Логофет Базилевса - Александр Юрьевич Санфиров

Мне хотелось верить, что в этой реальности названия Крым, кроме меня, никтоникогда не узнает.

Вскоре к борту нашего дромона подошла лодка портового чиновника, который поднявшись на борт робко поинтересовался не присутствует ли здесь Константин стратилат, который по эдикту Василевса назначен эпархомТаматархи. Когда ему показали на меня, то бедолага почти распластался на палубе, всем телом выражая преданность зятю Василевса.

Он долго у нас не задержался и отбыл, а уже через час к борту дромона подошла большая лодка с тентом на корме, в которой нас с Варварой довезли до берега. В порту и рядом с ним столпились сотни зевак, поэтому я совсем не торопился выйти из лодки, и дождался, когда с оставшихся дромонов, на берегвыйдут несколько сотен моих воинов, и только тогда, мы с женой покинули лодку и по трапу вышли на берег. Вместе со мнойвышел воевода Ратибор. Когда он шагнул на прибрежный песок, то глубоко вздохнул, огляделся и произнес:

-Ну, Глеб Владимирович, никогда не думал, что вновь в эту землю возвернусь. Тридцать лет прошло, даже не верится. Ведь совсем молодой тогда был. Но теперича, мы с тобой зубами за нее драться будет.

Мы шли по узкому проходу между двумя рядами вооруженных воинов, я, конечно, не считал, что меня должны сразу по прибытию попытаться убить, но исключать такую возможность было нельзя, так, что я постарался не дать этим попыткам никаких шансов.

Вскоре нас принимали в палатах небольшого дворца местного эпарха, который, по-моему, был вне себя от счастья, что уезжает в Константинополь. А его сочувственные взгляды на Варвару, в конце концов, начали меня бесить.

Но между славословиями в адрес Василевса, и радостными высказываниями о том, как он ждет встречи с Константинополем, эпарх ввел меня в курс дела по обстановке в городе и его окрестностях. А дела были невеселые. Три года назад от Киевской Руси половцы были отброшены Владимиром Мономахом почти до северного Донца, и сейчас кочевали по степям в предгорьях Кавказа.

Теперь они практически полностью перерезали сообщение Таматархи с Киевской Русью и вообще с севером, вернее они не перерезали, но затруднили его так, что перевозка товаров обходилась дорого и была очень опасна. Если бы сами половцы, или куманы, как они себя называли, были едины, может, быть до них дошло, что убивать курицу, несущую золотые яйца очень невыгодно, но дело в том, что если с одним половецким улусом договаривались о чем-то, это совсем не значило, что другой род будет соблюдать этотдоговор.

И сейчас эпарх радостно собирался домой, с удовольствием перекинув на меня свои проблемы.Мои попытки выяснить что либо о том, что происходит в Керчи или Азове ни к чему не привели. Было понятно, что с тех пор как эпарх получил эдикт Василевса о делах врученного ему города, он забыл.

Я отказался от дальнейшего праздника и, оставив свою жену в обществе охраны и двух десятков служанок, пошел обратно в порт. Здесь уже шла выгрузка моего груза, всего того, что было сделано за прошедшие полгода с того момента, как мой «отец» князь Владимир побывал у Василевса Алексея Комнина.

После того, как прошли переговоры Владимира Мономаха и Алексея Комнина, был подписан мирный договор, четко зафиксировавший границы владений Киева и Византии, Варвара была обещана мне в жены и, кроме того, я был назначен эпархом Таматархи. Конечно, еще бы двадцать лет назад мне бы подобное не светило, но сейчас Комнин понимал, что таманский полуостров уплывает у него из-под носа, и скоро там будут хозяйничать или половцы или генуэзцы. И поэтому он пошел на то, чтобы назначить эпархом русского князя, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Через месяц после этого события была торжественно отпразднована моя свадьба вКонстантинополе, Владимир Мономах после нее быстро отправился в Киев, а уже поздней осенью в Константинополь пришли киевские полки, вместе с ними прибыл и Ратибор, которого отец отправил мне для «наставлений»

Ратибор со времени моего расставания с ним, немного усох и постарел, но все еще был мощным воином. Мы с ним крепко обнялись, и долго вспоминали нашу первую встречу, Ратибор со смехом сказал:

-Представляешь, сейчас ведь наверно уже и до Павла посадника новость дошла, ему Дунька все усы выдергает, что тебя не окрутили, такого зятя упустил. Она по тебе и без этого сохла, а уж, как узнает, что князя упустила, так посаднику лучше теперь в омут головой нырнуть. А уж мужу теперешнему житья точно не даст. Как поссорятся, так и будет кричать, что князя на такого бесталанного придурка променяла.

Мы немного посмеялись, а затем Ратибор начал меня расспрашивать, что и как я собираюсь делать в Тьмутаракани и почему именно этот город я попросил у Василевса, может быть лучше было бы начать набирать опыт в другом не таком проблемном месте.

Учитывая, что в дальнейших моих делах Ратибор будет правой рукой, я решил познакомить его со своими воспитанниками.

Когда Ратибор посмотрел на мою полосу препятствий, и увидел, как по ней носятся мои ребятки, в его глазах появилось уже не просто уважение к моим габаритам и талантам бойца, но и организатора и руководителя. Он буквально за час сдружился с моими помощниками, Ираклием и Диодором, они сразу почуяли друг в друге опытных воинов, всю жизнь проведших в сражениях, и вечером, за кувшином вина все пытались понять, когда и где они могли встречаться в боях.

Я воспользовался тем, что у моих товарищей неплохое настроение и попытался поделиться с