Превозмоганец-прогрессор 7 - Серг Усов

баронету Оплину пошли гонца. Пусть к полудню ждёт моего прибытия.

Глава 22

– Адмирал, – Игорь спустился в каюту, которую на время плавания ему предстояло делить с баронетом Оплином, – А мы зачем опять от берега почти перпендикулярно удаляемся? – он сел на длинный топчан, служивший одновременно и сундуком для вещей. Каким бы большим кораблём ни был четырёхмачтовый флагман «Гирфель», пространство для проживания на нём всё равно ограничено, – Эскадра идёт с большой скоростью, и даже если нас с берега заметят и догадаются о цели нашего плавания, мы успеем сделать свои дела раньше, чем гонцы успеют предупредить.

Баронет вытянул ноги, чтобы служанка стянула с них сапоги и завалился на такой же лежак, какой был и у Игоря. Камзол и рубаху адмирал скинул, а вот штаны не стал.

– Впереди, на двое с лишним суток пути, очередная цепь скал и подводных рифов, – пояснил адмирал, заложив руки за голову, видимо, одной набитой соломой подушки ему было мало, – Можно между ними и берегом пройти, только если налетит шторм, то галеры-то спасутся на берегу, а нас разобьёт. Утопнем, и ладно, – в баронете проскользнул фаталист, – Но меня ведь наша прекрасная правительница не простит за тебя. Каково будет жить моей жене и дочуркам? Игорь, поговори ещё раз с супругой насчёт моей младшенькой. Места ведь себе не находит. Мать изводит. Да и мне грустно. Знаешь, какое тяжёлое наказание быть взрослой дочери отцом?

Егоров, собиравшийся было тоже прилечь, едва не свалился на пол. Услышать в далёком от Земли магическом средневековом мире почти дословную фразу из грибоедовской пьесы «Горе от ума», казалось настоящим сюрреализмом.

– Не знаю, – прокашлявшись ответил Игорь, – Но со временем надеюсь узнать.

Чтобы завершить разговор, он закрыл глаза.

Во время своего первого в Орване морского путешествия из Пелона землянин иногда хотел, чтобы, если у него будет ещё и третья жизнь, то пусть ему предстоит стать моряком. Океанская гладь попаданца притягивала сильно.

Только шестидневный переход до столицы Бирана выветрил из головы землянина всю романтику. И виной тому адмирал Оплин.

Нет, напрямую с просьбой про устройство младшей дочери баронет больше не обращался, но при любом случае начинал предаваться трогательным воспоминаниям о рождении, раннем или позднем детстве своей любимицы.

Наверное, командующий мог настоятельно попросить Оплина переселиться в кают-компанию, служившую заодно местом отдыха капитана Нечера Стекка и его помощника, и остаться в адмиральской каюте одному, только это выглядело бы наивысшей степенью снобизма.

Приходилось терпеть надоевшие намёки и считать дни до скорейшего завершения похода. В общем, Игорю стало не до любования океанскими просторами.

Хотя посмотреть было на что и помимо водной глади. Морская живность в виде дельфинов и акул, почти не отличимых от своих земных собратьев, сопровождала эскадру на всём пути следования. Часто под водой виднелись большие косяки рыб. А в один из вечеров попаданец с юта увидел пару игравшихся китов всего-то в километре от флагмана.

Дважды гирфельскому флоту попадались торговые караваны из полутора-двух десятков судов, а один раз – в предпоследний день плавания – показались три корабля йенк-утисских пиратов, тут же сменивших курс на перпендикулярный к прежнему.

Игорь поинтересовался, какие есть шансы догнать пиратов, не сильно задержавшись на маршруте, и получил ответ, что никаких.

Торговые суда строились исходя из того, чтобы при заданных размерах корпусов иметь максимальную ёмкость трюмов, боевые корабли делались максимально прочными, способными выдерживать сильные таранные удары, даже если при этом приходилось использовать более толстые доски из тяжёлых сортов древесины, а вот пираты главным требованием к своим судам ставили скорость, которая бы позволяла, как догнать жертву, так и убежать от преследования.

Правда, чёткой границы между моряками не существовало. Торговцы при возможности и гарантированной безнаказанности становились пиратами, пираты часто выступали торговцами, в основном, живым товаром, а военные флоты государств занимались и торговлей, и каперством – узаконенным морским грабежом.

Гряда скал и утёсов давно осталась позади и эскадра приближалась к Бирану – столице герцога Сероба, а не его королевству – вдоль берега, всего в паре километров от него. Корабли неслись на всех парусах, наполненных не только магией Воздушного Потока, но и попутным ветром.

С рыбацких деревушек, небольших прибрежных поселений и крохотного городка Услиг прекрасно видели военный флот. И хорошо, что в Орване не знают даже про голубиную почту, не говоря уж о телеграфе, телефоне или интернете. Предупредить биранский флот о приближающейся опасности нет никакой возможности.

– Мы уже на подходе? – зайдя в кают-компанию, где собрались все офицеры «Гирфеля» и адмирал, спросил Игорь.

Занимаясь в этот вечер с янычарами возле стреломёта, попаданец заметил, как эскадра резко сбавила ход.

– Не совсем, граф, – ответил капитан Нечер, – Но рядом. Впереди удобная бухта, там галеры могут переждать. Мы ведь должны войти в гавань Бирана точно к восходу первой луны?

– У нас всё точно рассчитано, маршал, – сказал адмирал и чуть подвинулся на скамье, давая больше места заднице фаворита правительницы.

В словах баронета Оплина сомневаться не стоило. В Орване астрономическая наука развита хорошо, насколько мог судить Егоров.

Здесь имелись свои секстанты и астролябии. Как сильно они напоминали земные аналоги, попаданец не знал, так как в прошлой жизни держал в руках и умел пользоваться только компасом, полковой артиллерийской буссолью ПАБ-2А и лазерным целеуказателем-дальномером 1Д26, с помощью которого можно было корректировать огонь артиллерии и наводить управляемые снаряды «Краснополь».

Точность здешних инструментов по определению своего местоположения и направлений была явно выше, чем у средневековых аналогов на Земле. Всё-таки наличие днём в небе не только солнца, но и двух лун сильно помогало.

– Тогда, как дойдём до той бухты, передай мой приказ всем капитанам собраться здесь. Обсудим ещё раз действия каждого корабля.

На высоких океанских волнах гребные суда вели себя подобно велосипедам, то есть они хорошо держались только при движении. Замедление или остановка эскадры приводили к тому, что галеры начинали болтаться на воде, как дурно пахнущая субстанция в проруби. Поэтому, наличие вблизи цели похода удобного укрытия для кораблей было как нельзя на руку.

Когда гребная часть гирфельской эскадры вошла в бухту, капитаны поспешили на вызов командующего.

По новой рассказывать им, кому что надлежит делать, попаданец не стал. Офицеры больше обсуждали порядок выхода из сражения. В гавани наверняка помимо военного флота находится и весьма значительное количество торговых кораблей, которые противник может использовать для погрузки на них воинов, чтобы попытаться догнать и взять немногочисленные суда гирфельцев на абордаж.

– У нас ещё три с половиной часа времени