Бэтман Аполло - Виктор Пелевин

— Какого?

— Когда ей отрезали голову. Она думает, что она Гера. Что у нас все только начинается. И впереди целая вечность… Приходится подыгрывать — хотя я все помню. Это тяжело. Но зато она в это время счастлива.

У Софи в глазах задрожало влажное женское понимание, и я поспешил продолжить:

— А бывает, она все про себя помнит. И вот это для меня полный ужас. Потому что тогда все забываю я. Я не помню, что мы в лимбо. Я не знаю, как она это делает — она намного сильнее. Она обшаривает всю мою память. И прикидывается чем-то таким, что мне нравится. Обычно тобой — это у меня самое светлое воспоминание. И тогда мне кажется, что мы встречаемся в той же самой комнате, и все почти как было в тот раз… И я каждый раз говорю тебе, как мне осточертела эта старая жирная мышь, и как я люблю тебя, а потом… Потом она меня будит. Самое страшное, конечно — просыпаться у нее на глазах. Она не говорит ничего. Просто смотрит. С такой нежной насмешечкой. Словно я ее даже не особо обидел — мол, чего еще ждать… И у меня каждый раз такое чувство, что она вытерла об меня ноги. Хотя ног у нее уже давно нет…

— Обычное дело, — сказала Софи. — Все великие undead так делают. Ты же Кавалер Ночи. Не комплексуй. У тебя просто такая работа. Ей это нужно для нормального метаболизма.

— Мне уже объясняли, — вздохнул я. — Только не говорили, что это для метаболизма.

— Если бы ты не был способен на измену сам, не сомневайся — тебе помогли бы.

— Я и не сомневаюсь, — сказал я. — Не представляешь, как они все контролируют. Вампонавигатор заряжает специальная комиссия. Выдают перед самым свиданием, чтобы я чего туда не добавил.

— Не верят? — улыбнулась Софи.

— За все отвечает комитет из трех старперов. Бальдр, Локи и Мардук, если ты кого-то знаешь. Втроем следят, чтобы богиню ничего не напугало. Так что у меня в обойме одни букеты с цветами и приятные сюрпризы. Радостные неожиданности. Я даже при желании ей настроение испортить не могу. А вампотеку в этом навигаторе уже второй год починить не могут. Работает только буква «С». Поэтому у нас с ней все умные разговоры вокруг этой буквы… Но самое ужасное, что она постоянно превращается в тебя. Постоянно…

— Можешь расслабиться и считать, что это действительно я, — усмехнулась Софи. — Я не возражаю. Наоборот, мне будет приятно.

В дверь постучали. Причем довольно настойчиво.

— Я этого официанта сейчас убью, — сказал я. — И выпью его ДНА…

Встав, я подошел к двери и чуть приоткрыл ее — так, чтобы в библиотеку нельзя было заглянуть. Что было, конечно, глупо, потому что никто не мог увидеть Софи при всем желании. Запоздалое понимание собственной глупости вызвало во мне раздражение, и с моего языка уже готова была слететь не вполне вежливая фраза — но за порогом стоял не официант.

Это был Эз.

— Ты баблос сосать пойдешь? — спросил он. — Тебя одного ждем.

— Еще пять минут, — сказал я умоляюще. — Важный разговор.

И закрыл дверь перед самым его носом.

— Кто это? — спросила Софи.

— Телепузики. Зовут на Красную Церемонию.

— Тебе надо идти?

Я сел рядом и поглядел на часы.

— Еще есть время.

Софи положила ладонь на мою руку, и я понял, что она хочет поговорить о чем-то важном.

— Скажи, ты помнишь второго комара с ДНА Дракулы? Которого ты взял на память?

— Еще бы, — сказал я.

— Он у тебя?

— Нет. Какое там. Отобрали после первого контрольного укуса.

Софи разочарованно вздохнула.

— Зачем же ты отдал?

— А как я мог не отдать? Сказали, ценнейший памятник национальной культуры. Должен находиться в спецхране. Я думал, мне за это хоть баблоса дадут. Щас… Выписали моральное поощрение.

— Какое?

— Какую-то премию Совета Нечестивых. Называется «Сумрак и Блаженство». Или «Блаженство и Сумрак».

— А что это такое?

— Даже не знаю, — сказал я. — Мне намекнули, что хорошим тоном считается не приходить на вручение, ну я и не пошел.

— Вряд ли ты много потерял, мой бедный мальчик…

Она провела пальцами по моим волосам.

— Я не мальчик, — сказал я, — и ты это хорошо знаешь.

Она засмеялась. Но я видел, что известие про комара с ДНА Дракулы ее расстроило.

— А зачем тебе второй комар? — спросил я.

— С этими комарами связано нечто совершенно непостижимое.

— Что именно?

— Эти комары на самом деле из лимбо. Но их каким-то образом можно взять с собой в физическое измерение.

— Как такое может быть?

— Я сама не знаю. Дракула уже давно ушел из этого мира. Но мертвым в человеческом смысле его назвать нельзя. Видимо, его печалит, что большая часть его великих знаний осталась недоступна живым. И он нашел способ посылать из лимбо подобие приглашений. Чтобы его можно было навестить…

— Из своей красной жидкости?

— Из своей ДНА, — поправила Софи.

— Извини. Но как такое может быть, если его тело уже умерло? Откуда он ее берет?

— Я же говорю — это необъяснимо.

— Откуда ты знаешь, что эти комары из лимбо? А не просто со стены в его спальне?

— Ты помнишь его спальню?

— Еще бы.

— Тебя ничего там не удивило?

— Удивило, — сказал я и положил ей руку на бедро.

Софи наморщилась.

— Я не об этом. Подумай. Подземный механизм убирает пол, превращая его в ступени. Заливает все краской. Из стены выдвигается спрятанная картина… Даже если бы в позапрошлом веке действительно могли сделать такие подземные механизмы, в чем лично я сомневаюсь, то сегодня они вряд ли работали бы. Тем более так безотказно. Все это было сном, Рама. Мы были в лимбо.

— Но ведь мы полностью повторили ритуал соблазнения Дракулы. Значит, когда-то все это работало на самом деле?

Софи улыбнулась.

— Дракула был великий undead и мог навести на человека любой морок. Зачем он стал бы строить какие-то гигантские машины, чтобы убирать с их помощью пол? Ему проще было внушить своей гостье, что комната меняется и ее заливает красной жидкостью. Мы с тобой просто увидели, как это выглядело для его жертвы… Я хотела сказать, для его любимой.

— А почему я увидел то, что видела она? Я даже не пробовал ее ДНА.

— Потому, что мы были в лимбо. Там хранятся переживания и мысли всех людей, живших на земле. Я повторяла слова Дракулы, которые его жер… его любимая слышала в этой комнате. И ты увидел эхо ее памяти. И не просто увидел, ты в него попал. Вместе со мной.