Метро 2035: Крыша мира - Владислав Выставной

Это был Шайтан.

Главарь Копателей пришел не один. В скупом свете аварийного светильника за его спиной виднелись силуэты в характерных мешковатых плащах. Еще не понимая толком, к чему движется дело, видящий мысленно посмеялся над собой. Он явно терял хватку. Так повестись на дурачка, пойти на поводу у какого-то молокососа. Еще отблагодарить его хотел. Кретин.

– Сколько вы ему заплатили, мастер? – спросил он.

– Столько, сколько он попросил. – Шайтан криво улыбнулся, сделал пару шагов в его сторону, чуть заходя сбоку – по старой привычке, когда применял такой обманный прием в поножовщине. – Фантазия у него убогая, как у каждой крысы, так что ты обошелся мне дешево. Важнее, что мне даже не пришлось тебя искать – мальчонка сам на нас вышел.

– И зачем я вам понадобился так срочно?

– А ты забыл? – Шайтан удивленно поднял брови. – У нас с тобой договор. Я организовал тебе путь к шаманам и ждал результатов. А ты меня кинул. Но даже не это главное…

Он остановился, поглядел на Змея исподлобья, поинтересовался:

– Что происходит, Змей? С каких это пор ты подался в святые?

– О чем вы?

– Только не строй из себя придурка. Ты понимаешь, о чем я говорю. Тебя называют видящим. И продали мне тебя не как простой кусок мяса, а как того самого видящего, о котором последние дни трещат на всех углах. За это пришлось накинуть пару лишних сотен. Я не люблю выбрасывать деньги на ветер и хочу знать, что именно я купил.

– Если вы заметили, я только что вылез из шахты, так что не в курсе, о чем там трещат на всех углах.

– Хотя бы о том, что ты завалил Крэка. Неприкасаемого в законе. Куча народа свидетели. Ты же понимаешь, что это означает для того, кого избрали посредником?

– У вас искаженная информация, мастер. Крэк давно спятил, уже год не в авторитете. И горло он сам себе перерезал.

– Это детали. Я просто хочу понять, что происходит. Почему все повторяют за тобой какой-то бред?

– Я не могу им запретить. Я просто рассказываю свои сны. Наверное, людям нравится.

– Я так думаю, нравится не всем. Например, мне.

Змей пожал плечами. Шайтан сверлил его взглядом, и было ясно, что сказано далеко не все. Что бы ни происходило в голове этого угрюмого человека, результатом всегда было какое-нибудь дерьмо.

– Ты ведь не сам все это придумал? – вкрадчиво произнес Шайтан. – Чей это план, а?

Пришло время удивляться Змею:

– В смысле?

– Ну, кто придумал всю эту бодягу про верхний мир, про то, как там прекрасно и как дерьмово здесь? Кто решил, что Карфаген должен быть разрушен?

Змей сунул руки в карманы черных от шахтной пыли штанов, прислонился спиной к шершавой стене, склонил голову. Он смертельно устал от всей этой бесконечной гонки, от паранойи, со всех сторон окружившей его, от подозрительности и злобы, все теснее сжимавших вокруг него удушливое кольцо.

– Я расскажу, если интересно, – медленно сказал Змей. – Когда я был у шаманов…

– Да не был ты у шаманов! – злобно оборвал его Шайтан. – Не держи меня за идиота. Скажи лучше, что ты делал в штабе Директории? – Наверное, выражение лица его выдало. Шайтан заметил его застывшее лицо и желчно усмехнулся: – Не соврал, значит, источник.

– Что за источник такой? – предательски дрогнувшим голосом спросил Змей. – Откуда вообще эта бредовая информация?

– Да так, крыса на хвосте принесла. Снюхался, значит, с псами?

– Я не…

– Заткнись. Я тебя предупреждал, что не прощу предательства?

Видящий молчал. Ответа не требовалось. Он знал, что означает этот тон, эти слова в исполнении Шайтана. Просто потому, что не раз становился свидетелем таких речей и того, что неизбежно за ними следовало.

– Так как я, по-твоему, должен поступить? – продолжал Шайтан. – Ты же понимаешь, как накосячил?

– Хочешь меня грохнуть? – Змей сплюнул. Играть в вежливость, в мастера и ученика не имело больше смысла. – Валяй. Ты никогда не отличался дальновидностью.

– Что ты пытаешься этим сказать?

– Это не я, это ты сам о людях, повторяющих мое новое имя. «Видящий» – это не я придумал, и даже не Директория, как ты пытаешься себя убедить. Это придумали люди. Зачем-то им нужны мои слова. В них они видят отражение собственных страхов, своих желаний, о которых боятся сказать вслух. Запретный мир, Запретная гора, запретные мечты. Им просто надоели запреты.

– Что ты мне здесь втираешь?

– А почему тебе не увидеть самому? – с напускным равнодушием предложил Змей. – Хочешь посмотреть, как простые слова действуют на людей – без ножа, без ствола, без фрамов? Одно только нужное слово – и толпа у тебя здесь.

Змей продемонстрировал раскрытую ладонь – и медленно сжал ее в кулак.

– Да, ты трепло известное, не зря тебя выбрали посредником, – проговорил Шайтан. – Но мне ты мозги не запудришь, даже не пытайся. Я дерьмо за километр чую.

Он замолчал, глядя на Змея. Наверное, ожидал новых доводов, просьб о пощаде, заманчивых предложений.

Но видящий молчал, спокойно глядя в глаза жестокому бандиту.

Шайтан был прав: посредником Змея сделали неспроста. И сейчас Змей говорил только то, что хотел слышать главарь Копателей. При этом Шайтан ошибался, полагая, что главный инструмент убеждения – слово.

Главное – вовремя сделанная пауза.

Слова – всего лишь смазка для легко скользящего разговора. Пауза – подножка, на которой спотыкаются ловко выстроенные аргументы противника. Споткнувшись о правильно поставленную паузу, партнер по переговорам не просто теряет темп разговора. Его позиция ломается не только во внешнем споре, что еще важнее – внутри его собственных убеждений. Соперник думает, что сам изменил свое мнение, но это не так. Слово – отражение мыслей. Но это улица с двусторонним движением: слово само влияет на мысли. Искусственно снизив темп и тон разговора, можно понизить уровень напряжения и наоборот. Забросить несколько ключевых слов – и вот уже противнику подсажен «вирус» идеи, которую тот вскоре примет за свою.

Когда-то по молодости Змею попалась на глаза древняя, чудом уцелевшая книга с наполовину вырванными страницами. На ней была сухая надпись: «Нейролингвистическое программирование». Читать было нечего – и он прочел эту книгу. Первое впечатление – полная чушь. Но «чушь» эта упала в благодатную почву. И проросла здравыми мыслями, когда пришло время. Отбросив девяносто процентов неработающей ерунды, Змей взял принцип – и реализовал его на практике. Сейчас это пригодилось снова.

Разумеется, Шайтан никогда не думал о таких тонкостях. Его аргументами были кулаки и ножи его «шестерок» да накинутые на голову пластиковые мешки. Это работало как часы, и не стоило лишать себя куска хлеба, посвящая босса в маленькие тонкости переговорного процесса. В конце концов, если бы каждый владел этим искусством, не было бы необходимости и в посредниках.