Институт неблагородных. Тёмные крылья - Инесса Иванова

Он встал и застегнул рубашку.

— Оденься, пожалуйста! Я не тот, кто тебе нужен, не трать понапрасну чары. Слышал, они не бесконечны.

Марк хотел сейчас только одного: быстрее добраться до собственной спальни. Бедро жгло так, что было больно идти. Надо показаться лекарям: пятно, возникшее пару недель назад, и не думало проходить, а лишь разрасталось. Его идеально круглая форма тревожила Марка не меньше боли, которую оно причиняло.

— Это невозможно, — растерянно проговорила Лилиан и привстала: — Ты не хочешь? Заклятье обязано было сработать…

— Нет, извини, — Марк поморщился. — Прекращай театр. Зачем тебе это? Я всё равно не захочу назвать тебя женой. Секс не равно любовь, ты пока просто этого не понимаешь.

— А она понимает?

— Вполне, — сухо ответил Марк.

— Значит, она тебе отдалась. Это в рыжей всё дело. Гарпия обладает магией, — Лилиан торопливо одевалась, её пальцы дрожали.

Марк кивнув на прощанье вышел, аккуратно притворив дверь. Пусть Лилиан придёт в себя и тогда сама поймёт абсурдность своих подозрений. Гарпии и иные Пришлые не могут ткать узоры заклинаний, для этого мало обладать способностями, нужны знания, годы тренировок под присмотром опытных наставников. Как в случае с Лилиан.

Он чуть было не стал её жертвой. И ведь стал бы, помешала боль, которая, кстати, утихала, оставив лёгкое покалывание на месте пятна. Марк почти перестал хромать.

“Надо всё-таки показаться лекарю”, — подумал он и довольный зашагал в кабинет отца.

Ада вертела в руках серый конверт, уверенная, что и на этот раз отложит его в сторону. Она читала свой адрес и имя, написанные рукой Марка, проводила пальцами по жёсткой бумаге и гладила выведенные слова и буквы, словно дотрагивалась до руки Дракона. А потом долго сидела, смотря в окно на желтые деревья и разноцветный ковёр из опавших листьев.

Это письмо осталось нераспечатанным и единственным, полученным Адой в прошлом месяце, дни которого были полны обиды и тайного ожидания. Чего девушка ждала, она и сама не смогла бы объяснить: изменения вековых традиций Драконов, увядания своего чувства или равнодушия? Ада понимала, что впервые бессильна перед обстоятельствами, и никакие послания, тайные или явные, не изменят предначертанного. Очнувшись, она убирала конверт на место, в ящик письменного стола, чтобы назавтра повторить всё сначала.

— Что за глупые стенания? Надо радоваться тому, что есть, — подбадривала её Далида и сама надолго замолкала. Последнее время подруга была задумчивой и грустной. Так они и встретили осень: ту, которая одела яркими красками деревья за окном, и другую, тёмную и промозглую, что заползла в души.

— Всё образуется, — улыбалась Ада и не верила собственным предсказаниям. Конечно, как-то её жизнь устроится, только пока неясно к чьей радости. После отказа стать женой Мага из Северного королевства, для неё оставался один путь: служительницы закона. Того самого, который сломал её счастье.

Ада с головой погрузилась в учёбу и в конце семестра стала лучшей на курсе, видимо, поэтому в День равноденствия ей разрешили посещение столицы. Они с Далидой уговорились наведаться лавку Витора, чтобы дубовик прояснил им некоторые моменты, а точнее вывел из тумана недомолвок, в котором блуждали девушки.

Была и ещё одна причина: пятно на правом бедре Ады стало бледнее, но постоянно жгло и горело. Две недели назад, вечером, когда девушка готовилась к занятиям, оно запылало огнём. По ноге пробежала судорога, да так, что хоть криком кричи! Длилось это не более четверти часа, а девушке казалось, что вечность.

Боль постепенно отпустила, знак на бедре из голубого сделался чёрным, как трупное пятно, но девушка уже смогла подняться с пола и доковылять до комнаты. Хорошо, что за дальними стеллажами библиотеки, где хранились мифы и сказки вперемешку с историческими монографиями ушедшей эпохи Древних, в этот момент никого не было. Лишние вопросы, сочувствие и косые взгляды были равно неприятны Аде.

— Мы всё выясним, — повторяла Далида всю дорогу, как заклинание, пока подруги, скромно одетые, будто две провинциалки, ехали в самоходном экипаже. Временной хозяйкой невиданной роскоши считалась сидящая напротив Селена, у русалки были настолько испуганные глаза, будто её как минимум везли на казнь, а не на увеселительную прогулку. Внезапно появившийся отец так и не показался, зато щедро одаривал ундину подарками через посредников. Это пугало её ещё больше, чем посыпавшиеся как из рога изобилия бесконечные наряды и украшения, достойные знатной дамы.

— Ты теперь такая и есть, — пожала плечами Далида в ответ на сетования Селены. Ада не вмешивалась в их разговор, слушала вполуха, рассеянно кивая и поглядывая в окно: скоро ли приедут. — А когда знакомство?

— После бала, посвящённого равноденствию.

Ада вздрогнула: она совсем про него забыла, а ведь не явится не могла. А если и Марк придёт? Конечно, явится! Хоть без своей ведьмы и то спасибо! Видеть их вместе было бы невыносимо вдвойне.

— Это здесь, — крикнула Далида, делая ундине знак притормозить.

Лавка Витора была на том же месте в Переулке Модисток, но вывеска “Кружева и сласти” и неяркое освещение витрин говорили о том, что дела у Витора Силкинса пошли на лад.

Внутри перемены тоже бросались в глаза: манекены с винтажными нарядами, похожими на паутину, сновали туда-сюда, как живые. Хозяин, разодетый во фрак, комично строил из себя важного господина, владельца целого модного дома, где угождают самым взыскательным грандам.

— Проходите, сиятельные! — поспешил он навстречу, но узнав Аду, скривился. — А, это вы? Очень рад.

* * *

По его лицу было видно обратное, создавалось впечатление, будто хозяину всё равно, что о нём подумают. Витор щёлкнул пальцами, и манекены застыли, как и полагалось бездушным куклам. Хозяин лавки снял цилиндр, вытер пятернёй взмокший лоб и рассмеялся от души:

— Ой, может так и к лучшему. Играть чужие роли тяжело, не так ли, грандина Ада?

— Мне нужно кое-что узнать, — начала разговор девушка, проигнорировав вопрос.

— Похоже, я ошибся с призванием. Надо закрывать, к лешим, лавку и торговать информацией.

Витор выкатил любимую бочку, спрятанную за манекеном в белом парике и уселся на неё, как на барный стул.

— Слушаю, дева с зеркальным именем — вздохнул он.

— Каким?

— Таким! — огрызнулся Витор. — Пора было уже догадаться: зеркальное имя читается одинаково, что справа налево, что наоборот. Отсюда и сила. Её ты через сыновей передашь клану мужа. Всё ясно? А теперь спрашивай то, зачем пришла.

Ада оглянулась на подруг, словно сомневалась, стоит ли говорить при них, но, в конце концов, именно эти двое поддержали её в сложной ситуации, и замалчивание сейчас было бы сродни недоверию, оскорблением дружбе.