Хризантема с шипами - Делия Росси

– Да, милорд.

Пушок обиженно тявкнул и попытался укусить Квентина, но тот прижал пса крепче и бросился к лестнице. Редклиф посмотрел им вслед и свистнул, подзывая Верного. И спустя пару минут уже мчался по западному тракту по направлению к Кранчестеру.

Глаза открылись с трудом. В темноте подземелья время застыло вязкой патокой, и я не могла понять, сколько пролежала на холодном полу. Час? Два? Или, может, сутки? Тело болело, в висках стучало, как в вагоне третьего класса, во рту пересохло. Мне с трудом удалось сглотнуть, а в голове мелькнула тревожная мысль о том, сколько человек способен прожить без воды. Кажется, дней десять? Или больше?

– Так, Сэнди, хватит разлеживаться, – прошептала вслух и попыталась подняться.

Сначала на четвереньки, потом удалось встать на ноги. Мир вокруг закружился, я ухватилась рукой за свисающий корень и согнулась, пытаясь отдышаться. А затем распрямилась и ощупала руками земляные стены.

– Пора выбираться из этой норы.

Голос звучал глухо и показался чужим. И мне стало не по себе. Мысли, которые я усиленно отгоняла, вернулись и накинулись с новой силой. Что, если мне не удастся найти выход? Что, если я так и останусь в этом подземелье? Перед глазами мелькнули лица Мэри, Ру, Линдси и портних, Матильды и девушек, которых я наняла для работы в Модном доме, и по щекам потекли слезы. Неужели я больше никого из них не увижу? Что с ними будет? У Мэри нет родителей, а тетке она не нужна. Кто о ней позаботится? А Ру? Куда она пойдет? В Эрилии не любят чужаков. Где она найдет работу?

– Я здесь не останусь! – крикнула в настороженную темноту подземного хода. – Я не могу бросить тех, за кого отвечаю!

Темнота заволновалась, закружила вокруг, по ногам пополз холод, и я услышала тихий шепот.

– Тебе не уйти отс-с-сюда…

Душу сковало страхом. Древним страхом перед потусторонней силой. И мне захотелось спрятаться, укрыться, сбежать, но я только выше вскинула голову и сжала кулаки.

– Кто ты такой? – хрипло спросила неизвестного.

– А ты не догадываеш-ш-шься? – прошелестел тот, и в подземном коридоре стало невыносимо холодно.

– Собираешься говорить загадками?

Я обняла себя, стараясь унять дрожь, но ледяная тьма повторила движение моих рук, коснулась груди, оплела тело, подкралась к сердцу.

– Что, даже имени своего не скажешь? – стараясь не поддаваться, усмехнулась в ответ дрожащими губами.

– Я тот, против кого воюет род Бенси, – рассерженно прошипела тьма, и я вздрогнула.

Если верить легендам, Черные лорды всегда сражались с одним-единственным врагом.

– Ты гверх?

Разум отказывался в это верить, но сердце уже не сомневалось.

– Я – Ранкаш-ш-шир Тагит, высший воин первой кас-с-сты гверхов, – прозвучало в темноте.

– И что тебе нужно? Зачем ты притащил меня в это подземелье?

В душе все сжималось от ужаса, но голос звучал твердо. Я понимала, что нельзя показывать этому существу свой страх, и изо всех сил старалась говорить уверенно.

– Догадайс-с-ся, – прошипел гверх, и холод поднялся выше, окутывая мое тело плотным коконом, проникая под одежду и даже под кожу.

– Ты убьешь меня?

– Ты вкус-с-с-ная… Потом, когда вс-с-се закончится, я отдам тебя Владыке. Ему понравитс-с-ся…

Темнота довольно рассмеялась, и я ощутила на лице ледяное дыхание. А спустя секунду по ногам скользнул ветерок, и все стихло. Гверх исчез.

Я прислушивалась несколько минут, боясь пошевелиться. Мне казалось, что гверх просто затаился, что он ждет моего следующего шага и пыталась понять, что делать. Но время шло, ничего не менялось, и я осторожно выдохнула. А потом подхватила остатки юбки и быстро, как только могла, побежала по коридору. Мне хотелось скрыться от того, кого раньше считала несуществующим, а в голове лихорадочно крутились мысли о том, что муж не лгал, и что Черные лорды действительно сражаются с нечистью. И я начинала понимать, что мир, о котором знала раньше, уже никогда не будет прежним.

«Давай, Сэнди, вспоминай! Чего боятся гверхи? Как их победить?»

А никак. Простой человек против них все равно что тростинка. Переломят и даже не заметят. Только Черные лорды способны сражаться с гверхами на равных, а единственный Черный лорд, которого я знала, даже не догадывался, что мне нужна помощь.

Интересно, он меня ищет?

Я остановилась и схватилась за бок, пытаясь отдышаться. Как дать графу знать, где я? Должен же быть какой-то способ? Стоп. Магия брачных клятв. Муж может обратиться к пресветлому Уэсту и отыскать меня с помощью брачной метки. А я? Я могу его почувствовать?

Я потянулась к собственной магии и попыталась настроиться на мужа. Святые небеса! Если бы это было так просто! Внутри царил сумбур, и мне никак не удавалось успокоиться и сосредоточиться.

«Редклиф! – безмолвно крикнула в пустоту. – Редклиф, откликнись!»

Сердце изнывало от страха и боли, а я все кричала и кричала, пытаясь дозваться мужа.

Небо на востоке серело, предвещая рассвет, в густых кронах деревьев просыпались птицы. Они громко шумели, оживленно встречая новый день, и Редклиф, глядя на их возню, раздраженно поморщился. Время идет, а он все кружит по следам донного. Тот хорошо подготовился, настоящий лабиринт устроил, грассов ублюдок. И когда успел?

В груди пекло, кипело, набухало болью, и Редклиф уже даже не пытался с этим бороться. При мысли о том, что жена в руках проклятого донного, ему хотелось рычать. Или выть раненым зверем. Он и сам от себя не ожидал. Не думал, что способен на такой шквал эмоций. Не предполагал, что может так сорваться. Но внутри горело все сильнее, выворачивало внутренности, давило виной – не уследил, не уберег, не защитил, – и он все крепче стискивал зубы, чтобы удержать рвущийся крик.

Шорох, раздавшийся из кустов, заставил насторожиться. Все те несколько часов, что Редклиф провел в лесу, его не оставляло чувство, что за ним кто-то следит. То ли это был гверх, то ли разыгравшееся воображение, он уже не понимал. А сейчас ему вдруг почудилось чье-то дыхание. Тихое, затаенное, сбивающееся. Он бесшумно приблизился к ракитнику и резко развел ветви. Никого. С соседнего дерева шумно вспорхнула птица, суетливо забила крыльями, закричала, уводя его от гнезда, и Редклиф нахмурился. Показалось. Лес морок наводит, путает его. Покрывает донного. Кранчестерский лес никогда не был дружелюбным. Сколько людей в его недрах пропало, утонув в болотах или заплутав в непроходных чащах! Много веков с Великой войны прошло, а лес не забыл ни обиды, ни боли, помнил, как гибли в магическом огне деревья и как пушечные ядра уродовали землю. С тех пор лес не любил ни людей, ни магов, и всячески это показывал.