиски убийцы. Выполняет обещание.

— А страдают от этого обычные смертные, — проворчал Бари. — Мне такими темпами бумажки снится начнут.

— Добро пожаловать в мой мир, — улыбнулась девушка, — Только мне снятся опыты и то, как я читаю. Мне кажется, сегодня я опять провалила какую-то реакцию и оставшуюся часть сна думал, как это исправить.

Граф понимающе кивнул, поблагодарил подоспевшего официанта и принялся за трапезу. Они потом ещё поговорили о разных светских мелочах, Касандра узнала пару новых имён, от которых стоит держаться подальше. Постепенно веранда пустела, потом снова кто-то приходил, в поле зрения мелькали  служащие. День был самый обычный и Сана в самом деле постепенно успокаивалась — из-за этой ночи не случился армагеддон, за ней не спешила королевская стража.

— Послушай, ты свободен сегодня вечером? — спросила девушка, заметив на горизонте возвращающегося Влада.

— Да, а что?

— Давай пройдёмся? Поговорим? Не важно о чём, просто мне нужно чьё-то нормальное общество.

— Конечно, — Мирон встал и легко поклонился для вида, — Встретимся у того же фонтана, в шесть часов.

— Договорились.

Кристофер стоял на одной из бесчисленных улиц Преудантэ, наблюдая за потоком толпы. Люди спешат, кто куда, одеты каждый по разному и вообще все так пытаются казаться разнообразными, что аж тошнит. На мужчину не обращали внимания, а где-то вдалеке звучала флейта и люд собирался поглазеть на уличных музыкантов.

Свободная минутка отдыха никогда не помешает, тем более, что скоро предстояло опять бросаться в омут интрижек. Кристофер находился в странном, слишком расслабленном для себя состоянии, стараясь прочувствовать город и его энергию. Столица жива — это слышно и видно, она яркая и быстрая. Люди в ней, это те самые нити-каналы, проводящие импульсы, дающие городу жизнь.

Мать говорила, что у всего на свете есть душа. У городов, предметов, гор и лесов. И как бы не были развиты технологии, как бы сильно люди не цеплялись за новые открытия в науке, эта душа всё равно останется, никуда не исчезнет. Она будет дарить минуты спокойствия тем, кто в них нуждается.

В детстве Кристофер воспринимал подобное как сказки, потом относился скептически. Ушедший в науку, он мог бы объяснить любое явление с этой точки зрения, даже магию. Она ведь по сути ей и является. Но некоторые вещи дотошно обдумывать не хотелось.

И бесконечное течение Жизни... Директор вздохнул. Не стоит возводить её в апогей, добром это никогда не кончится, только ограниченностью мышления. Мир и Миры слишком многогранны и огромны, чтобы загонять себя в какие-то рамки. Пока работает — не трогай. Если можешь себе что-то объяснить — замечательно.