Демоны в раю - Дмитрий Липскеров

Через неделю в Центральном банке Австрии состоялись переговоры на высшем уровне.

По этому случаю Слон вновь надел костюм в арбузную полоску с орденом Двуречья на лацкане.

Алик Роверман был одет в свитер домашней вязки, которым дорожил, так как в нем содержалось тепло его семьи.

Председатель Центробанка Михаэль Рознер отчаянно боялся, что русские будут просить кредит. Но этому своему подозрению главный банкир страны хотел было потревожить президента, но побоялся, так как тема переговоров была заявлена совершенно другая.

«Успею позвонить, если что, — решил Михаэль Рознер. — Однако странные эти русские… Интересно, что у этого здоровяка за цацка на пиджаке?»

Слон, будто бы услышав вопрос банкира, попросил своего переводчика донести ответ.

— Это — высшая награда Ирака, — сообщил Алик. — Орден Двуречья.

Главный банкир Австрии, услышав про высшую награду Ирака, совсем закис. Как он не любил эти тайные переговоры! Но он собрался и с улыбкой поинтересовался:

— Ну что ж, начнем?

— Начнем, — согласился Слон, отхлебнув из небольшой кофейной чашки изрядно.

— Мы знаем, — начал потихоньку Слон. — Мы знаем, что Европа в скором времени начнет объединяться…

— Это не секрет для всего мира, — согласился Михаэль Рознер.

— Я скажу прямо, без обиняков, Россия рассматривает вопрос о своем вхождении в единую Европу.

Алик Роверман не знал слова «обиняков», переводить нужно было синхронно, потому вместо «обиняков» он произнес слово «угроз».

Здесь председатель Центробанка реально испугался. Благородное лицо его побледнело, седина поблекла, а губы обескровились. Он ругал себя последними словами за то, что не связался с президентом. Руководитель всех австрийских денег судорожно думал, что делать.

— А почему вы ко мне с этим вопросом? — поинтересовался банкир. — Я не политик! Я ничего в политике не смыслю!

— Как это не смыслите? — изобразил на лице крайнее удивление Слон. — В России председатель Центробанка — важная политическая фигура!

— В Австрии — нет!

— То есть вы не хотите рассматривать вопрос о вхождении России в состав Европы?

— У меня нет на то полномочий! — вскричал банкир.

— А у меня есть полномочия! Россия огромная страна! Пусть мы и проиграли холодную войну, но у нас огромный ядерный потенциал, который может укрепить европейские границы!

Услышав про ядерное оружие, банкир захотел немедленно уйти в отставку. Он было схватился за сердце, дабы инсценировать сердечную боль, но тут русский задал вопрос:

— Представляете, сколько времени у вас уйдет на то, чтобы создать зону евро, изобрести новые деньги, а затем запустить их в оборот?

Это была его тема, тема главного банкира Австрии. Рука перестала тянуться к сердцу, и Михаэль Рознер приготовился слушать дальше. Так ломается завязавший картежник, которому показывают новенькую колоду карт.

— Я вас слушаю…

Знаете, за что у меня орден Двуречья? — задал интересный вопрос Слон.

— Нет, — признался банкир.

— Я — отец иракских денег.

Это было серьезно.

У австрийцев имелись образцы иракской валюты. Эксперты и технологи долго бились над тем, как в банкноты вклеена металлическая полоса и что за сплавы применяются в металлических деньгах.

Главный банкир Австрии встал и протянул Слону аристократическую руку.

— Вы — гений! — определил он и долго с сердечным трепетом жал пальцы гостю из России. Хотя гении не имеют гражданства, они парят над миром, не ведая границ.

Алик Роверман от ощущения пафосности момента чуть было не стошнил прямо здесь, но сдержался, лишь слеза выкатилась на свободу.

— Я хотел бы принять участие в создании евро!

— Конечно-конечно! — безрассудно согласился главный банкир Австрии, любивший деньги не за их покупательную способность, а за самые тиражируемые произведения искусства, которые у тебя всегда в портмоне.

— Как здоровье президента Ельцина? — вдруг спросил банкир.

— Пьет, — ответил Слон. — Но здоров и мыслит глобально. Сказал, что если европейцы нам откажут, то мы создадим Азиатский союз. Ирак нам очень подходит!

Банкир подумал: «При чем здесь Азия?» и опять испугался.

— Вам надо не со мною на эту тему говорить, — промямлил господин Рознер.

— С кем же?

— С президентом… Или на крайний случай с министром иностранных дел!

— Тогда давайте устраивать встречу на высшем уровне по этому вопросу!

— Не моя компетенция! — отказался банкир. — Я лишь могу посодействовать… Вернее, попосредничать!..

— Попосредничайте! — разрешил Слон. — Могу я пока ознакомиться с вашими наработками насчет евро?

— Конечно! — обрадовался смене темы банкир. — Мы покажем вам эскизы и другие наметки технологий!

— Сегодня?

— Если можно, завтра. Мы подготовимся.

— Тогда в десять ноль-ноль, — диктовал Слон.

— В десять, — подтвердил Рознер.

— Кто меня будет сопровождать?

Слон поднялся из-за переговорного стола. Следом за ним поднялся и банкир.

— Разумеется, я, — слегка поклонился Михаэль Рознер. — Если, конечно, не возражаете!..

Австрийский банкир потом долгие годы размышлял над тем, как этому русскому удалось заставить его, потомственного работника с деньгами, открыть чужаку секреты фамильного бизнеса. Практически предать родину… Но так как Евросоюза как юрлица на тот момент еще не существовала, то и факта продажи родины не могло быть, сделал заключение Рознер. Тем более что за секреты русский не собирался платить…

В подвалах главного австрийского казначейства Слон впервые увидел настоящее профессиональное оборудование для производства денег. Маленький чеканный двор. Экспериментальный…

Михаэль Рознер был горд своим детищем и, как истинный искусствовед, делился с коллегой новыми технологиями.

— Это, — с аристократизмом в жесте указал ладонью. — Это — цветной ксерокс!

Банкир с удовольствием наблюдал за реакцией русского гения, который и про черно-белый аппарат только слышал.

— Ага, — кивнул русский, сглотнул так, что кадык, как поплавок, утаскиваемый огромной рыбой, нырнул к самым легким.

— У вас есть купюра? — поинтересовался Михаэль.

Слон выудил из кармана арбузного пиджака десятидолларовую купюру.

— Даниэл! — крикнул австриец. — Даниэ-эл!

На призыв без промедления явился молодой человек лет восемнадцати-двадцати, в рабочей одежде, с вымазанным машинным маслом лицом.