Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг. - Дэвид Ирвинг

оставить судно. Команда спасалась на двух шлюпках. Судно продолжало пылать в течение некоторого времени, а затем взорвалось и затонуло, на поверхности моря остались только эти две спасательные шлюпки с командой. Старший механик, у которого вместо одной ноги был протез, сказал: «Слава богу, здоровая нога со мной!»

Аэродромы в Северной Норвегии теперь наконец освободились от тумана, и стало возможным в массовом порядке использовать «Юнкерсы-88» с обычными колесными шасси: все три эскадрильи 30-й авиаэскадры – это шестьдесят девять таких «Юнкерсов» – взмыли в воздух, прочесывая огромные пространства моря в поисках рассеявшихся судов и уничтожая их одно за другим[83]. Первые сообщения от них в Норвегию гласили, что суда рассеяны на 130 миль с севера до юга, а некоторые идут даже вдоль ледяного барьера, так что не могло быть и речи о какой-либо организованной противовоздушной обороне.

После того как конвой был рассредоточен, немногие из грузовых судов исполняли приказ о рассеивании буквально: капитан американского судна «Хузиер» Холмгрен, например, открыл запечатанные конверты и направился на следующую позицию для рандеву, указанную в них, в смутной надежде, что по мановению волшебной палочки там снова соберется весь конвой. Но в северных широтах магнитный компас – инструмент ненадежный, и Холмгрен в конечном счете отказался от своего замысла, а вместо этого полным ходом направился к северо-западному побережью Новой Земли. Джон Паско, капитан судна «Болтон Касл» водоизмещением 5203 тонны, взял курс на северо-восток, чтобы выйти за радиус действия немецких бомбардировочных эскадрилий, базировавшихся в Норвегии. Больше из инстинктивного нежелания остаться один на один с Арктикой, чем из какого бы то ни было намеренного неповиновения приказам, еще два судна присоединились к британскому: голландское «Паулус Поттер» и американское «Вашингтон» водоизмещением 5564 тонны, на котором уже была течь в результате предыдущих атак. Капитан последнего с тревогой наблюдал, как «траулеры и корабли ПВО убегали на максимальном ходу», в то время как медленные грузовые суда начали рассеиваться, и он для себя решил, что безопасность – в численности. Капитан голландского судна Сиссинг встретился с капитаном судна «Болтон Касл» Паско в то время, когда их суда стояли рядом под погрузкой в Глазго, и между ними возникла крепкая дружба; голландец хорошо присмотрелся к британскому судну, и от его внимания не ушло то, как хорошо оно было вооружено: 4-дюймовое противолодочное орудие, «бофоры», четыре «эрликона» и четыре легких пулемета.

Поначалу было и четвертое судно, тащившееся за ними, – старое американское «Олопана». Оно едва выжимало 9 узлов, и поскольку никто не хотел снижать свой ход до скорости этого судна, то оно постепенно отставало и в конце концов осталось за горизонтом. Так как три других судна держали курс на север, то вскоре обнаружили, что путь им перекрывает поблескивающий в лучах полуночного солнца ледяной барьер, простирающийся насколько мог видеть глаз. Капитан Паско решил повернуть на восток и идти вдоль края льда, но после нескольких часов хода три тяжело груженных судна наткнулись на новую стену льда. Они были вынуждены повернуть на юго-восток, и каждый час движения приближал их к немецким аэродромам. «Мы все время слышали по радио сигналы от атакованных судов. Согласно этим сообщениям, перед нами находилось много подводных лодок и самолетов-торпедоносцев», – записал офицер вооруженной охраны с «Вашингтона». На судне было 350 тонн тринитротолуола в емкостях по левому борту под люками номер 1 и 2, так что офицер посоветовал капитану держаться левым бортом поближе ко льдам, чтобы предохранить его от атак подводных лодок.

В 5 часов посты наблюдения заметили одиночный «Юнкерс-88», летящий на высоте примерно 13 000 футов. У «бофоров» собрались расчеты, но огня не открыли – им показалось, что самолет не заметил трех судов. Но «Юнкерс» зашел в пике на «Вашингтон», открыв по нему огонь из пулеметов и прошив надстройку; одна вмятина появились в ящике аптечки в нескольких дюймах от головы офицера вооруженной охраны. Несколько бомб упало справа у кормы ярдах в пятнадцати; судно тряхнуло, но не повредило. «Вашингтон» передал в эфир сообщение о нападении с воздуха и сообщил свои координаты.

Паско был уверен, что не заставят себя ждать и другие самолеты, вызванные первым. Он приказал, чтобы приготовили к спуску все четыре спасательные шлюпки судна; если дела пойдут совсем плохо, будет достаточно нескольких минут, чтобы благополучно рассадить по шлюпкам семьдесят человек. Он также вызвал боцмана и плотника и конфиденциально сообщил им о своем предположении, что судно в пределах ближайших часов может быть потоплено, а им следует еще раз быстро осмотреть шлюпки и позаботиться, чтобы там было достаточно провизии и воды.

Через полчаса стало ясно, что его предусмотрительность оказалась нелишней: с правого поста наблюдения сообщили, что приближаются еще несколько «Юнкерсов-88». Самолеты принадлежали к печально известной 3-й эскадрилье капитана Хайо Хермана из 30-й авиаэскадры, специально переброшенной из Бардуфосса в Банак, на самую северную авиабазу в Европе. Один самолет напал на «Вашингтон», сброшенные им бомбы приподняли корпус судна из воды; несколько других самолетов тут же последовали примеру первого. Команда судна насчитала двадцать одну бомбу, упавшую рядом с судном. Рулевое управление «Вашингтона» вышло из строя, в судно стала поступать вода, и капитан Ричерт отдал приказ оставить судно; был передан соответствующий радиосигнал, сообщены координаты.

Капитан судна «Болтон Касл» Паско отдался на милость судьбы; он не сделал никаких попыток уклониться, когда подошли бомбардировщики. Самолеты атаковали не с одного направления, а с нескольких и с разных высот. Один самолет спикировал на них от солнца и сбросил серию бомб прямо на судно. Вторая из трех бомб попала в трюм номер 2, где находились сотни тонн кордита[84]. Какие-то мгновения «Болтон Касл» продолжал идти вперед, будто ничего не случилось. Судно не тряхнуло, и Паско даже не слышал взрыва в трюме, но, когда он взглянул через стекла с мостика, все вокруг внезапно позеленело: яркая вспышка ослепила его, и он несколько секунд слышал гул, подобный шуму могучего водопада. Кордит загорелся, но не как взрывчатка – с соответствующим разрушительным эффектом, а подобно гигантской свече. Со спасательных шлюпок «Вашингтона» увидели грибовидное облако на том месте, где находился «Болтон Касл», не более чем в четверти мили от них; но молитва замерла на устах моряков, ибо, как только облако отнесло в сторону, британское судно оказалось по-прежнему на своем месте. Жар расплавлял стальной корпус, и крышка люка просто-напросто исчезла, «стекла ходовой рубки коробились и плавились». Паско прошел вперед и заглянул в зияющее отверстие, где был сложен кордит. Трюм был пуст, но оттуда слышался шум воды, врывающейся