Срывая маски или "не влюбиться" - миссия невыполнима - Татьяна Захарова

— Магистр, они знают, как можно обмануть проклятие. — я пожала плечами и все же озвучила требуемое. — Каждую полночь каждого дня недели Эн должна проводить в борделе в объятиях нового мужчины, иначе… — я усмехнулась, заметив, как вытягиваются их лица. И не сдержала язвительного вопроса. — Вы все ещё уверены в каждом прохожем, в каждом члене своего рода, магистр Данлар?

— За что? — спустя минуту оглушающей тишины спросил Аллитера.

— Выбрала не его, — прошептала Энния, отворачиваясь. — А его никчемного младшего брата.

— И пойдет брат на брата, сын на отца, — прошептал Данлар и как-то странно посмотрел на меня. — Я думал, лорд ректор ищет сведения о тебе и о твоем пророчестве-предназначении.

— А вы о моем проклятии… — неожиданно поняла, о чем он говорит. Вот Тьма, постоянно забываю спросить Аскара, смог ли он восстановить текст того пророчества. Но судя по словам Данлара, что- то ректор все же нашел. — Это именно мое пророчество, — Данлар нахмурился, и я зачем-то ляпнула.

— Вот, например, Аллитер объявился в нашей Академии, чтобы присмотреть за невестой кузена, за мной, то есть. Как видите, Регейро несколько увлекся поглядом. — я развела руками и в ответ на злой взгляд серых глаза невинно улыбнулась. Данлар кашлянул и принялся собираться.

— Я обязательно что-нибудь придумаю, милая Эн. — сказал он на прощание. — Так что не вздумай активировать проклятие. Потерпи немного, не отчаивайся.

— Так, а кому в Креольск нужно? — спросил Аллитер, когда развеялся портал магистра.

— Эннии, — ответила я. И пока Регейро строил портал, наложила на Эн высшую иллюзию. Теперь она не голубоглазая стройная блондинка, а шатен с невзрачными серо-зелеными глазами. — Я с вами, — предупредила я Аллитера.

— Куда ж ты денешься. — согласился он несколько ворчливо.

Вскоре мы уже были на пороге отчего дома Эннии и знакомились со всем её многочисленным семейством: мачеха, тетки, дядья, сводные братья и сестры. Как выяснилось чуть позже, паника насчет Грегора была преждевременной. Хотя, как посмотреть, судя по всему, лекарь у них был не особо профессиональный. Благо Аллитер быстро распознал, что это не затяжной сердечный приступ, а микроинфаркт. Спустя каких-то десять минут Аллитер уже все исправил, после чего усыпил Грегора. По обрывкам разговоров я поняла, что родичи Эн не знают о её новой профессии. Для всех она учится в закрытой школе. И Энния даже письма от родственников периодически получает (как уж Грегор это проворачивает, я не знаю). Мы с Аллитером почаевничали в непривычно шумном для меня семействе и поспешно покинули компанию, пообещав, зайти за Энн вечером (жутко строгие правила в этом институте благородных девиц).

Портал обратно в Нордвил строил Аллитер. Уже в его комнате я сама шагнула в объятия Регейро.

— Спасибо тебе, Аллитер, огромное спасибо, — я взглянула в темно-серые глаза и улыбнулась ему. Думала, что он воспользуется ситуацией и поцелует меня. И он, действительно, потянулся к моим губам. В последнюю секунду поменял направление и чмокнул меня в нос. Я хмыкнула, не скрывая

смешинок в глазах.

— Не за что, мое пламя. — прочувственно сказал он. — И не переживай за Эн, я сам схожу за ней часов в одиннадцать.

Я снова улыбнулась и, несколько дезориентированная его поведением, построила портал домой.

— Тери, не говори ничего Бесу, второе проклятие, на молчание, на него.

Аллитер кивнул, ни капельки не удивившись моими словами. И я шагнула в портал.

Итак, задача номер один: убедить Беса встать во главе своего рода. Знаю, что он собирался основать свой, поэтому нужно придумать причину, почему ему надо изменить планы. И да, нужен будет компромат на Акселя, чтобы император сразу удовлетворил просьбу Беса. Конечно, само по себе смертное проклятие — более чем веская причина не только для смещения, но я для тюремного заключения. Но не будем забывать о «заложниках». Все ещё обдумывая варианты, я вышла из кабинета и позвала няню. Попросила приготовить чаю: нам с Лилианой ещё многое предстоит обсудить. И все равно у меня никак не складывается картинка: если Бес не знает о том, что натворил брат, почему тогда у них настолько напряженные отношения? И что все же значила для Акселя Энния? И почему Бес тогда не почувствовал его чувств к своей возлюбленной? И что знает их мать о случившемся преступлении в стенах Родового замка? Сила Родового Древа??? Неужели Аксель не понимает, что его созидательной силой нельзя пользоваться для «черной» магии, откат будет всему Роду. И почему никто это не почувствовал (не думаю, что в Роде Имер больше нет магов)?

— Рина? — Лилиана все же дозвалась меня. Я посмотрела в теплые карие глаза и вымученно улыбнулась. Быстро её успокоила, сказав, что с Грегори теперь все в порядке. И вновь задумалась. Ведь я наивная думала, что пострадала от мужской подлости достаточно сильно, однако то, что произошло с Энн, ни в какие рамки не лезет.

— Энн пыталась раньше активировать первое проклятие? — спросила я. Что-то в наказе Данлара меня напрягло. Лилиана чуть заметно кивнула.

— Ещё в первый месяц, до того, как Бес нашел её. Так мы собственно узнали, что проклятие можно обмануть. Когда мы нашли её в городе, с нами был охранник из борделя. Он же отнес её на руках в мое заведение и когда уже укладывал в постель, Энн очнулась и, удержав его за шею, ошеломленно сказала, что ей становится лучше. Ещё спустя пару лет стала всерьез подумывать о том, чтобы рассказать Бесу правду. Пришлось ей доступно объяснить, что будет, если выпускник Академии Смерти схлестнется в дуэли с недоучкой. И как собственно этот недоучка будет себя чувствовать, когда поймет, что именно его расспросы привели к гибели его возлюбленной.

Мы замолчали, вновь погружаясь в раздумья. Постучав, зашла няня и, расставив чайник, чашки и вкусности на столе, молча ретировалась из комнаты. Я задала ещё пару вопросов, Лилиана ответила, хотя ответы были из области предположений. Знать-то она не может, и нет, Аксель в «Лилиях» не объявлялся ни разу. Разговор не клеился, и, выпив чашку чая, Лилиана засобиралась домой.

С трудом отодвинув все думы об Эни на задний план, я сосредоточилась на учебе. И на волне какого-то упрямства закончила курсовую работу по Проклятиям, и даже написала реферат по ядам. И только после этого занялась текущими уроками. Во время ужина домашним все же удалось отвлечь меня от грустных мыслей и поднять настроение за карточными играми. Но лежа в кровати и не в силах заснуть, я вновь перебирала варианты, как можно помочь Энн. Все же у меня в должниках глава Тайной Канцелярии и начальник службы дознания. Можно было бы стребовать должок, но не знала, насколько эффективно это будет. Даже если Акселю быстро надеть наручники из мория… возможно семью Энн это и спасет, но не саму девушку. Не в силах решить задачу, я ещё долго ворочалась в постели, но через пару часов все же заснула.

Понедельник же прошел гладко. Можно даже сказать хорошо, так как никто из «Гейро» не приставал ко мне. Аллитер вообще был само очарование, попросив только пару минут после ужина уделить ему. Аскар же тоже вел себя образцово. Пару раз ощущала его взгляд, но он поспешно отворачивался, когда я пыталась его «поймать». Даже на практике не просил побыть с ним рядом ни словами, ни взглядом, ни жестом. Это радовало с одной стороны, но и напрягало, с другой. Не могла понять их поведение. А после ужина Аллитер предупредил меня, что провел прошедшую ночь с Энн в борделе (просто обнимал её в полночь, как он клятвенно заверил, о лазейках он и сам догадался), и спросил, может ли он подключить Зорвиэля к дежурствам с Энн. Я же просто онемела от такого предложения. А потом стала с пристрастием пытать его на тему, зачем это ему. Аллитер же просто сказал, что хочет помочь другу (это он про Беса!!!) и его девушке, которая уже итак перетравила себя стимуляторами, которая она принимает, чтобы перетерпеть ночи с клиентами борделя. Не могу сказать, что поверила ему на все 100 %, но противиться не стала, только попросила, чтобы дальше не распространились сведения об Эн. Потом все же чмокнула его в щеку, чтобы хоть как-то отблагодарить его за помощь. Удивилась, что он вновь не попытался меня поцеловать в губы, а просто на секунду прижал к себе и тут же отпустил.