Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

Однако, прежде чем она успела распрямиться, Экстстон положил ей на затылок мокрую тяжелую ладонь.

— Ну-ка, залезай сюда ко мне, — приказал он. — Я хочу отплатить добром за добро.

— Я… Я и сама в силах искупаться. Мне помощи не требуется…

— Да я вовсе не купание имею в виду, — перебил он. Схватив под водой ее руку за запястье, Экстон заставил ее прикоснуться к чему-то горячему и твердому.

Их глаза встретились и уже не разлучались. Линни догадывалась, что муж решил устроить ей очередное испытание. Конечно, она могла попытаться вывернуться из его рук, громко запротестовать. Но он, находясь так близко от него, зная, что в этот момент она касается его напряженного мужского органа, сразу бы понял, что она лукавит. Время и о обстоятельства сделали их с Экстоном врагами, но где-то в глубине ее души жило существо, которому не было дела до вражды, ни до ненависти и которому хотелось одного — поскорее оказаться в его объятиях.

— А как быть с простынями, миледи? Может, поменять? В коридоре показалась Норма и, увидев Линни в объятиях Экстона, остолбенела.

— Извините, милорд, я не знала, что вы и… хм… хозяйка… — удалось выдавить ей после минутной заминки. Щеки несчастной служанки вспыхнули словно маков цвет, и было видно, что она крайне смущена.

Экстон, однако, оказался на высоте положения. Не подав виду, что его хотя бы в малейшей степени задело явление прислуги, он повелительным голосом произнес:

— Менять ничего не надо. Пусть остается все, как есть. И поторопи плотников — им уже пора заканчивать работу.

— Слушаю, милорд, — пробормотала Норма, пятясь ко входу в опочивальню и непрестанно кланяясь. — Они уже почти все сделали, милорд. Не пройдет и минуты, как они исчезнут.

Линни во все глаза смотрела на Экстона. В сущности, ей следовало страшиться того, что ей предстояло. Но страха не было — и отвращения тоже.

Так или иначе, надо было закончить мытье. Линни, зайдя Экстону за спину, скомандовала:

— Ну-ка нагнись!

Тот молча подчинился, и она в мгновение ока намылила ему голову и принялась мыть черные, с синеватым отливом волосы.

Из спальни шумной гурьбой вывалились работники. Судя по всему, шумели они нарочно, предупреждая, таким образом, милорда и миледи о своем появлении. Мимо ванны, в которой с намыленной головой сидел Экстон, они, во всяком случае, прошли едва ли не на цыпочках и один за другим растаяли в темном лестничном проеме. Замыкала шествие Норма. Оказавшись на лестнице, она на мгновение задержалась и посмотрела на Линни, но та успокаивающе ей кивнула, и служанка вслед за плотниками стала спускаться вниз.

Теперь в коридоре никого, кроме Линни и ее мужа, не оставалось.

— Теперь окунись, — попросила она мужа, когда слуги удалились.

Экстон на мгновение скрылся под водой, а потом снова появился на поверхности, протирая глаза руками и отплевываясь. Чтобы не попасть под каскады брызг, Линни отошла от бадьи на пару шагов.

Экстон откинул со лба мокрые волосы и поискал глазами жену.

— Иди-ка сюда, женушка.

— Я уже снимаю туфли, милорд. Он наблюдал за тем, как она, приподняв подол платья, сняла сначала одну туфлю, потом другую.

— Ага, стало быть, ты окончательно признаешь меня своим лордом и господином и готова ублажать меня всеми доступными тебе способами?

Золотая цепь Экстона жгла ей промежность, и она, ступив с ноги на ногу, смогла выговорить только одно короткое слово — «да». — Тогда иди сюда — и побыстрее!

Линни подошла поближе.

— Следует ли мне, господин мой… я хочу сказать, можно ли мне сначала снять платье? — В этот момент она отчаянно боролась с завязками, стягивавшими рукава в запястьях.

— К черту! — гаркнул Экстон. Он уселся в ванне прямо и схватив Линии за руку, с силой подтянул ее к самому бадьи.

— Но как же… в платье — и в воду?

— Платье не имеет никакого значения. Плевать на платье! — Экстон взял ее за обе руки и дернул на себя. Мелькнув в воздухе босыми ногами, она упала ему на грудь.

Пытаясь хоть как-то устроиться в тесном пространстве бадьи, Линни отчаянно забарахталась в мокром, облепившем тело платье. Экстон подхватил ее за талию, и она и глазом не успела моргнуть, как оказалась в воде. Юбки теперь походили на яркий мокрый цветок, сорванный и брошенный в пруд неведомо откуда взявшимся ураганом.

— Вот так-то оно лучше, — произнес Экстон, подтянув ее поближе к себе. — Теперь же, моя непослушная женушка, настала пора приступать к основной части дела, ради которого ты полезла в воду.

Хотя любовная игра, которую затеял Экстон, представлялась забавой постыдной и даже невероятной, Линни откликнулась на нее всем своим женским естеством. И пусть мокрое платье сделалось тяжелым и ужасно мешало, а деревянная бадья оказалась все-таки слишком тесной для двоих они, ослепленные страстью, не обращали внимания на эти мелочи. Экстон усадил ее на себя, и они в едином порыве принялись совершать размеренные движения, которые позволяли каждому из них делиться друг с другом своей радостью. В этом процессе не было эгоизма — каждый брал ровно столько, сколько отдавал другому.

— Как хорошо, женушка, — простонал Экстон, впиваясь пальцами в ее поясницу, от чего пристегнутые к ее талии и бедрам золотые цепочки еще глубже врезались в тело. Он вздымал ее над собой и снова тянул вниз усилием одних только мускулистых рук до тех пор, пока Линни не ощутила приближения мига конечного блаженства и не содрогнулась от сладостного предчувствия. Она вскрикнула и опыталась освободиться из его объятий, но Экстон удержал ее и обрек на продолжение сладостной муки. Через мгновение он вскричал сам, и в его хриплом голосе разом раздавались и триумф одержанной над ней победы, и признание ее власти над его плотью.

гда все закончилось, они прижались друг к другу и замерли, заново переживая только что свершившееся. Линни приникла щекой к его мокрому плечу и вся отдалась чувству, тем более что его мужское естество продолжало находтся в ней и властно напоминало о своем присутствии. Только сейчас Линни не испытывала ни смущения, ни скованности. Экстон снова доказал ей, что в положении замужней женщины есть свои преимущества. Раньше Линни, представляя свое будущее замужество, мечтала о любви и да не думала о физической близости, которая сопровождает это чувство. Своего будущего мужа она представляла человеком мягким и добрым и скорее другом, нежели любовником.

Но судьба распорядилась так, что она вышла замуж за мужчину, которого обязана была бояться и ненавидеть. При этом этот мужчина одарил ее физическим блаженством, источник которого оставался для нее тайной за семью печатями. То обстоятельство, что в замке все до последнего человека знали, чем она занимается с Экстоном и как отвечает на его ласки, лишь усугубляло царившую у нее в душе сумятение.