Попаданки убегают в полночь, или Академия кривых зеркал - Оливия Лейк

– Не советую, если не хочешь вымокнуть, – предупредила Ксантия. – У тебя нет силы отвести грозу.

– Она – щит, – вмешался Илан, почесывавший скакуна за ухом. – Справится.

Я подняла руки вверх, отказываясь – не хочу рисковать. Я еще не так хорошо блокирую физические атаки, чтобы напрашиваться.

Дальше мне показали грозного сердитого грифона, который обозначал Равновесие. Свет и тьма. Добро и зло. Он просто смотрел большими мудрыми глазами и все запоминал. Грифоны, как мне объяснили, жили и на Темной, и на Светлой стороне и были глазами и ушами Равновесия.

– А здесь гаргульи.

Страшные крылатые существа размером с хорошую такую собаку. Очень похожие на своих каменных прототипов, используемых в готической архитектуре. Неприятные, в общем.

– Они умеют обращаться в камень, застывать, а когда видят или чувствуют светлых на нашей территории издают клич. Они стражи.

Я смутилась и передернула плечами. Прогулка по зоопарку сразу перестала быть томной. А когда черные глаза гаргульи недобро уставились на меня, внутри все похолодело. Я знала, что артефактами и амулетами нельзя обмануть животных – они чувствуют ауру норнов, но ненависти не испытывают по расовому признаку. Исключение составляли драконы, но вон Валериан не в первый раз возил меня и ничего – не сдал хозяину. А гаргулья?

Ответ на вопрос последовал незамедлительно. Темный страж скривился, скаля клыкастую пасть – стало жутко. Я даже не успела закрыть уши: ультразвук разрезал воздух, дальше – сплошная чернота. Кажется, я грохнулась в обморок…

Мерное покачивание успокаивало и усыпляло. Неужели я снова ребенок, которого качают в кроватке? Здорово! А почему тогда голова так раскалывается, словно мы с Машкой выпили две бутылки шампанского за час? Порядочные малыши так не делают. Значит…

Я с трудом разлепила веки и уставилась в гладко выбритый подбородок Темнейшего. Моя голова покоилась у него на коленях. Что?! Как?! Почему?! Я попыталась подняться. Лучше бы я не пыталась – к виску словно дуло пистолета приставили и сразу выстрелили. Больно.

– Очнулась? – холодно поинтересовался Деон, обратив свой взгляд на меня.

– Что произошло? – спросила и снова захотела встать. Темнейший удержал меня.

– Ляг, полукровка, не беси меня еще больше.

– А что я сделала?! – моему возмущению не было предела!

– А ты всегда ничего не делаешь, а происходит полный пиздец!

О как! По-нашему ругается!

– И какого ящера ты к горгульям полезла?! Кто тебе позволил?

Деон прямо накинулся на меня, словно плотину прорвало. Три недели полного игнора и снисходительного пренебрежения, и тут на тебе!

Я вскочила, наплевав на боль. Не могла же я встречать противника лежа у него на коленях.

– Я не знала, что мне нужно их обходить! Вы меня сами отправили в этот зоо… отдел! – вовремя поправилась я.

– Я знал, что у тебя мозги куриные, но не думал, что до такой степени! В тебе есть светлая сторона, и гаргульи среагировали на нее! В академии учиться нужно, а не глазки строить! – напоследок рявкнул Деон.

Я задохнулась от такой несправедливости! У меня, значит, мозги куриные?! Да не пошли бы вы нафик!

– Я, значит, глупая курица! – ощерилась я, прыгнув на соседние сиденье колесницы. Деон показательно зевнул. Ему даже говорить об этом скучно.

– А вы… а ты… да я…

– Что? – усмехнулся он. – Двух слов связать не можешь?

– Знаете, что, – собралась с мыслями, – я не хочу больше быть вашим адептом!

Так-то! Я не знала, чем для меня обернется это заявление, но разозлилась настолько, что готова была хлопнуть дверью и уйти в пустоту!

– Знаешь, что, – Деон резко поддался ко мне и схватил меня за подбородок, – не открывай рот, если ничего путного сказать не можешь. Выглядеть будешь умнее. – Он резко отпустил меня, прикрывая глаза, словно злость смиряя. – Я сделаю вид, что не слышал этих глупостей, но если осмелишься повторить – дороги назад не будет. Я шею тебе сверну.

Я ничего не ответила – экипаж остановился, и возница услужливо распахнул дверь. Вот сейчас меня поставили на место. Уж не знаю был ли виной мой отказ в неприличных притязаниях Темнейшего, или он действительно так думал, но расстроилась я серьезно.

– Лиса, останься, – вдруг велел Деон, когда мы оказались в холле. Я сделала вид, что не услышала, и пошла к себе. – Куда ты? – нетерпеливо спросил он.

– К себе в спальню, реби сменить.

– Что значит «к себе»?

– Хорошо, – я обернулась, покладисто опустила глаза и сложила руки, как услужливая гейша. – К вам Темнейший. Здесь ведь все ваше.

Я даже поклонилась низко для пущего эффекта. Пусть хоть убивает меня! Хоть язык отрезает! Мне все равно!

– Ты в своем уме, полукровка? – опять терпение теряет. – В какую спальню ты идешь?!

– В свою! – Темнейший, по-моему, мозгами поехал. – В которую вы меня пересилили!

– Ты точно ненормальная! – покачал головой Деон. А вот Илан называл особенной. – Твоя спальня на втором этаже, третья дверь слева от лестницы.

Теперь я хлопала глазами. Шизофреник он какой-то. У Темнейшего вообще полный психиатрический букет, похоже.

– Вы приказали, чтобы я жила с низшими темными, с прислугой, – напомнила я. – Я же смирению учусь. И аскетизму, – нервно пошутила я.

– О чем ты? Я таких приказов не отдавал.

И тут до меня дошло. Стилла! Вот же ж сучка! Вот только ее уже здесь нет, а я есть. И вызвериться он, конечно, на мне.

– Это, вероятно, ошибка какая-то, – тактично начала я. – В любом случае мне неважно, где спать, а бордовый цвет я никогда не любила, – маленький шажок в сторону коридора, ведущего к спальням прислуги.

– Стоять!

Маневр замечен и не одобрен вышестоящей инстанцией.

Через две минуты в кабинет Деона был вызван на ковер еще и Андвари. Дело принимало скверный оборот. Мне, глупой адептке, прощалось больше, чем темному, являвшемся доверенным лицом, ушами и глазами господина и повелителя.

– Какая-то девка отдает приказы в моем доме, ставит меня в положение мелочного самодура, а я даже не знаю об этом. – Деон говорил тихо, но с такой убийственной яростью, что Андвари побелел.

Положа руку на сердце, самодур – это не так уж сильно далеко от истины. Что есть, то есть.

– Ладно она, – Темнейший указал на меня и язвительно продолжил: – гордая полукровка с принципами, но ты, Андвари?!

– Простите повелитель, мне нет оправданий.

Деон кивнул, соглашаясь с этим утверждением. Другого он и не ожидал.

– Кто твой повелитель, Андвари?

Я испуганно бросилась к Деону. Его голос приобрел страшные металлические ноты, а глаза полностью лишились зеленой радужки, став чернее ночи. Мне стало страшно.