Невидимая смерть - Евгений Федоровский

– Мария, сообрази!

Кабинет бывшего графа был завален книгами и папками с журнальными и газетными вырезками. На столе аккуратной стопкой лежала писчая бумага, из бронзового стаканчика торчали разноцветные карандаши. Юстин обратил внимание, что старик писал не авторучкой, а обыкновенным пером, каким учатся писать в начальных классах.

– Вы работаете над каким-то сочинением, генерал? – спросил он, усаживаясь в скрипучее кресло.

– Да, – отрезал старик и прикрыл бумагу папкой, давая понять, что не собирается говорить на эту тему.

– Мы с вами коллеги. Я до войны работал в «Цейтшрифт фюр геополитик» у генерала Хаусхофера. Так о чем вы пишите?

Услышав уважаемое имя и журнал, Шувалов потеплел:

– Если хотите, о судьбе русской эмиграции.

– Любопытно, – оживился Юстин. – Меня очень интересует этот вопрос и вообще Россия. В детстве и юности меня воспитывал друг моего деда по имени Миша, с тех пор я питаю уважение к этой стране.

Искренние слова понравились старику. Шувалов сел за стол, отодвинул папку, перебрал несколько страниц рукописи:

– Коль так, то я вам скажу прямо: эмиграции как союза сообщников больше не существует. Союзы распались. Вымерли люди, способные возглавить движение. Остались монархисты, изъеденные молью, шарлатаны, кликуши и мелкие воришки, вроде субъектов из «Нового слова», – Шувалов протянул руку к одной из папок на столе с известным лишь ему индексом, нашел газетную вырезку. – Послушайте, что они писали в пасхальном номере: «Да сохраним мы наши души в смиренной готовности служению родине до того святого дня, когда кремлевские колокола возвестят всему миру о воскресении спасителя». Какая чушь! Какого спасителя?!

– Я тоже не понял, кого они имеют в виду, – проговорил Юстин.

– Или вот некий тип Михайлов заказал в типографии бланки «Михайловского освободительного движения» с двуглавым орлом без короны. Что это за вождь русского народа? Кто за ним стоит? Знаете, национальная идея, национальный дух есть у каждого народа. Когда Германия начала войну с Советами, многие эмигранты вдруг стали патриотами России, пошли в Сопротивление, как это случилось во Франции. Ну, тот же Антон Иванович Деникин. Об этом писали ваши же газеты.

– Возможно, эта часть эмиграции не поняла наших намерений?

– Как уж не понять! – энергично раскинул руки старик. – «Дейчланд, Дейчланд, юбер аллее»! Но что вы обещаете тем, кто идет с вами? Пирог пополам? Или объедки?

– Вы же сами сказали: русская эмиграция показала полную неспособность свергнуть диктатуру большевиков. О каком равном дележе может идти речь? – обиженно проговорил Юстин.

В это время, постучав как мышка, вошла супруга Шувалова, поставила на куриальный столик поднос с ликером и кофе. «Однако старик смел, – подумал Юстин. – Конечно, свое он прожил, но если он успел вдолбить подобные мысли сыну?…» Он уже пожалел, что связался с обоими Шуваловыми, но что-то удерживало его от желания встать и уйти. Может быть, захотелось понять эту отверженную часть людей? Или он стремился найти ответ на вопрос: до какой же степени можно доверять русским, даже самым ярым противникам большевизма?

– Россию не следует понимать упрощенно, – Шувалов разлил напиток по рюмочкам. – Вы ее не понимали, когда начинали войну, опьяненные расовыми бреднями, а сейчас что-то плетете о пространствах и загадочной русской душе… Огромная сила русского – в его вере.

– Мы тоже верим.

– В фюрера? – быстро бросил старик и забарабанил по столику. – Впрочем, во времена бурных потрясений любой народ выдвигал своих великих людей. У англичан появился Кромвель, у французов – Бонапарт, у большевиков – Ленин, у вас – Гитлер…

– Гитлер – это особенная, непохожая личность.

– Но он не может считаться наместником Бога на земле. Вы же, нацисты, отрицаете христианство! Что это – возврат к языческому идолопоклонству, Вотану?

– Я не нацист, – проговорил Юстин. Интерес к разговору угас. Он делано зевнул. – Мне пора идти, генерал. Разрешите по телефону вызвать такси.

– Зачем? Вас отвезет мой сын.

– Он пьян.

– Мария! – крикнул старик, тут же появилась старушка в чепце. – Виктора ко мне!

Юстин с интересом оглянулся на дверь. На пороге стоял Шувалов-сын, только что принявший душ, чистый и подтянутый.

– Вот его голова не забита думами, как у меня, старика, – отец сурово посмотрел на сына. – Отвези майора Валетти домой. Благодарю за приятную беседу.

Спускаясь по лестнице и глядя на влажный затылок Виктора, от которого все же попахивало нашатырным спиртом, Юстин решил попробовать поработать с графским отпрыском, как и с Иваном Задорожным.

Через «Русский институт» в Ванзее он навел справки о шуваловской фамилии со времен царя Петра. «Да они же на девять десятых чистокровные немцы!» – мысленно изумился он, знакомясь с документами. Как правило, мужчины женились на немках, женщины выходили за немцев. Подобно Романовым, Шуваловы так сроднились с Германией, что любой антрополог причислит их к арийской расе.

Кандидатов Юстин согласовывал с Беербаумом. Пикенброк из абвера ушел. Он получил в командование полк и отбыл на фронт. Когда Юстин стал перечислять шуваловских предков, Беербаум вежливо перебил:

– Меня больше интересуют человеческие качества последнего Шувалова. Вот вы пишите: «26 лет, не женат, мировоззрение выражено слабо. После гимназии работает в таксопарке Ганса Буркхардта. Ни в каких организациях не числится…» Очевидно, маменькин сынок?

– Скорее папенькин. Отставной генерал вымуштровал его, как фельдфебель новичка-солдата.

– Что ж, попробуем определить их в Целлендорф. Кажется, когда-то и вы заканчивали эту школу. Задорожному курс тоже не помешает. Шувалов пусть учится заново нашему ремеслу.

Пока подопечные проходили в Целлендорфе ускоренную подготовку, Юстин начал продумывать план засылки одного из них к «Павлину». Первая трудность: как добраться до Москвы? Допустим, через линию фронта агент пройдет, но дальше столкнется с большими трудностями. Не лучше ли сбросить его на парашюте во время общей бомбежки Москвы? Специально выделенный самолет, к примеру, сбросит его в лес в районе Опалихи. Оттуда под видом командированного с фронта командира ему легче добраться до города. Не обращаясь ни в комендатуру, ни в какую-либо гостиницу, постарается найти подружку, чтобы обосноваться у нее на первое время. Надо дать достаточно денег, чтобы можно было покупать продукты на рынке или питаться в коммерческом ресторане. Вторая трудность: разыскать и проверить тайники. Третья: найти квартиру «Павлина», установить – живет ли тот на прежнем месте, можно ли войти в контакт. Если «Павлина» отправили на фронт, то постараться через соседей узнать номер полевой почты. Больше ничего не предпринимать и возвращаться.

Ну а если «Павлин» работает там же? Агент проследит за ним, убедившись в безопасности обоих, через пароль познакомится. Самые важные сведения он передаст по радио. Для этой цели миниатюрная рация в соединении с обычным патефоном «Рекорд», который можно без труда купить на любом рынке, способна достать коротковолновиков функабвера на фронте. Остальные данные агент зафиксирует на микропленке и для страховки сдублирует в блокноте тайнописью.