Нордшельский отшельник - Злоключенный

заметил нового бойца, вышедшего из леса. Он был уверен в своих силах как никогда прежде, надев самые лучшие собранные доспехи, и получив острый, как сама смерть, клинок. Он лучился уверенностью, и без промедления ринулся на помощь девушке, с головы которой снесли шлем.

Гвардейка разъяренно зарычала, пронзая подобравшегося слишком близко противника копьем, и Марон вовремя отбил атаку второго Гема, который намеревался схватить ее за голову.

— Прочь!

Рубящие удары посыпались на него, пока девушка умерщвляла первого напавшего. Она присоединилась к Марону, проломив голову врага острием.

— Новичок?

— Да!

Им пришлось запять позицию спина к спине, потому что Гемы начали окружать всех эльфов, чтобы расправиться с ними быстрее. Мощный удар мазнул по броне, поцарапав ее, но он выстоял. Он сделал ответный выпад, отчего тварь заревела от боли.

Они сосредоточенно отбивались, не обращая внимания на хаос вокруг. Мир тонул в крови и боли, но для них существовали лишь глаза демонов, возвышающихся, как столпы, и их скалящиеся клыки. Не смей отвлекаться, иначе уже не встанешь — такого было правило смертельного боя. В голове так некстати заиграла грустная мелодия, накладываясь поверх криков и звона мечей. Его глаза застилала ярость.

План должен сработать, иначе все приготовления впустую. Но сколько они еще продержатся? Сколько осталось тех, кто еще может держать оружие в руках?

Хроны отбивались топорами и огнем, а гидры изредка выплывали из недр, делая несколько заходов, чтобы потопить полчища врагов. Магия воды была нейтрализована тьмой, поэтому не нанесла им никакого вреда.

Девушка вскрикнула от боли, когда Гем задел ее, и отшатнулась.

— Ты цела?

Он с особенной силой ударил врага, повалив его на землю, где на него налетели орлы, выкалывая глаза, а чей-то дружественный меч пронзил живот противника. Марон кинулся к девушке, опережая нападение, и полоснул демону по горлу. В воздухе разнесся тошнотворный запах крови, а еще знакомый рассекающий звук где-то в вышине. Его сердце невольно пропустило радостный удар, и он невольно поднял голову к темнеющему небу.

— ДРА-А-КО-ОН! — разнесся испуганный эльфийский вопль, и на миг на поле боя воцарилась тишина.

Гемы и защитники природы замерли в страхе.

Глава 22

Черный как смоль дракон с огромными крыльями парил на такой высоте, что птицы не могли с ним соревноваться. Чувствуя исходящую от него угрозу, они пытались достать его, но он будто не обращал на них внимания. Он пролетел над лесом и берегом, очевидно, преследуя какую-то свою цель. Эльфы нацелились на него копьями и стрелами, и маги готовили заряды помощнее, но мало что могло пробить его мощную чешую. Он рычал он боли и злости, когда что-то царапало его вскользь, но нападать не спешил. Дракон мчался в толщу Гемов, набирая воздух в легкие, которые распалялся внутри, превращаясь в огонь. Гемы в недоумении замерли, прекратив бежать, а те, что сделали заминку в бою, были повержены. Эльфы вновь подняли луки, но Марон закричал.

— НЕТ! Не стреляйте!

Гемы поднимали своих противников над землёй, и если их душа казалась достаточно сломленной, пускали в неё потоки тьмы, тем самым вербуя слабых духом на свою сторону. С тьмой они становились сильнее, их тела деформировались и искажались, превращаясь в такие же мускулистые шипастые угли, не отличимые друг от друга. Их глаза разгорались огнём и ненавистью.

Дракон дугой пролетел над морем, изрыгая заряд испепеляющего огня на отродий тьмы, и лишь когда он снизил высоту, эльфы смогли заметить на нем крошечную точку, восседающую на подобии седла — всадника.

Совершенно непримечательная темная одежда не давала никаких подсказок к таинственной личности, но эльфы уже были уверены, что он на их стороне.

Гиреа тоже вторил Марону, отдавая приказы:

— Огонь по Гемам! Не стрелять в дракона!

Они прекратили целиться по рептилии, продолжая битву с демонами. Оказавшиеся мелкими на фоне дракона, Гемы редели с каждой атакой, и в конце концов в них проснулся первобытный страх. Все меньше их валило из портала, и наконец оставшиеся в живых воины получили передышку, перебив тех, кто успел добраться до берега. Они с тревогой оглядывали свои потери — кровящие трупы хронов, статуи эльфов, еще недавно стоявшие плечом к плечу, хелоны. Эльфы невольно подошли ближе, стараясь рассмотреть битву дракона и его всадника с армией тьмы, но они ничего не могли противопоставить крылатому монстру. Их тела стремительно поглощались пучиной воды, обугливаясь от огненной атаки.

Лекари и маги, снующие к тяжело раненым, прикрикнули на зевак, прося помощи, и они мгновенно откликнулись, устыжаясь.

Дракон взревел, подражая вулкану, и пролетел высоко над их головами, намереваясь взлететь к верхушке Хроновой горы. Эльфы подняли радостный клич, а Гиреа проводил всадника настороженным взглядом.

Ему была знакома эта эльфийская выправка.

— Это…конец? — пораженно спросил Марон, вслушиваясь в подозрительную тишину. Портал недовольно трещал, начиная медленно сужаться — Гемов из него шло все меньше. — Мы победили?

Гиреа, хоть и не слышал его вопроса, тоже с недоверием перевел взгляд на портал. Последние десятки Гемов неуверенно шли им навстречу, уже не ощущая такого воодушевления и азарта, как прежде.

Но что, если…Они не испытывали страха, а наоборот, кого-то чинно сопровождали? Сердце тревожно пропустило удар, он вновь поднял меч, отдавая приказ:

— Не расслабляться! Собрать все силы для боя! Это только начало!

Дракон тоже знал это — он направился к горе лишь для временной передышки, и теперь набирался сил. Крошечная точка распласталась в седле, как будто о чем-то тихо переговариваясь с ним. Дракон рычал и выказывал недовольство, пытаясь сбросить наездницу, но она держалась крепко.

Марон нахмурился, услышав его рык.

Все остатки войска собрались меж погибших, вперив свой взор на зияющую пропасть. Земля дрогнула. Еще и еще. Толчки были размеренными и походили на шаги, но ног у существа было не два, а четыре.

Гемы расступились, выпуская из мира Воеводу. Четырехлапая крылатая тварь, черная, как смоль, с длинным хвостом и шеей, глядела только на одного — своего близнеца-дракона.

*** *** ***

Снег таял под раскаленными волнами лавы, грудами взрывающихся снарядов, алыми горячими струями крови. Белое смешивалось с красным, вихрясь в смертельном танце, и к нему тут же добавлялась чернь тьмы, неделимая со смертью. Новые воины застывали в небытие, пополняя ряды безмолвных соратников, замерших тут же сотни и тысячи лет назад.

Эластичная броня струилась, повторяя изгибы тела, а подлатник закрывал кожу от пронизывающего ветра. Несмотря на удобство лат, весила защита прилично, но девушка не обращала на это внимания. Разве броня гвардейца легче? Доспех