Аргентина. Локи - Андрей Валентинов

– Пирсон нашел две кандидатуры. Так и сказал: «кандидатуры». Уж не знаю, зачем это тебе нужно…

Она заставила себя улыбнуться. Через силу, едва сумев сдвинуть губы.

– Мы же с тобой шпионы, тетя! Не забыла? Без агентуры никакая работа невозможна. Тебе спасибо, а я… Полежу, сегодня вечером еще одна встреча. Устала…

Лекарство она выпила, платье все-таки сумела снять, а на туфли сил не хватило. Так и упала ничком.

Все…

Пэл закрыла глаза, и вдруг поняла, что ее уже нет, и ничего вокруг тоже нет, все исчезло, растворилось, сгинуло. Совсем рядом – бездна, крутой гладкий склон, она скользит, падает… Нет, взлетает, взлетает! Низкий рев двигателей, черная тьма в иллюминаторе, острый огонь далеких звезд. Космос!

Монсальват.

* * *

– Вы должны были получить телеграмму от моего мужа…

– Конечно! Конечно, леди Палладия! Получил два часа назад.

Атташе – сама любезность. И хорош! Огромные рыжие усы, безупречно выглаженный мундир, орденские колодки в ряд. Джентльмен чистых кровей! На зеленом сукне столешницы – медная снарядная гильза вместо пепельницы, по стенам в два ряда – фотографии в деревянных рамках. Африка, саванна, слоны и конечно сам атташе с охотничьим ружьем наперевес. Дальше Индия, Тадж-Махал, и тоже атташе в тропическом шлеме, однако еще безусый.

– Мы с отцом вашего супруга давние знакомые, вместе служили в Кандагаре. Поверьте, все, что в моих силах…

Пэл взглянула с интересом. Интересно, какой просьбы он ждет? Помочь приобрести билет в ложу Grand Opéra? Пожилой полковник едва ли столь наивен, как хочет показаться.

Достала из сумочки конверт, чистый, без адреса.

– Это нужно передать в Министерство авиации. Срочно и не по обычным каналам.

Полковник невозмутимо кивнул.

– Через час отправлю, будьте благонадежны. Но если возможно, расскажите мне суть дела. Министерство большое, письмо должно попасть к правильному человеку.

Пэл кивнула.

– Охотно. Нужен военный аэродром. Не на побережье и не вблизи крупных городов. Срок назвать не могу, вероятно, на несколько лет. И желательно ремонтная база.

Рыжие усы еле заметно дрогнули.

– Нетрудно. Многие аэродромы с времен Великой войны не используются, привести такой в порядок можно за несколько суток.

Атташе в задумчивости пробежался пальцами по зеленому сукну.

– Да хотя бы… Лейкенхит! Это в графстве Суффолк, его забросили еще в 1918-м. А ремонтников можно доставить из Милденхолла, тоже аэродром, но действующий, совсем неподалеку… Вы туда собираетесь сажать что-то большое?

Пэл улыбнулась.

– Очень.

– Подойдет. Если соответствующие инстанции не станут возражать, можете держать там хоть бомбардировочный полк.

«Соответствующие инстанции» взял на себя дядя Винни. Телеграмму в Чартуэлл Пэл отправила прямо из отеля.

– Леди Палладия! – атташе на миг замялся. – А вы можете гарантировать, что это большое не взорвется?

– Не могу, – честно ответила она. – Может и взорваться.

Полковник распушил рыжие усы.

– Оч-чень хотелось бы взглянуть!

4

– Раз-два! Раз-два! Лево-о-ой!

Сапоги уже не шлепали по сырому асфальту – гремели. Идеально ровные «коробки» чеканили шаг. Бодро, весело, с огоньком! Хорошо глядеть, как солдат идеть!..

На плац выгнали всех, даже больных, хромых и увечных. Не время хворать, саперы! Шире плечи, крепче шаг. И песню, дружно, единых выдохом, в две сотни луженых глоток!..

– Раз-два! Раз-два! Равнение напра-а-аво!

Высокого гостя Лонжа так и не разглядел, только фуражку. Генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг, министр имперской обороны. Для Горгау – высокая честь, последний раз военный министр наведался сюда еще при жизни великого Клаузевица. Жаль, повод не из веселых. Была крепость – и не будет. Но саперы духом крепки. Не беда, если надо новую построят, еще краше.

– Раз-два!..

Последние два дня промелькнули, словно в чаду. Господин комендант лично гонял роты по плацу, голос надрывая. Скальпель хотел еще раз заглянуть в подземелье, план сверить, так не отпустили. В строй, в строй, герр обер-лейтенант! Раз-два!..

Одно хорошо – сегодня все и кончится. Министр заехал всего на полдня, даже на обед решив не задерживаться. Иное дело свита, из Берлина прибыли несколько офицеров-химиков и генерал-артиллерист. Им-то и придется заглянуть в Ад. Перед самым парадом пробежал слушок, что вопрос с вывозом снарядов все-таки решили. Моряки пожертвовали старой, военных еще времен, самоходной баржой, туда их и определят с последующим затоплением. Запрещено? Конечно, запрещено, но если не в пределах территориальных вод, где-нибудь в самом центре Северного моря, да еще ночью… Так ли это, никто не знал, но вид у коменданта был весьма бодрый.

Утром, перед завтраком, наскоро собрали руководящую группу, и «черных», и «красных». Один вопрос на повестке: что делать, если все-таки заставят грузить? Подсчитали силы, прикинули настроение, руками развели. Не поднять массы! Откажется много если четверть, но этих легко обезоружить и по карцерам раскидать.

Кто-то предложил бежать, но такое и обсуждать не стали. Как? Через ворота на танке, который камрад Лонжа никак не починит? И куда? До первого военного поста?

С тем и разошлись, ничего не решив.

Дезертир Запал, все-таки фельдфебель, обещал доставить новости прямиком из штаба. Только что с теми новостями делать? Листовку написать? Так завтра же в приказе объявят.

– Раз-два! Лево-о-ой!

* * *

– Р-равняйсь! Смир-р-рно!.. Господин гауптман! Отделение по вашему приказанию…

Шинель дорого сукна, сапоги зеркального блеска. Штабной… Из молодых, но породистый, взглядом к полу припечатывает. В руках перчатки, подмышкой – стек.

– Вольно! И как вам тут живется, саперы?

Парадом не обошлось. Министр отбыл, но свита осталась и занялась делами. Химики с артиллеристом ушли в подземелье, а прочие – службу проверять. Этого, молодого, занесло в казармы второй роты. Первому отделению повезло, второму нет. Прицепился, словно репей.