Галактический шеф-повар - Джеймс Уайт

После непродолжительной паузы Приликла сказал:

— Хорошо, друг Гурронсевас, но если вы все-таки случайно что-то проглотите и после этого почувствуете себя неважно, немедленно возвращайтесь на корабль. Будьте как можно более осторожны.

— Благодарю вас, доктор, — отозвался Гурронсевас. — Непременно последую вашему совету.

Только тралтан собрался возобновить разговор с Ремрат, как в наушниках у него зазвучал голос цинрусскийца.

— Вы, вероятно, слишком заняты и не слушали нашей беседы с Таусар, а может быть, вы не до конца поняли то, что вы слышали. На данный момент мы завершили обследование Таусар, получили все данные по физиологии, которые теперь нуждаются в дальнейшей обработке и анализе на борту «Ргабвара». Тогда мы и решим, какие еще данные нам нужны. За время разговора с Таусар мы, увы, получили весьма скудные сведения о социальной структуре вемарского общества. Я чувствую большую неохоту Таусар говорить на эту тему, а дальнейшее ведение беседы с ней стало затруднительно.

В этой связи мне представляется разумным прервать контакт, дабы не было риска нанести Таусар невольную обиду, — продолжал эмпат. — Поскольку вот-вот ожидается прибытие детей, которых воспитатели ведут домой обедать, всем нам можно будет уйти под таким же предлогом. Прошу вас, заканчивайте дегустацию как можно скорее, извинитесь перед работниками кухни и скажите, что вы должны вернуться на корабль вместе с нами. Они поймут, что вам также нужно перекусить. Через несколько минут мы будем проходить мимо входа в кухню, и, пожалуйста, присоединяйтесь к нам.

Гурронсевас держал длинную ложку в нескольких дюймах над поверхностью булькающего варева. Он понимал, что Ремрат может обидеться, слушая непереводимый разговор, в котором сама не участвует. Поменяйся они местами, Гурронсевас бы непременно разозлился. Но говорить одновременно с Приликлой и с Ремрат он не мог.

— Мне трудно уловить ваше эмоциональное излучение на таком расстоянии, — не унимался цинрусскиец, — в особенности потому, что на него накладывается эмоциональное излучение сотрудников кухни. У вас там какие-то проблемы, друг Гурронсевас?

— Нет, доктор, — отозвался диетолог. — Но... насколько вы уверены в том, что вемарцы не опасны?

— Настолько, насколько может быть уверен эмпат в чужих эмоциях, — отвечал Приликла. — Работники кухни излучают любопытство и осторожность, вполне естественные для ситуации, но никакой враждебности. Не будучи телепатом, я не могу сказать точно, о чем они думают, поэтому я все же испытываю некоторые сомнения. А почему вы спрашиваете меня об этом?

Гурронсевас еще не успел подыскать подходящие слова для ответа, а Приликла уже заговорил снова:

— Вы спрашиваете меня об этом потому, что вами владеет сильнейшее профессиональное любопытство и вам бы не хотелось уходить с кухни до тех пор, пока вы его не удовлетворите? Или вы себя удобнее чувствуете в родной стихии, среди коллег, чем на медицинской палубе «Ргабвара» в окружении врачей?

— А вы точно знаете, что вы не телепат? — пошутил Гурронсевас.

— Прошу прощения, друг Гурронсевас, — отозвался Приликла. — У меня и в мыслях не было смущать вас, поскольку ваше смущение и мне неприятно. Вы можете задержаться на кухне, но с вами вместе там останется доктор Данальта как ваш защитник. Нанести боль живому существу он не сумеет, зато сможет принять поистине устрашающий вид, если вам будет грозить опасность. Если что-то случится, отступайте к деревянной наружной стене или к выходу из пещеры, откуда капитан Флетчер сможет притянуть вас к кораблю гравилучом.

Покуда вы удовлетворяете свое кулинарное любопытство, — продолжал эмпат, — попытайтесь время от времени переводить разговор на более общие темы — о социальной и культурной основе вемарского общества, как в настоящем, так и в прошлом. Не делайте этого чересчур откровенно и, как только почувствуете, что та или иная тема болезненна, сразу же уводите разговор в сторону. Может, ваш разговор с Ремрат пройдет более успешно, чем наш — с Таусар.

На ответ времени не тратьте, — закончил свою долгую тираду эмпат. — Я чувствую, что Таусар уже нервничает.

— Простите за долгую паузу, Ремрат, — вернул свое внимание к вемарской поварихе Гурронсевас, — мои друзья — все, за исключением того, которого зовут Данальта, — должны вернуться на корабль, чтобы пообедать там, а я мог бы задержаться. Данальта вскоре присоединится ко мне. Вы найдете его очень интересным. Он — существо, умеющее по желанию принимать самые различные обличья. Я способен обходиться без пищи довольно долго, а Данальта — еще дольше. По размеру он гораздо меньше меня, и он целитель, но не повар. Если вы не будете против, я бы попросил вас разрешить и ему ознакомиться с устройством вашей кухни.

Гурронсевас подозревал, что Ремрат догадывается, что у присутствия Данальты есть и другая причина. Желание выиграть числом было присуще любому разумному народу.

— Если ваш друг не будет нам мешать, пусть приходит, — ответила Ремрат и указала костистым пальцем на ложку, которую Гурронсевас продолжал держать над котлом. — Вы с этим собираетесь что-то делать или как?

Не обращая внимания на насмешку, Гурронсевас запустил ложку в булькающую зеленовато-коричневую массу, слегка помешал ею варево, чтобы понять, какой оно плотности, поднес ложку к дыхательному отверстию, дождался, пока ложка остыла, после чего прикоснулся ею к насыщенной вкусовыми рецепторами внутренней поверхности верхней губы.

— Ну? — нетерпеливо проговорила Ремрат.

Гурронсевасу показалось, что варево приготовлено из трех различных растений, однако они были так старательно перемешаны и переварены, что вкуса каждого растения опытный кулинар не мог выделить, как ни старался, и уж тем более не мог сравнить ощущаемый им вкус со вкусом блюд, которые когда-либо пробовал раньше. К вареву не было добавлено ни приправ, ни специй, ни каких-либо минеральных или химических добавок. Даже соли вемарская повариха не удосужилась всыпать в варево, хотя уж соль-то в вемарских морях наверняка имелась. Еду явно готовили загодя и так переварили, что убили в ней всякий вкус, имевшийся у первоначальных компонентов.

— Немного пресновато, — ответил Гурронсевас.

Ремрат издала непереводимый звук и сказала:

— Вы слишком дипломатичны, чужеземец. Вы только что попробовали наше основное блюдо — рагу из мяса и овощей, но без мяса. К тому времени, когда блюдо будет подано к столу, оно будет еле теплым. «Пресное» — это чересчур вежливое определение этой неаппетитной жижи, но ни мы, ни наши ученики им не пользуемся.

— Неплохо было бы чего-нибудь добавить в это блюдо, — согласился Гурронсевас. Непроизвольно взгляд всех его четырех глаз устремился в направлении холодильного шкафа. — Несомненно, мясо улучшило бы вкус блюда, но, похоже, мяса у вас в запасе нет. Скажите, мясо — часть обычной диеты для детей?

В наушниках у Гурронсеваса зазвучал предостерегающий голос Приликлы:

— Вы задали очень щепетильный вопрос, Гурронсевас. Эмоциональное излучение друга Таусар говорит о том, что она встревожена и сердита. Будьте осторожны. Вы ступили на опасную почву. Ходите осторожнее.