Энуэмент - Алибек Бектурганов

Так вышло, что он в запале сказал нечто неприглядное про нее. Тут я и выступил в ее защиту. Я тогда только и умел, что воздухом толкать. Ну и толкнул его воздушным потоком, как тебя недавно, а у того рефлекс сработал. В ответ мне прилетело воздушное лезвие. Прямо в лицо, быстро и очень сильно. Повезло, что оно было вертикальным. Будь иначе, и я бы мог пасть смертью храброй, но глупой. – Он замолчал на несколько секунд и посмотрел на своих собеседников. Лаура внимательно и сопереживающе смотрела на него, а Велислав задумчиво смотрел в сторону лагеря, к которому они приближались. По выражению его лица и взгляду было понятно, что он прекрасно понял о ком идет речь. Радмир продолжил. – Лезвие рассекло мне лицо с левой стороны. Я тогда даже успел щит выставить и голову чуть отдернуть, тоже на рефлексах. Это меня и спасло, ну и еще, наверное, то, что лезвием били не в полную мощь. Бровь, щека, губы, верхнее веко, все было задето. Кровь сразу же захлестала. Видок у меня тогда был тот еще. Благо глаз не был поврежден. Мама сразу же бросилась ко мне. На скорую руку начала останавливать кровь, платок свой использовала.

Лечился я долго, почти год. Найти хорошего целителя было трудно на Байкальских островах, а мама тогда еще только на второй ступени была и с нервами дел не имела. Левую сторону нельзя было беспокоить, вот и пришлось мне так криво улыбаться в течение долгого периода. А потом вошло уже в привычку. Детские привычки самые сильные, поэтому так до сих пор и улыбаюсь и даже не замечаю этого.

Радмир вновь улыбнулся на правую щеку. От этих воспоминаний место, где раньше были шрамы, слегка заныло. Казалось, что рана все еще не зажила полностью, но это были только фантомные боли. В тот день он как никогда в своей жизни был близок к смерти. А тот окровавленный платок его мама сохранила. Как память, как напоминание, как символ.

– Неплохо так, – протянул Велислав.

– А какой ранг был тогда у того мужчины? – Осторожно спросила Лаура.

– Пятый, – ответил он.

– Обалдеть, понимаешь! – Восхищенно воскликнула рура. – Десятилетний сумел принять удар пятерки. Ты, Радмир, гений просто.

На это Радмир лишь улыбнулся со скромным выражением лица, но в глазах его плясали озорные огоньки.

Следующие три дня прошли по одному и тому же сценарию. С утра его будил кронпринц, и они уходили на совместную утреннюю тренировку. Потом дорога, которая короталась за разговорами, успевшими превратиться в обычные сплетни. Вечером снова остановка на ночлег и разбивка лагеря, монолог командира Улеса Кампфа, который не стеснялся выговаривать даже Велиславу за любую его промашку. Только Радмира не трогал. После того как тот улыбнулся ему своей фирменной улыбкой и слегка полыхнул раздражением и кровожадной аурой. От чего все были в недоумении, потому что на Улеса не мог воздействовать даже сам император Беримир, настолько тот был независим и бесстрашен.

Радмир слушал удивленные шепотки за спиной и лишь загадочно улыбался. В тот раз он случайно еще воздействовал на командира своими способностями архонта, вот и весь секрет.

К полудню четвертого дня на горизонте показалась небольшая трехгранная пирамида.

– Какая маленькая, – разочарованно протянула помощница поварихи Криста, когда их автоколонна доехала до пирамиды.

Пирамида была всего десять метров в ширину и три в высоту. Находилась она в ста пятидесяти метрах от небольшого оазиса с небольшим источником.

– Вай, какая красавица, – с восторгом похвалил Кабур фат Накиль непонятно кого именно, то ли пирамиду, то ли помощницу поварихи, девицу весьма заметных и приятных глазу форм.

Криста смущенно потупила взгляд и заметно поалела лицом. Было видно по веселому блеску глаз степняка, что он именно этого и добивался. Правда, он тут же получил подзатыльник от Аларии «чтоб не смущал девочку». Вокруг раздались веселые смешки.

Радмир тоже усмехнулся, это было забавно. Но больше всего его поражала женская логика и непосредственность. Как сплетничать вместе с поварихой про достоинство Стояна, описывая его в таких животрепещущих красках и детализированных подробностях, или про другие интимные истории из жизни остальных, то Криста уже не «девочка», но как только над ней вполне невинно подшутили, то все – «не смущай девочку». Вот как ему это понять? И его мама говорит, что он должен понять женщин? Может эти ее слова тоже из этой же категории?

– Не спи, – его слегка толкнули в плечо.

Радмир очнулся от своих праздных размышлений и тоже втянулся в работу, помогая остальным разгружаться и устанавливать лагерь. Даже кронпринц не был в стороне и под строгим взглядом Улеса Кампфа собственноручно устанавливал свою палатку, под довольно ехидную улыбку Лауры. Как бы рура потом не обожглась, подумал вдруг Радмир.

Он не мог ничего плохого рассказать про Велислава. Наоборот, любимчик народа, надежда и опора трона, тот производил крайне приятное впечатление. Но Радмир хоть и видел искренность в действиях кронпринца, все равно не мог поверить, что за всем этим нет двойного или тройного дна. Ну не мог такой как он быть настолько простым в общении. Пусть даже его детская непосредственность и была реальной. Радмир был уверен, что первое чему научили Велислава это использовать остальных. Даже его воспитывали с этой мыслью, а он никак не претендовал на роль лидера целой страны, что уж говорить о наследном принце целой империи?

К вечеру лагерь был разбит. Они решили установить его непосредственно рядом с оазисом, чтобы быть поближе к воде и спасительной тени нескольких деревьев и кустарника. На этот раз они вытащили все оборудование, что было в грузовиках, а не только палатки. Именно поэтому это заняло так много времени. Установка, настройка, подгонка, тысячи мелочей, что вроде бы незначительны, но важны.

Радмир устало потянулся. Хоть у него и была невероятная выносливость, но демонстрировать ее остальным он не хотел без лишней на то необходимости. Вот и приходилось ему ломать комедию, притворяясь усталым.

Небо было уже почти темным, лишь вдалеке оно еще слегка светлело. Радмир пошел к своим вещам и надел сверху кофту. По ночам в пустыне было очень холодно, что довольно неприятно его удивило. Он знал, что в пустыне по ночам холодает, но чтобы настолько… Можно было только представить, какое же было выражение его лица, когда он в первый раз рано поутру увидел иней. Стоян тогда еще над ним целый день посмеивался.

– Радмир, – махнул призывно рукой Стоян, сидящий у костра в одиночестве. Люди под его началом старательно что-то еще подгоняли в боевых доспехах, которые вытащили из грузовиков и установили под тканевыми навесами.

– Ждете неприятностей? – Кивнул в их сторону Радмир, подходя к огромному имперцу.

– Нет, кто же их ждет? – С философским выражением лица ответил тот. – Но лучше быть ко всему готовым.

– Ясно, – он взял протянутую небольшую кружку с чем-то горячим. Несколько секунд погрел руки об нее, а потом сделал небольшой глоток. – Кхе-кхе. – Сразу же закашлялся Радмир. В кружке оказался очень крепкий алкоголь.