Любовь без репетиции - Тина Ребер

Я испытала несказанное счастье от этого ласкового жеста, согревшего мое сердце и полностью подчинившего его воле.

Он трепал меня на постели, как голодный крокодил, терзающий жертву, – швырял и ублажал способами, безусловно подпадавшими под запрет.

Я ощущала приближение блаженной вспышки оргазма. Он проник глубоко-глубоко; его пальцы безупречно играли с моей плотью. Я больше не могла сдерживаться, тело томилось и жаждало разрядки. Я несколько раз задерживала дыхание и жмурилась от полноты чувств. Уткнувшись в простыни, я дала волю всепоглощающему оргазму.

Смыв с себя все, мы улеглись поуютнее. Райан прижался ко мне сзади, заключив в сильные, теплые объятия. Я шарила пальцами по его кисти и волоскам на предплечье, страшась момента, когда мне придется спать без него. Ценя мгновение, я поцеловала его в плечо, благодаря за то, что мы вместе – здесь и сейчас. Дыхание, согревавшее мне шею, выровнялось, и я лежала неподвижно, слушая, как он засыпает.

Выбор дня моего отлета домой подождет до завтра.

* * *

Поспать было здорово – рабочий день Райана начинался почти в десять. Пока мы наслаждались утренней праздностью, я сложила в новую сумку все договоры и расписание съемок. Туда же было складировано все необходимое, чтобы не сидеть без дела.

Пола, ассистентка Райана, была полна энтузиазма и всячески старалась услужить, когда мы прибыли на место. Она приготовила нам кофе. Майк явно пользовался особыми привилегиями, потому что получил шоколадный эклер, которого лишили даже Райана.

Я пересмотрела график съемок, отмечая выходы Райана и запланированные на день эпизоды, после чего решила прослушать сообщения по линии паба.

Голос Томаса, дважды произнесший мое имя, будоражил нервы, как будто над памятью моей жестоко подшутили, преобразуя ненависть в тоску. Он оба раза потребовал, чтобы я позвонила, но не назвал причины, а лишь твердил, что дело срочное. Во втором сообщении информации было больше. Оставаясь смутным, оно содержало слово, способное заставить меня отозваться: Мелани.

– Он только передал, что Мел серьезно больна, – поделилась я с Мэри, которой позвонила в момент, когда та собиралась открыть паб и провести собеседование с кандидатами на должности бармена и официантки. – Он не сказал чем. Просто уведомил, что может быть поздно.

– Черт. Я попробую связаться с ее мамой. Странно, что она мне не позвонила, если вернулась в город, – рассеянно ответила Мэри.

– Когда ты идешь к адвокату?

– Во вторник, к часу дня. Ты уже будешь здесь?

– Да, постараюсь.

До меня долетел ее вздох.

– Хорошо. Тэмми становится невыносимой. По-моему, она злится на то, что мы не помогаем им готовиться к свадьбе, но я не знаю, чего она ждет от нас. Я поговорила с ее мамой о девичнике, и мы решили устроить его либо в баре, либо где-нибудь вроде «На причале у Джейка».

– Я скоро вернусь. Позвоню, когда узнаю номер рейса.

Нынче вечером мне придется сообщить об этом Райану.

* * *

Домой нас отвезли на одной из машин съемочной группы. Майк, как обычно, сидел впереди. Я думала, что он войдет с нами и быстро осмотрится, а потому удивилась, когда он спешно завел нас в дом и исчез, не успели мы зажечь свет.

– Странно. Куда он так торопится?

– Не знаю, – пожал плечами Райан.

Я видела, что он недоговаривает, и улыбнулась этому неумелому вранью, покуда он переодевался в спортивный костюм.

– Знаешь. Его почти не видно. Так почему не сказать?

Райан вздохнул и сдался:

– Потому что ты наверняка разъяришься, а я не собираюсь тебе лгать, вот и…

«Черт возьми. После таких слов ему уже не отвертеться».

Я сменила джинсы на любимые штаны для йоги.

– Кто она?

– Что значит – «кто она»?

«Довольно, мистер, хорош изображать неведение».

Райан шумно выдохнул:

– Пола, моя ассистентка.

Я живо ее представила. Моего роста – пять футов шесть дюймов. Худенькая. Пикантная и сексапильная, с короткими, черными как смоль волосами. Стрижка по подбородок. Прядь цвета электрик шириной в дюйм. Солнцезащитные очки в оправе, придававшие ей вид порочной библиотекарши.

– И нынче у них не первое свидание?

Райан ответил взглядом, означавшим, что он этого не отрицал.

– Замечательно. Мэри будет убита.

Я вышла из спальни, и Райан застонал:

– Тар, он всего лишь водил ее ужинать.

– Это ты так считаешь. И все это время он звонил Мэри, каждый день, обольщая ее надеждой. – Разочарование было подобно ожогу. – Так я и знала. И ведь предупреждала его.

Райан выругался мне в спину, спускаясь следом по лестнице.

– Послушай, ему чертовски нравится Мэри. Поверь мне. Но ее нет, так что ему делать? Вообще не жить?

Я не могла сдержать гнева, ибо знала, в каких расстроенных чувствах пребывала Мэри после диких выходок Гэри.

– Я хочу одного: пусть держится подальше от моей лучшей подруги. Это точно добьет ее, разорвет ей сердце.

Райан проследовал за мной в кухню:

– Ну поцеловал ее. Это же не клятва в вечной любви.

– Понятно, Райан. Не в этом дело. Он заявил, что хочет быть в курсе всего, что с ней происходит. Он сказал это не только ей, но и мне лично. Нельзя после этого идти на свидание с ассистенткой своего босса. Просто нельзя, и все. Он мог сохранить дистанцию, но сделал выбор, отлично зная о ее крайней уязвимости. А ежедневные звонки? Так с девушками нельзя. Она оградилась кирпичной стеной, но все же впустила его, а теперь свихнется окончательно.

Райан водрузил свои длинные ноги на диван и переплел с моими.

– Я понимаю. Почему, по-твоему, я ждал несколько недель, прежде чем поцеловать тебя? Я мог бы и сразу, однако не сделал этого.

«Да, верно».

– Нет, ты не мог.

Его самоуверенный вид говорил о другом.

– Мог, и ты это знаешь. Но я не хотел пороть горячку. Только не с тобой. Поцелуи осложняют дело. Я действовал медленно, потому что хотел, чтобы ты узнала меня, узнала по-настоящему, пока не зашло далеко. Поэтому я понимаю, что после поцелуев Мэри решила, что речь идет уже не о дружбе.

Я переползла через его ноги и прикорнула у него на груди.

– Я узнала тебя.

Райан подвинулся, чтобы нам было удобнее, и поцеловал меня в лоб.

– Я в курсе.

В голове у меня царил кавардак.

– Очевидно, эти чувства, выходящие за рамки дружбы, для Майка недостаточно сильны, чтобы воздерживаться от свиданий с другими.