Загадка жертвы - Марина Серова

неожиданности. В полудреме я и не заметила, как Василиса подошла ко мне сзади.

– Кофе налить? – спросила она бодрым голосом.

– Давай. – Я легко позволила себя уговорить. – Слушай, Василек, ты что, совсем не спишь по ночам? Когда ты это все успела приготовить? И бодрая такая! – позавидовала я ей.

Василиса засмеялась.

– Привычка с детства, – пояснила она. – Я всегда рано вставала и всегда просыпалась легко и быстро. Отца на работу собирала, завтраком его кормила. А кто же это еще сделает, если не я? Кстати, – Василиса подала мне чашку с кофе и села со мной рядом за стол со своей чашкой чая, – что ты там про этого Вовика и Батона нашла?

– Не Батона, а Багета. И не я нашла, а мой друг из полиции, – пояснила я. – В общем, там такие дела. Сам этот Краснов из простой рабоче-крестьянской семьи, но в девяностых годах, будучи совсем еще юным, он вошел в одну из питерских криминальных группировок. В какую – не скажу, тебе это знать необязательно. Так вот, после какой-то там очередной разборки и перестрелки его и еще нескольких ребят взяли. Но потом всех, кроме Краснова, выпустили, потому как он все на себя взял и прикрыл, таким образом, не только пацанов из группировки, но авторитета, на которого работал. Отсидев пятнадцать лет, этот мальчик Сережа прошел в тюрьме очень хорошую школу и вышел оттуда весь «по понятиям», то есть очень умным и грамотным в криминальном смысле. Вернувшись на свободу, он был обласкан своим бывшим боссом, приближен и поставлен на очень хорошую должность – быть его правой рукой, которому и служил верой и правдой семь лет. После чего авторитета кто-то из своих же и прибил, но Багет его нашел, ну и… сама понимаешь… Потом он выдвинул свою кандидатуру на свободное место, и теперь он тот, кто есть.

– Да, дела, – задумчиво произнесла Василиса, но тут же встрепенулась. – Слушай, совсем забыла! Через полчасика придет Ваня и приведет нас с тобой в порядок, так что ты должна еще в душ успеть сбегать.

– Он что, твой личный визажист? – задала я риторический вопрос и, немного подумав, спросила: – Сколько я ему денег должна за все свои преображения? Парень-то старался. – И предвидя возможный ответ, поучительно добавила: – Всякий труд, Василиса, нуждается в поощрении. И не говори мне, что ты сама за все заплатишь!

– Нуждается! – легко согласилась она. – И платить я ему не собираюсь ни за тебя, ни за себя. По крайней мере – сейчас. У нас с Ваней соседская договоренность. Он ко мне, когда мне нужно будет, со всей своей душой, чистым сердцем, умелыми ручками и инструментами спешит, а я им за это с Жанной большую скидку на котенка саванны сделаю. Все справедливо.

– Саванны? – удивилась я. – Это что, порода такая? Дорогая, что ли? И где ты котят берешь? – Я невольно покосилась на Перси, который в задумчивости сидел возле двери, ведущей в кабинет Вишневского.

– Я же тебе говорила про нашу Плюшку, – не спросила, а констатировала Василиса. – Ну, что она окотилась и сейчас с Валентиной Яковлевной на даче живет.

Я кивнула, что-то смутно припоминая.

– Так вот, она у нас и есть кошка породы саванна, или, как еще их называют, ашера. Это очень редкая и дорогая порода. Сейчас я тебе Плюшкину фотку покажу.

Она умчалась и через минуту вернулась с какой-то фотографией.

– Вот, – показала она мне ее, – наша Плюшка.

На фото был изображен гепард. Ну, так мне сначала показалось, но потом я все же поняла, что для гепарда эта киска маловата. Но и для обычной домашней кошки она все-таки немаленькая.

– Сказать, что я потрясена – это значит ничего не сказать! – обалдело сказала я.

– Ага, – хитро поглядывая на меня и прихлебывая горячий чай, кивнула Василиса. – Таких милашек по всему свету совсем немного. Это смесь африканского дикого сервала и домашней бенгальской кошки. Поэтому я и решила в нее вложиться. Стоят котята – не скажу сколько, чтобы тебя не шокировать. Скажу лишь, что нам Плюшка досталась чуть ниже рыночной стоимости. Алик помог одному человеку, и этот человек таким образом нам «спасибо» сказал. На вязку ездили аж в Прагу. Это, – она показала на фотографию, – можно сказать, мой вклад в семейную копилку. Двух котят у меня уже заказали. Так что, даже если денег за картину нам с Аликом не видать, то в Эмираты мы все равно съездим на деньги от продажи Плюшкиных котят.

– Рада за вас, – искренне отозвалась я и, посмотрев на часы, быстренько встала из-за стола. – Так, пойду-ка я в душ, а потом будем с тобой готовиться к решающей встрече с бандитами и боевую раскраску делать. Время быстро бежит, а выехать нам нужно пораньше. По крайней мере, быть там за полчаса до встречи, чтобы оценить обстановку. Вовика будем устранять по ходу действия и смотря по обстоятельствам. Но некоторые мысли у меня по этому поводу уже есть, – многозначительно подняла я указательный палец и понеслась в душ, предоставив Василисе убирать со стола наши чашки в ожидании прихода Вани.

Когда я вернулась, в кухне уже сидел и пил в одиночестве чай унылый Алик. Даже Перси, который всегда был не прочь составить кому-нибудь на кухне компанию (вдруг что-нибудь вкусненькое на пол упадет), и тот отсутствовал.

– Доброе утро! – приветствовала я художника. – Как настроение?

– Доброе ли? – проворчал Вишневский и добавил: – Василиса с Ваней уже у нас в комнате.

– Да не волнуйтесь вы так, Александр, – решила я немного приободрить Алика. – Сегодня вон какое яркое солнышко на улице, а значит, все у нас пройдет отлично. Только помните, что я вам говорила, и не вмешивайтесь. Хорошо?

Алик молча кивнул, и я пошла в комнату Василисы – сдаваться в умелые Ванины ручки.

К десяти часам мы все уже были готовы к выходу из квартиры. Ваня, руки которого и впрямь были золотые, сделал из нас сногсшибательных красоток. Даже Вишневский, привыкший видеть свою жену всегда красивой и ухоженной, впал во временный ступор, глядя на нее.

– Василиса… ты такая! – только и смог он произнести.

А Васька от этих слов аж зарделась, как маков цвет. Потом художник