📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураОгонь Изнутри - Карлос Кастанеда

Огонь Изнутри - Карлос Кастанеда

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 83
Перейти на страницу:
чувствовал неловкость от великодушия. Он даже представить себе не мог, что его могут любить так, как любили Нагваля Хулиана. И уж наверняка ему показалось бы глупостью отдать кому-нибудь последнюю рубашку.

– Меня настолько сильно беспокоит судьба моих ближних, – продолжал дон Хуан, – что я и пальцем не пошевелю ради одного из них. Я просто не буду знать, что делать. И меня всегда будет грызть мысль, что своими подарками я навязываю им свою волю.

Конечно, путь воина помог мне избавиться от связанных с этим проблем. Любой воин может с успехом обращаться с людьми таким же образом, как это делал Нагваль Хулиан. Но для этого вначале нужно сдвинуть точку сборки в положение, в котором не имеет значения – нравится он людям, не нравится или им нет до него дела. Но это – совсем другое.

Дон Хуан сказал, что, познакомившись впервые с принципами сталкинга, он пришел в крайнее недоумение. Нагваль Элиас, который был очень похож на дона Хуана, объяснил ему, что сталкеры, подобные Нагвалю Хулиану, – единственные лидеры среди людей. Они могут помочь людям в чем угодно.

– Нагваль Элиас говорил, что такой воин может помочь человеку исцелиться, – продолжал дон Хуан, – и может помочь ему заболеть. Может помочь найти счастье и может помочь найти горе. Я предложил Нагвалю Элиасу вместо слов «помочь человеку» употреблять выражение «повлиять на человека». Он сказал, что такой воин не просто влияет на людей, но очень активно их подталкивает.

Дон Хуан усмехнулся и пристально на меня взглянул. В его глазах светились лукавые искорки.

– Странно, не правда ли? – сказал он. – Интересно, как сталкеры толкуют то, что видят в людях, а?

И дон Хуан начал свой рассказ о Нагвале Хулиане. Он сказал, что тот много лет провел в ожидании ученика-Нагваля. На дона Хуана он наткнулся, когда однажды возвращался домой после короткого визита к знакомым, жившим в соседней деревне. Идя по дороге, он как раз размышлял об ученике-Нагвале. Вдруг раздался громкий выстрел, и Нагваль Хулиан увидел, как люди разбегаются во все стороны. Вместе со всеми он забежал в придорожные кусты и вышел оттуда только тогда, когда увидел группу людей, собравшихся на дороге вокруг раненого человека, который лежал на земле.

Раненым, разумеется, оказался дон Хуан, в которого выстрелил управляющий-тиран. Нагваль Хулиан мгновенно увидел, что дон Хуан – тот особый человек, чей кокон разделен на четыре части, а не на две, и понял, что ранен тот очень тяжело. Нельзя было терять ни минуты: желание Нагваля Хулиана исполнилось, и он должен был действовать, пока никто не сообразил, что происходит. Он схватился за голову и запричитал:

– О-о-о! Они убили моего сына!

Обычно он путешествовал вместе с одной из женщин-видящих из своей команды, крепко сбитой индианкой. На людях она, как правило, играла роль его злой и вредной жены. Нагваль Хулиан подал ей знак, и она тоже принялась с подвыванием рыдать о бедном их сыне, в беспамятстве истекавшем кровью. Нагваль Хулиан попросил собравшихся зевак не вызывать полицию, а вместо этого помочь ему перенести сына домой, в городок, который находился на некотором расстоянии от того места. Он пообещал четырем сильным парням, что заплатит им, если они отнесут туда его сына.

Парни принесли дона Хуана в дом Нагваля Хулиана. Нагваль расплатился с ними очень щедро. Те были настолько тронуты горем этих людей, плакавших всю дорогу до дома, что даже отказались принять деньги. Однако Нагваль Хулиан настоял на своем, сказав, что, если они возьмут деньги, это принесет удачу его сыну.

В течение нескольких дней дон Хуан не знал, что и думать об этих добрых людях, которые взяли его в свой дом. Нагваль Хулиан разыгрывал перед ним почти выжившего из ума старика. Старик не был индейцем, но был женат на молодой раздражительной толстой индианке, которая физически была настолько же сильна, насколько по характеру – сварлива. Дон Хуан подумал, что она, очевидно, – целитель, судя по тому, как умело она пользовала его рану, а также по огромному количеству лекарственных растений, сложенных в комнате, где он лежал. Старик во всем подчинялся женщине. Она заставляла его ежедневно обрабатывать дона Хуана. Они постелили дону Хуану на толстой циновке, и старику приходилось туго каждый раз, когда он вынужден был опускаться на колени возле раненого. Дон Хуан с трудом сдерживал смех, наблюдая за тем, как немощный старец прикладывает все усилия, на какие способен, для того чтобы согнуть ноги в коленях. Промывая рану, старик все время что-то бормотал, глядя прямо перед собой совершенно отсутствующим взглядом, руки его при этом дрожали, а все тело тряслось от макушки до пят.

Опустившись на колени, он уже не мог подняться самостоятельно. Хриплыми воплями он звал жену, едва сдерживая гнев. Та входила в комнату, и начиналась жуткая свара. Зачастую женщина уходила, так и оставив старика стоять на коленях, и ему приходилось подниматься самостоятельно.

Дон Хуан заверил меня, что никогда и ни к кому он не чувствовал такого сострадания, как к бедному старику. Много раз он пытался подняться и помочь тому, но едва мог шевелиться сам. Однажды старик потратил почти полчаса на то, чтобы доползти до двери и там, цепляясь за нее, с трудом встать. При этом он не переставая кричал и ругался.

Он объяснил дону Хуану, что причинами его слабого здоровья являются преклонный возраст, плохо сросшиеся переломы и ревматизм. Подняв к небу глаза, старик признался дону Хуану, что чувствует себя самым несчастным человеком на земле: пришел к целительнице за помощью, а закончил тем, что женился на ней и превратился в раба.

– Я спросил старика, почему он не уходит от нее, – продолжал дон Хуан. – Глаза старика расширились от ужаса. Шикнув на меня, чтобы я замолчал, он поперхнулся собственной слюной, а затем, буквально окаменев, грохнулся во весь рост рядом с моей постелью, пытаясь заставить меня закрыть рот. С диким выражением глаз он, не останавливаясь, твердил: «Ты сам не знаешь, что говоришь, ты сам не знаешь, что говоришь. Никто не в силах отсюда убежать».

И я ему поверил. Я был убежден, что он более несчастен и жалок, чем я когда-либо был в своей жизни. И с каждым днем я чувствовал себя в этом доме все более и более неловко. Кормили меня прекрасно, женщины постоянно не было дома – она ходила по больницам, – так что почти все время я проводил наедине со стариком. Мы много беседовали о моей жизни. Мне нравилось с ним

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 83
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?