История Лизи - Стивен Кинг

Закончи с этим.

Лизи сжала ухватки (не такое уж и плохое слово, если ты несобираешься злоупотреблять им) и потянула. Другой рукой раскрыла зелёный мешокдля мусора, в который кошка и отправилась головой вниз. Лизи перекрутилагорловину, завязала узлом, потому что маленькая глупая Лизи забыла принести ссобой одну из жёлтых пластиковых завязок. А потом принялась решительно отмыватьсвой почтовый ящик от крови и шерсти.

Покончив с ящиком, Лизи с вёдрами поплелась по подъезднойдорожке к дому, отбрасывая длинную вечернюю тень. На завтрак она выпила кофе исъела овсянку, ленч состоял из кусочка тунца и капельки майонеза на листочкесалата, поэтому, с дохлой кошкой или без оной, Лизи умирала с голоду. Решилапозвонить Вудбоди лишь после того, как набьёт желудок едой. Мысль о звонке вуправление шерифа (или в любое другое, где носят синюю форму) в голову ещё невернулась.

Три минуты она мыла руки под очень горячей водой, покаокончательно не убедилась, что под ногтями не осталось и намёка на кровь. Потомнашла в холодильнике пластиковый контейнер с остатками чизбургерного пирога,вывалила в тарелку, разогрела в микроволновой печи. В ожидании мелодичногозвонка, сообщающего, что содержимое тарелки нагрелось, выудила из холодильника«пепси». Вспомнила, как подумала, что больше к этому самому пирогу непритронется. Вы можете добавить этот факт к длинному списку «В чём Лизи оказаласьне права», но что с того? «Полная мура», — как любила говорить Кантата в юныегоды.

— Я никогда не утверждала, что была мозговым центром семьи,— сообщила Лизи пустой кухне, и микроволновка, звякнув, подтвердила её слова.

Бесформенная масса была слишком горячей, но Лизи всё равнопринялась за еду, остужая рот глотками ледяной «пепси». Когда полностьюопустошила тарелку, вспомнила тихий шелестящий звук, который возникал притрении шерсти кошки о стенки металлического почтового ящика, усилия, которые ейпришлось приложить, чтобы вытащить кошку. «Должно быть, он с трудом пропихнулеё в ящик», — подумала Лизи, и на ум вновь пришёл Дик Поуэлл, на этот разговоривший: «И возьмите начинку».

Лизи вскочила из-за стола, бросилась к раковине — и такпоспешно, что перевернула стул, на котором сидела, — в полной уверенности, чтовыблюёт всё только что съеденное, похвалится харчишками, вывалит вкусненькое,пожертвует ленч. Она нависла над раковиной, закрыв глаза, открыв рот, внутривсё напряглось. Однако прошло пять секунд — и она всего лишь громко рыгнула,заглушив цикад. Постояла над раковиной ещё какое-то время, чтобы абсолютноубедиться, что на большее не способна. Убедившись, прополоскала рот, сплюнула идостала письмо от «Зака Маккула» из кармана джинсов. Пришла пора звонитьВудбоди.

Она ожидала попасть в его кабинет в Питтсбургскомуниверситете (кто даст такому психу, как её новый друг Зак, домашний номер?) иприготовилась к тому, чтобы услышать, как сказал бы Скотт, «длин-н-нющуювызывающую тираду», записанную на автоответчике Вудбоди. Вместо этого трубкусняли после второго гудка, и женский голос, приятный и масленый, возможно,после первого стакана спиртного, пропущенного перед обедом, сообщил, что онадозвонилась до резиденции профессора Вудбоди, а потом полюбопытствовал, ктоговорит. Второй раз за день Лизи представилась миссис Скотт Лэндон.

— Я бы хотела поговорить с профессором Вудбоди. — И онапостаралась добавить голосу приятности.

— Могу я узнать, по какому вопросу?

— Насчёт бумаг, оставшихся после моего покойного мужа. —Лизи положила открытую пачку «Салем лайтс» на кофейный столик перед собой. Тутже поняла, что сигареты у неё есть, а вот с огоньком проблема. Может, это былопредупреждение не возвращаться к дурной привычке, пока та не вцепиласьмаленькими жёлтыми коготками в ствол её мозга. Лизи хотела добавить: «Яуверена, он захочет поговорить со мной об этом», — потом решила, что не стоит.Его жена и так должна знать, как ему интересны эти бумаги.

— Минутку, пожалуйста.

Лизи ждала. Она не подумала о том, что собиралась сказать. Вполном соответствии с ещё одним Правилом Лэндона: ты думаешь, что сказать,только в случае расхождения во мнении. Когда же ты действительно зол (когдатебе хочется пробить кому-то ещё одну дырку в заднице), лучше всего выдать всё,что накопилось на душе.

Вот она и сидела, отгоняя все мысли, вращая сигаретную пачкуна поверхности кофейного столика снова и снова.

Наконец в трубке раздался бархатный мужской голос, которыйона хорошо помнила:

— Добрый вечер, миссис Лэндон, какой приятный сюрприз.

СОВИСА, повторила Лизи про себя слова мужа. СОВИСА, любимая.

— Нет, приятного тут ничего не будет, — ответила она.Последовала пауза, потом Вудбоди осторожно продолжил:

— Простите? Это Лиза Лэндон? Миссис Скотт Лэнд…

— Слушай внимательно, сукин ты сын. Меня достаёт мужчина. Ядумаю, опасный мужчина. Вчера он угрожал причинить мне боль.

— Миссис Лэндон…

— В местах, которые я не позволяла трогать мальчикам натанцах в средней школе, так, кажется, он выразился. А сегодня вечером…

— Миссис Лэндон, я не…

— Сегодня вечером он оставил дохлую кошку в моём почтовомящике и письмо, подсунутое мне под дверь, а в письме был телефонный номер, этотномер, поэтому не говори мне, что ты не знаешь, о чём речь! Я знаю, что тызнаешь! — С последним словом Лизи поддала пачку сигарет ладонью. Поддала, какбадминтонный волан. Пачка полетела через комнату, разбрасывая по пути сигареты.Лизи дышала тяжело и часто, но через широко раскрытый рот. Не хотела, чтобыВудбоди услышал её дыхание и допустил ошибку, приняв распирающую её ярость застрах.

Вудбоди не отвечал. Лизи его не торопила. Но в конце концовсама нарушила уж слишком затянувшуюся паузу:

— Ты ещё здесь? Я на это надеюсь, ради твоего же блага.

Она знала, что ей ответил тот же человек, но лекторскаяплавность из голоса исчезла. Теперь голос этот зазвучал моложе — и где-тостарше:

— Я попрошу вас подождать, миссис Лэндон, пока возьму трубкув кабинете.

— Чтобы твоя жена ничего не слышала, ты это хочешь сказать?

— Пожалуйста, подождите.

— Только поторопись Вуддолби, а не то…

Щелчок — и тишина. Лизи пожалела, что не воспользоваласьбеспроводным телефоном на кухне. Могла бы подобрать с пола сигарету и раскуритьеё от конфорки электроплиты. Но может, и хорошо, что всё так вышло. Теперь онале могла выпустить с дымом свою ярость. И последняя распирала её аж до боли.