Верховный жрец - Денис Старый

говорю, что хватит? — говорил я, уходя с чердака.

Вот же! Но ведь, действительно, как с цепи сорвалась и так целый месяц. Вначале меня это забавляло, после я решил, что нельзя сдаваться и стойко воспринимал все сексуальные утехи, при этом пучками ел зелень и сметану. Не успевал восстанавливаться. И знаю, что во всем городе и ближайших селениях такой сексуальной жизни нет ни у кого.

И ведь чего так взъелась? Ну было пару раз с Рыжей, так с кем не бывает? У них же со Стасиком все в порядке, расставаться не собираются. Я их чин по чину поженил. Так что те два раза не считаются, так, легкий флирт в трех позах, да и только. Нет же, жене моей не понравилось, что я с чужими бабами флиртую, да еще с теми, с кем у меня уже случался куитус.

Ну да ладно.

Вышел хозяин на крыльцо, почесал… затылок.

— Мда! — недоуменно произнес я, обозревая ранее неизвестную мне картину.

Возле дома, под навесом от козырька крыльца сложены «дары». Мне дары! Тут было и мясо, рыба, ягоды, грибы. Нет, это, конечно, приятно, все будет пристроено и после съедено с удовольствием. Но…

— Стас, Вара пригласи ко мне! — повелел я своему… ну пусть будет все еще раб, хотя больше он слуга, наверное.

Две недели назад все разбрелись по своим селениям, понесли благую весть о победе и о том, что люди племени Огня нынче свои. Угроза Воронов осталась где-то там, за горизонтом, небесные хляби не обрушились, ну а люди устали пребывать в напряжении. Потому все самоуспокоились, достроили крепость в главном селении огневиков, которые теперь строят еще одну крепость, по направлению к землям Ворон. И все уверенны, что этого достаточно.

Нет, не все, конечно, разумных людей в новом союзе племен хватает. Вот только мудрецы эти додумались и до другого, что нельзя постоянно жить только войной, ожидать нападения и прекратить свое развитие. Особенно это «поняли» Норей, Никей и остальные Рыси, когда теперь на острие вероятной атаки оказались огневики. Не покорив племя огня, Харит, конуг Воронов, не сможет пойти дальше.

По мне, так все правильно, кроме одного. Нужна была разведка и понимание, что делает наш потенциальный враг. Ну нельзя же рассчитывать на то, что Вороны простили разгром двух сотен их воинов? Сколько у них вообще этих воинов? Предполагают, что пять сотен и за стенами с ними справиться можно, если вовремя придет подмога и сработает наш «ВПК», точнее мой «военно-промышленный комплекс».

— Впрочем, это же плата за работу, — сделал я очередное предположение, разглядывая дары.

Но так же никто не платит, чтобы положить подарок и сбежать. Все равно, это странно.

— Ты звал меня, Великий Жрец? — спросил Вар, когда подошел ко мне.

Быстро он как-то пришел. Или рядом был, или же прибежал. По чуть покрасневшему лицу, я уверился во втором варианте. Значит уже примирился и полностью принял мое главенство. Вот и правильно.

— А скажи мне, мэр, что это за продукты⁈ — спросил я, указывая на горку.

— Так это Шарир на последней проповеди назвал тебя доказанным воплощением Бога и призвал людей не только повиноваться твоей воле, но и делиться излишками. Это же ты договорился с Богом, чтобы у людей были излишки⁉ — последние слова Вара прозвучали, то ли, как вопрос, то ли утверждением.

Да, приезжал Шарир, как и Краст, два жреца. Один, как известно, из Рысей, ну а Краст — это теперь жрец огневиков, пришедший на смену убитому, который оказался единственным, кто не предал Динокла и оставался с ним до конца, приняв даже смерть.

Я две недели рассказывал про Бога, читал, на ходу несколько изменяя сюжет, детскую библию. Не обошлось без того, что люди рассказали про воскрешение женщины, которую я просто спас, после того, как та тонула. А то, что я принес в этот мир металл, да о котором вообще никто не слышал, железо, подняло меня на недосягаемую высоту. Примерно туда, откуда боги управляют этим миром, ну или мой единственный Бог.

Я пытаюсь жить в своем мирке, коконе, и уже несколько боюсь того статуса, который получил, или которого могу затребовать. Раньше думал, что это круто, когда ты обладаешь большой властью над умами людей. Сейчас, нет. То ли повзрослел, когда увидел множество смертей, то ли просто не был готов стать воплощением Бога и лишь баловался.

А Шарир — молодец, отрабатывает оставленную ему жизнь.

— Так, мэр, ты скажи людям города, что скоро будет моя воля! — сказал я и сам, своими полубожественными ручками, перетащил продукты в дом.

Стояла неимоверная жара и мясо с рыбой уже к вечеру могут и протухнуть и червяками обзавестись. В погребе же прохладно, хоть поставь туда кровать, да спи.

Вар стал мэром моего города. Я объяснил ему значение слова и он согласился. У Глебска должен быть свой правитель и исполнительный мэр. Не скромно называть город своим именем? Нет, вполне даже. Это мой город. Не появился бы я на этом месте, да еще и с пристройками, так померли бы изверги на своих болотах, а Рыси перестали существовать. Так что имею право, тем более, что строительство крепостной стены — тоже мое детище.

Кстати, стену мы продолжаем обустраивать. Теперь уже есть помосты у стены и строятся по углам не просто стрелковые вышки, а полноценные башни. Благо, сковать грубые железные скобы не сложно, чтобы плотно вложить бревна. Скоро взять Глебск будет невозможно даже для десятикратно большего числом противника. Не сдюжат огневики остановить Ворон, будь их нашествие, это сделаем здесь.

Ну что? Обход владений? И первым пунктом, где я поторгую своим симпатичным лицом с обгорелым на солнце носом, будут железоделательные мастерские. Да, это теперь целый комплекс, который в итоге пришлось вынести за пределы города, а после мучительно строить укрепления вокруг мастерских, да соединять их с городскими.

Причина элементарная — места не хватало. Три стационарных домны и каждый день не менее пяти разрушаемых — это те объемы, на которые мы вышли недавно. Мануфактура, где каждый болт накручивает свою гайку –вот принцип производственного цикла. Одни специализируются только на подготовке домниц, иные занимаются углем и только им. Далее есть те, кто следит за огнем и работает мехами. Вот где скоро культуристы получатся. Ну и ковали, что куют. Работа не прекращается и ночью, когда жгут домны, чтобы уже с самого утра была работа