По обоюдному согласию - Ливия Джеймилен

тихо. Слишком. Подойдя к холодильнику, я просмотрела рабочее расписание Кеннеди; следующие три дня у нее были выходные. Я отказывалась извиняться первой, и знала, что Кеннеди была упрямее большинства быков, так что она ни за что не собиралась извиняться в ближайшее время. Следующие три дня обещали быть адовыми, если не найду другого места, где можно остановиться, но где?

Гас.

Удивленная тем, что его имя так долго всплывало в голове, я побежала в свою комнату и собрала дорожную сумку. Возможно, отдых от моей жизни, полной драмы, был именно тем, что мне было нужно.

Пройдя через Центральный парк, я наконец поднялась по ступенькам к многоквартирному дому Гаса. Это место было просто небо и земля по сравнению с тем местом, где жили мы с Кеннеди. Квартиры были меньше и тесноваты, а магазины и винные погребки располагались почти на каждом углу. Позвонив в его дверь, я подождала у домофона.

— Да? — Его голос звучал в динамике как помехи.

— Гас, это я. Могу я подняться?

Мой план побега от Кеннеди был полон изъянов. Я даже не спросила у Гаса можно ли мне к нему, а просто заявилась домой с собранной сумкой.

В дверь позвонили, и я взбежала по трем лестничным пролетам. Его входная дверь распахнулась, когда я добралась до последней лестничной площадки.

— Привет, — выдохнула, запыхавшись от подъема. Перекинув сумку повыше на плечо, я направилась к Гасу, мои глаза все еще были опухшими после вчерашнего.

— Привет, малышка Брей. Что случилось? — Он потянулся к моей сумке. Выдыхая, я позволяю своим плечам поникнуть.

— Можно мне остаться здесь на пару дней?

— Брейлин, что произошло? — спросил Гас, когда мы оказались в крошечной квартирке. Его гостиная служила также кухней и столовой, но Гас обставил ее таким образом, что вы никогда не почувствуете себя стесненными.

Я плюхнулась на диван, обняв его бирюзовую декоративную подушку.

— Мы с Кеннеди сильно поссорились. В течении нескольких дней она на выходных, а я действительно не в настроении ее видеть. — Я постаралась, чтобы объяснение было как можно более простым.

— Что? Вы двое никогда не ссоритесь. — Он бросил мою сумку на стул, прежде чем свернуться калачиком рядом. Я положила голову ему на плечо, позволяя его рукам обхватить меня, чтобы успокоить.

— Она сказала какую-то хреновину, потом я сказала какую-то хреновину…

Я не хотела втягивать Гаса в свою драму, и чтобы он знал о том, что я спала с Пейтоном. Не говоря уже о том, что я не хотела, чтобы он тоже считал меня тупицей. Гас поцеловал меня в волосы, таким образом заверяя, что всегда рядом.

Я пыталась оттолкнуть Пейтона. Я решила, что подожду, пока не закончится дело или моя стажировка, прежде чем связываться с ним, но я больше ничего не могла поделать с чувствами к нему. Не было смысла прятаться от них; он был рядом не только для того, чтобы унять мой зуд. Впервые я влюбилась в кого-то, но теперь все это закончилось.

Гас встал и направился на кухню. Я услышала, как открылся и закрылся холодильник, прежде чем он вернулся с пинтой «Хааген-Даз» и двумя ложками. Открыв крышку, он протянул мне ложку, прежде чем зачерпнуть большую порцию себе. Гас никогда не был из тех, кто балуется сладостями, так что это было странно. Я схватила ложку и потянулась за пинтой с озадаченным выражением на лице.

— Что? — спросил он, смакуя первый кусочек.

— Ничего. — Я улыбнулась впервые с тех пор, как увидела Пейтона в своей гостиной. Я зачерпнула небольшое количество на ложку. — Мне казалось, ты не любишь сладкое.

— Что я могу сказать, Брей? Это все из-за тебя. Мороженое помогает.

Я посмотрела в его большие шоколадные глаза и увидела то, что, как показалось, было той же болью, которая таилась в выражении моего собственного лица.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила я. Я вернула ему пинту мороженого, прежде чем положить голову ему на колени. Он улыбнулся мне сверху вниз.

— Джон попросил меня пойти с ним на вечеринку, которую он должен посетить в выходные в День памяти. — Гас поиграл ложкой. — Я пока не готов открыто говорить о нас.

— Предлагаешь пойти с тобой в качестве твоего «плюс один»? Таким образом, ты все еще можешь быть рядом с ним? — предложила я, зная, что мы оба много раз были друг для друга «плюс один».

— Нет, это не поможет. Я предлагал такой вариант, но Джон закатил очередную большую истерику. Он сказал, что устал всегда быть третьим лишним. Что хочет быть с кем-то, кто может целиком, без прикрытий, посвятить себя ему. — Он отправил в рот ложку мороженого. — Но я еще не готов, понимаешь? Кроме тебя и Кеннеди, об этом знают всего пару человек. Я еще даже не признался в этом своей матери.

— Прости, Гасси. — Я потерлась рукой о его бедро.

Отец Гаса бросил его и мать, когда ему было десять, и Гас чувствовал, что, сказав матери, что он гей, уничтожит ее. Может, я была слишком предвзята, потому что не могла вспомнить, каково это — быть любимым родителями, но знала, какую любовь испытывали ко мне Лорен и Дженнифер. Они хотели бы только, чтобы я была счастлива, несмотря ни на что.

Просто счастлива.

Поставив мороженое на стеклянный кофейный столик, он провел рукой по моим волосам.

— Не извиняйся, малышка. Похоже, есть только я и ты.

— Всегда.

***

На следующее утро я пришла на работу, думая, что это последний раз, когда захожу в свою маленькую серую кабинку. Когда моя карточка-ключ сработала на входе в систему безопасности, я была в шоке. Возможно, профессор Гольдштейн собирался уволить меня лично. Это было бы здорово, очень унизительно. Черт, скорее всего, Пейтон будет там и понаблюдает за всем этим.

Когда я добралась до своего стола, ожидала, что меня будет ждать розовый бланк или маленькая записка на листочке, но ничего не оказалось. Я огляделась, чтобы посмотреть, есть ли еще кто-нибудь в офисе. Может быть, он застрял в пробке, или Виктория опаздывала.

Не могло быть такого, чтобы Пейтон ничего не сказал, особенно после всего, что наговорил вчера. Это был всего лишь вопрос времени — мои часы — минуты — здесь были сочтены. Я вошла в систему, очистила всю личную электронную почту, которая у меня была, и организовала рабочий стол так, чтобы, когда меня уволят, это был безболезненный процесс.

Когда я взглянула на свои часы на экране и увидела, что уже одиннадцатый час утра, я