Свет во тьме - Элен Фишер

Ее пальцы лежали на клавиатуре, когда она услышала, как хлопнула входная дверь и в прихожей раздался топот тяжелых сапог по деревянному полу. Грей. Наконец дома. Она подавила дикое желание выскочить из гостиной, броситься к нему на грудь, умоляя сказать, чем она так его рассердила. Но надо же иметь гордость. Она заставила себя продолжить игру на клавесине, но мелодия звучала фальшиво.

По ее мнению, Грей должен был пройти прямо в кабинет, к графину с виски. Он же, распахнув дверь настежь, вошел в гостиную и закрыл за собой дверь.

Музыка оборвалась. Дженнифер повернулась и непонимающе посмотрела на него.

— Добрый день, — вежливо сказал он.

Дженнифер ничего не ответила, а только еще пристальнее вгляделась в его лицо. Как же можно быть таким грубым сегодня и столь вежливым завтра? А что, если он и в самом деле сумасшедший? Трудно поверить, что психически здоровый человек способен вести себя таким образом.

Понимая ее смущение и причину, которая стояла за всем этим, Грей с минуту помолчал, а потом выпалил:

— Я привез вам подарок.

— Вы не в состоянии подарить мне ничего из того, что я хотела бы иметь, — с явной враждебностью проговорила она.

Грей, язвительно улыбаясь, сделал вид, что не заметил оскорбления. В конце концов, он же сам хотел, чтобы она его возненавидела. Его же не волнует, как она к нему относится. После решения держаться от нее подальше, которое он принял вчера утром, его вообще одолевали сомнения относительно подарка. Он хотел было разобраться в причинах своего мрачного настроения, но потом решил вовсе не думать об этом.

— Странно, — холодно произнес он, — мне кажется, что вы снова хотите повторения той ночи в Уильямсбурге.

Дженнифер в ярости вскочила на ноги.

— Как вы смеете напоминать мне об этом! Вы…

— Прежде чем вы скажете какие-то слова, не подобающие леди, — перебил он ее, — позвольте преподнести вам подарок.

Он открыл дверь гостиной, и в комнату радостно вбежал щенок спаниеля. Светло-коричневого окраса, с умильной мордочкой, он не ощущал никакого страха в новой для него обстановке. Увидев Дженнифер, он завилял обрубком хвоста и бросился к ней через всю комнату.

— О, Грей! — Дженнифер опустилась на колени и обняла щенка. Тот принялся лизать ей лицо. — Какая прелесть! Где вы его взяли?

— Я ездил в Уильямсбург, чтобы купить вам собаку, потому что вы как-то обмолвились об этом. К несчастью, нигде не было подходящих щенков. Когда же я выехал на главную улицу, этот маленький дружок выскочил прямо наперерез моей лошади. Я чуть не вылетел из седла, а он не обращал никакого внимания на копыта лошадей и колеса повозок. Испугавшись, что щенка задавят, я взял его на руки и навел справки. Поскольку никто его не признал, я решил привезти его вам в подарок. Мне кажется, он настроен довольно дружелюбно.

Это было слишком слабо сказано. Не в силах отбиться от щенка, выказывающего ей свою ласку, Дженнифер встала на ноги. Спаниель тут же ухватил подол ее юбки и свирепо зарычал.

Дженнифер радостно улыбнулась.

— Я вам так благодарна! — выдохнула она. Все гневные слова, что она хотела ему сказать, вмиг улетучились.

Она все еще сердилась на него за то утро в таверне, хотя ей было трудно поддерживать строгое и обиженное выражение лица перед таким неожиданным проявлением щедрости. Надо же, он запомнил случайно оброненные ею слова!

Грей пребывал в нерешительности. Большую часть дня ему пришлось скакать во весь опор от Уильямсбурга до Грейхевена, держа в одной руке скулящего щенка и поводья возбужденного жеребца — в другой. К тому же он не совсем понимал, зачем он тащит собаку домой.

Позавчера он намеренно оскорбил Дженнифер и сказал себе, что будет лучше, если она его возненавидит. А сегодня он старается снова завоевать ее расположение. Какая нелепость! И Грей решил принять холодный и безразличный вид.

— В конце концов, — сказал он ледяным голосом, — я же обещал вам подарок.

Дженнифер в ответ неопределенно улыбнулась. Хотя она все еще не простила его за безобразное позавчерашнее поведение, но решила, что он дарит щенка в знак примирения, и не возражала против этого. Только вот тон его был холодным и безразличным, точно таким же, как позавчера утром. Может быть, Грей привез щенка только потому, что она когда-то об этом обмолвилась?

— Изумительный подарок, — сказала она и отвернулась, ибо он не ответил на ее робкую попытку улыбнуться. Взяв щенка на руки и прижав его к груди, она задумчиво спросила: — Как вы полагаете, какое имя ему подойдет?

— Как насчет того, чтобы назвать его Зануда?

Она пропустила его колкость мимо ушей.

— Давайте так. Уж если вы нашли его в Уильямсбурге, то я назову его Уильям.

— Очень достойное имя. Пожалуй, даже слишком достойное для него.

— О, думаю, он не посрамит его, когда вырастет, — возразила Дженнифер, отпуская щенка.

Тот немедленно помочился на восточный ковер.

— Я бы не обольщался, — сухо отозвался Грей.

Дженнифер лежала в кровати, крепко закрыв глаза. Казалось, все вокруг плывет и она вот-вот упадет с кровати. Всю жизнь выполняя изнурительную работу, она была, в общем-то, здорова и не выдумывала себе болезней, как делает большинство женщин. И в самом деле, болела всего раз за девять лет. Но в это утро она чувствовала, что если сдвинется хотя бы на один дюйм, то это причинит ей ужасную боль.

Открылась дверь. Молодая негритянка-горничная, напуганная мертвенной бледностью Дженнифер, сбегала за Кэтрин. Та на цыпочках приблизилась к кровати.

— Дженнифер, — прошептала она, — что с вами?

Дженнифер хотела улыбнуться ей в ответ, но только скривила рот.

Она еле слышно выдохнула:

— Я неважно себя чувствую.

Кэтрин потрогала лоб подруги.

— Кажется, температуры у вас нет, — задумчиво протянула она.

— Скорее всего, — согласилась Дженнифер, так и не открывая глаз, — но мне кажется, что я умираю.

Напрасно она решилась на столь длинную фразу. Пришлось ей рвануться из-под одеял к серебряному ночному горшку. Ее вырвало.

Кэтрин тактично отвела глаза.

Едва Дженнифер выпрямилась, она спросила:

— Теперь лучше?

— Пожалуй, — призналась та, бессильно прислонившись к стене.

Теперь она вроде бы ожила. «Все-таки, — подумалось ей, — жизнь — лучший выбор, если только чувствуешь себя более-менее хорошо».

— Некоторое время вам будет плохо, — произнесла, наконец, Кэтрин. — Месяцев семь или восемь, судя по всему.

Дженнифер нахмурилась, глядя на нее и соображая, что это за болезнь, которая длится так долго. Вдруг ее глаза загорелись.