Убийство в старом доме - Энн Грэнджер

Мы с Моррисом поняли, что военный совет окончен. Моррис с готовностью вскочил и бросился вон, как гончая, почуявшая зайца. Я немного задержался:

— Сэр, я не думаю, что Маделин Хексем убил кто-то из рабочих. Скорее всего, это был джентльмен.

Я не удержался от язвительной интонации. В прошлом мне приходилось иметь дело со столькими так называемыми джентльменами, что я утратил всякое почтение к представителям данного класса людей. По-моему, честные работяги гораздо лучше…

Данн хмыкнул:

— Наверное, вы правы. Но ведь тело девушки нашли на стройке, и там же, если наши догадки верны, ее держали пленницей — хотя бы часть времени до смерти. И не пытайтесь убедить меня, будто никто ничего не видел!

— Да, то есть нет, сэр.

Наверное, мне, как и Моррису, следовало выйти, пока все шло относительно неплохо. Но мне не дано было уйти без того, чтобы не вызвать невидимый образ Биддла.

— Что с молодым констеблем, который сидит у вас в приемной? Он весь в бинтах, — сердито заметил Данн.

— Незначительные повреждения, сэр, полученные при исполнении своего долга.

— Его что, прибил какой-то злодей?

— Нет, сэр. Он упал.

— Упал? Упал?! Неужели в наши дни молодые констебли не стоят на ногах? А может, что-то случилось с его сапогами?

— Нет, сэр, произошел несчастный случай.

Короткое напоминание о лете давно уже осталось в прошлом. Вернулась привычная для всех нас неопределенная весенняя погода. И хотя апрельские ливни остались в прошлом, ночью прошел сильный дождь. Я лежал без сна в своих меблированных комнатах и слушал, как капли барабанят по стеклам. Но не только дождь не давал мне уснуть. Данн справедливо жаловался на то, что мы не продвинулись вперед ни на шаг. Лиззи Мартин и ее необычные друзья оказали нам огромную услугу… Я не удержался и улыбнулся, вспомнив, как они выстроились в ряд по росту перед моим столом.

Когда я подумал о Лиззи и ее маленькой команде, на меня нахлынули другие воспоминания. Я вспомнил о Джо Ли, втором мальчике-шахтере, которого взял под свое крыло доктор Мартин и за чье обучение он тоже заплатил. Я не знал, что случилось с Джо, и гадал, кем он стал. В шахтерском поселке он верховодил шайкой мальчишек; я живо представлял, как он во главе армии малолетних оборванцев пробирается по узким улочкам. Джо ничего не боялся — по крайней мере, не выказывал страха. Никто не любил спускаться в шахту. Даже взрослые шахтеры, спускаясь в забой, в глубине души гадали, вернутся живыми или нет. Некоторые мальчики помладше даже плакали перед началом смены, не зная, что ждет их впереди. Но Джо как будто никогда не боялся и даже бодро насвистывал, когда мы, пошатываясь, спускались в темноту, прореженную там и тут точками света — те, кто уже приступил к работе под землей, зажигали свечи.

Из-за того что Джо не боялся, я тоже никогда не позволял себе выказывать страх. Но сейчас мне казалось, что храбрость Джо была напускной.

Только один раз я заметил в нем признаки испуга — в тот день, когда мы с ним, благодаря щедрости доктора Мартина, пошли учиться в старую начальную школу в центре городка. В первый раз мы очутились в чужом квартале. Джо не ждал от школы ничего хорошего; я разделял его опасения. Наши будущие одноклассники уже поджидали нас. Они знали о нашем приходе и знали, кто мы такие. Наверное, им рассказали учителя. Первое время нас дразнили, толкали и издевались над нами. Вначале мы терпели, но, надо признаться, наше терпение быстро иссякло. Никто не смеет оскорбить шахтера и остаться безнаказанным! Мы щедро разбивали носы нашим мучителям и наставляли им синяки. Вскоре травля прекратилась.

После этого сыновья богатых горожан стали относиться к нам так же, как к сыновьям ремесленников. Учителя последовали их примеру. Больше неприятностей у нас не было. Директор школы вызвал нас к себе лишь однажды, после утренней молитвы, и мягко посоветовал: уж если нам непременно надо драться, лучше уж драться «по-джентльменски».

Я так и не понял, что это значит; ведь ни Джо, ни я не надеялись, что мы когда-нибудь станем джентльменами.

Помню, как плакала мама в тот день, когда к нам домой пришел доктор Мартин и стал уговаривать ее отпустить меня в школу. Она плакала не от страха и не от горя, а от радости. Мой отец был шахтером, в шахте он и погиб — не от несчастного случая, а от угольной пыли, которая разъела ему легкие. Мне тогда повезло, и Джо тоже, а теперь очень хотелось узнать, что с ним сталось.

Наступило утро, и старые воспоминания растаяли. Прежние неприятности давно закончились; на их место пришли новые. Стыдно сознавать, что единственным успехом мы обязаны гражданским лицам. Но в конечном счете разве мы, детективы, не рассчитываем на сведения, полученные от гражданских лиц? Выйдя из кабинета Данна, я отправился в Агартаун, решив на сей раз не возвращаться без результатов.

Когда я добрался до места, меня ждал сюрприз. Несмотря на все жалобы Флетчера, что мы, мол, препятствуем их работе, оставшиеся дома каким-то образом успели снести; а из квартала вывезли горы мусора. Передо мной расстилалась странная рукотворная пустыня. Дождь прибил пыль к земле, но в мелких расщелинах и выбоинах скопилась грязная жижа, которая вскоре заляпала мне сапоги. Я стал разыскивать десятника Адамса, но, к кому бы ни обращался, в ответ слышал:

— Я его не видел!

Я гадал, что делать дальше, как вдруг кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидел ненавистного Флетчера. Представитель железнодорожной компании осторожно пробирался ко мне. Когда он приблизился, я заметил, что он предусмотрительно надел на сапоги резиновые галоши.

На случай дождя он прихватил зонтик. Если бы он не раздражал меня так сильно, его вид мог бы меня рассмешить. Флетчер был удивительно похож на суетливую старушку, которая спешит в церковь дождливым утром.

— Инспектор, вы опять здесь?! — воскликнул он, вместо приветствия. — Разве вы еще не закончили?

— Был бы счастлив, если смог так преуспеть, как вы! — парировал я, широким жестом указывая на расчищенную площадку.

— У меня график! — раздраженно ответил Флетчер. — И если я от него отстану, мне придется отвечать перед вышестоящим начальством.

Я вспомнил о недавнем разговоре в кабинете Данна, и мне очень захотелось спросить его: не считает ли он, что я ни перед кем не отчитываюсь в своих действиях? Но, рассудив, что спорить с Флетчером бесполезно, я объяснил, что ищу Адамса, но пока не нашел его.

— Я тоже! — отрезал Флетчер. — Он не вышел на работу и ни словом не известил меня. Вчера он был здесь и не производил впечатления больного… Плохо, когда простые землекопы бросают работу, не предупредив, но неявка Адамса — это вопиющий случай. Очень странно, ведь сегодня суббота, день, когда рабочие получают жалованье. По субботам обычно все выходят на работу без задержек!

Внутри меня словно зазвонил колокол — я почувствовал отдаленную, но сильную тревогу.

— Не могли бы вы узнать, где он живет? — попросил я. — Это очень важно!