Тайна скарабея - Филипп Ванденберг

Рая предпочла сказать правду: они целую ночь не сомкнули глаз, но, возможно, это всего лишь от волнения. Балое ей поддакнул.

Абд-эль-Халик многословно ответил, одним глазом наблюдая за штурманом, что следующую ночь они будут спать как У Аллаха за пазухой, потому что отныне в их распоряжении каюта для гостей прямо за мостиком. Он извинился за плохие условия для ночлега и объяснил, что просто хотел избежать риска. Теперь ничего не должно было произойти.

Каюта для гостей была в запущенном состоянии, но, безусловно, комфортабельнее, с двумя широкими, довольно неопрятного вида кроватями по обеим сторонам. Днем они поднимались кверху, чтобы было больше места. Кроме того, в каюте стоял квадратный стол, два кресла и стенной шкаф с узкими дверцами. В угловом шкафу открывалась, если потянуть за круглую медную ручку, полукруглая раковина с медным краном, похожим на пивной.

В этой каюте Рая и Жак коротали дни и ночи по пути в Сафагу. На палубе они появлялись редко, разве что посмотреть, как нос корабля мерно разрезает волны. Судно называлось «Бабануса» в честь одноименного города южнее Хартума.

На четвертый день показался берег – высокие карстовые горы и вытянутый остров. Абд-эль-Халик сердечно распрощался со своими пассажирами. Не было никакого паспортного контроля, только батрак, тянувший арбу за длинные оглобли, согласился за один египетский фунт проводить их до автобусной остановки. Оттуда три раза в неделю ходил автобус в Кену. Следующий должен был идти послезавтра.

Ступив на египетскую землю, Балое вновь поддался паническому страху. Он знал, как далеко в этой стране простираются щупальца КГБ. Он спросил батрака, как побыстрее добраться до Кены. Кена находилась около Нила, в ста семидесяти пяти километрах от железной дороги из Луксора в Каир, поэтому какой-то транспорт можно было искать только на этой плохо асфальтированной пустынной дороге.

– Нужно найти водителя грузовика, – наивно, как ребенок, ответил батрак, – водителя, который ехал бы в Кену. – Он протянул ладонь и радостно улыбнулся Балое.

Его сообразительность оживила однофунтовая банкнота, и он сразу вспомнил имя водителя, который как раз сегодня должен отправиться в Кену. Наверняка в его кабине найдется место еще для двоих.

Водитель, молодой человек двадцати лет, воодушевился, узнав, что ему предстоит проделать четырехчасовой путь в Кену в компании двух попутчиков. По крайней мере, у него было замечательное настроение, что заметно сказалось на стиле вождения. Он ехал так, что Балое от страха прошибал пот. Водителя звали Нагиб. Он гнал машину по крутой горной дороге, виртуозно вписываясь в узкие повороты в полной уверенности, что навстречу не выедет другой автомобиль. И чудом оказывался прав!

Они приехали в Кену под вечер, как раз к отправлению ночного поезда в Каир. Балое и Рая решили ехать третьим классом, хотя это было просто пыткой, но вероятность встретить человека из КГБ в третьем классе была меньше. Уже в Судане оба переоделись в арабскую одежду, которую носят все путешествующие автостопом. Вид у них был неухоженный, в любом случае их внешность сильно изменилась. Они уже могли не бояться, что их узнают.

Они сидели на твердых лавках среди бродячих торговцев, перевозивших на базар клетки с домашней птицей, продавцов орешков с лотками, женщин, тащивших свои пожитки в больших матерчатых тюках, и нарядных феллахов, большинство из которых ехали в далекую столицу впервые.

В толкотне и суете беглецы едва ли были заметны. Жак сжимал руку Раи и говорил, что если они достигнут Каира, то все будет хорошо. В миллионном городе затеряться намного проще. Доносили меньше, поэтому никто не мог точно сказать, сколько человек проживает в Каире. В Каире они наверняка смогут найти кого-нибудь, кто сделает им паспорт.

Даже Рая поверила, что после многодневной одиссеи им удастся замести следы. Апатия, от которой она не могла избавиться с тех пор, как сбежала из Асуана, прошла. У нее словно открылось второе дыхание, и под монотонный стук колес поезда она думала о новой жизни с Балое где-нибудь во Франки, именно во Франции, не опасаясь преследований.

Проводник проверил билеты после станции Наг Хаммади, где железная дорога пересекает Нил. Он сначала чуть ли не выпроводил европейцев из купе третьего класса. Он удивился, увидев их билеты, и сказал, что они, наверное, по ошибке выбрали третий класс и за бакшиш спокойно могут разместиться в первом, по крайней мере до Асьюта, где он сменяется. Но он может замолвить за них словечко своему коллеге. Балое поблагодарил и заверил, что они достаточно удобно чувствуют себя и в этом купе. Проводник рассердился. Покачав головой, он отошел метров на десять и еще раз посмотрел на странную парочку пассажиров, потом перешел в другой вагон.

У Бени-Суэйф, где необозримая нильская долина простиралась на запад, неся в пустыню плодородие, а железнодорожное полотно свечой устремлялось на север, зародился новый день, серо-желтый и туманный.

Холмы на востоке отбрасывали темные тени, а у шоссе, слева от железной дороги, просыпалась жизнь. Разбитые грузовики, нагруженные овощами, дынями и фруктами, громыхали на север, в большой город. Феллахи гнали повозки, запряженные мулами, на рынок или везли домой на ослах вязанки свеженарезанного тростника.

Каир начался с грязных предместий и извилистых рукавов Нила. Поезд протискивался к центру города вдоль каналов, проходил вплотную к жилым домам, пока через час скитаний наконец не остановился на конечной станции.

В помещении вокзала от дыма было не продохнуть. Уличные торговцы жарили над раскаленными углями початки кукурузы, другие пекли булочки с кунжутным семенем или готовили мясо, громко расхваливая его на все лады. Мальчики, разносчики газет, протискивались сквозь толпу. Подростки предлагали услуги носильщиков, старики мечтали быть экскурсоводами: «Всего one pound, мистер».

Балое и Рая избежали столпотворения, пройдя через боковой проход, где выстроились, ожидая клиентов, старомодные таксомоторы с белыми грязезащитными крыльями.

Через таксистов проходят все новости, они знают все и в курсе всех дел в городе. Это особенно характерно для египетских таксистов – они расскажут все, если пассажир, конечно, будет щедрым.

В то время как Рая осматривала величественную статую Рамсеса на площади Мидан-Бад-эль-Хадид и любовалась фонтанами, к Балое подошел водитель такси, присмотревший себе клиентов. На жуткой смеси языков он спросил, не может ли быть чем-нибудь им полезен, не ищут ли путешественники дешевый отель (наверное, его смутил внешний вид обоих), не хотят ли проехаться в Гизу осмотреть пирамиды – всего за пять фунтов, но, конечно, можно еще поторговаться.

Балое знал о традиции доносов в этом городе и все же отважился обратиться к дружелюбному таксисту с вопросом, не знает ли он отель, где не надо предъявлять паспорт.

Признание иностранца, что у него нет паспорта, потрясло таксиста, прямо как захудалого погонщика верблюдов или ослов. Без паспорта получить номер в отеле было невозможно: при въезде в гостиницу полицейские чиновники изымали паспорта у всех без исключения гостей, а при выезде возвращали обратно.