Наш хлеб - разведка - Альберт Байкалов

Иса наугад дважды выстрелил. Приподнявшись, попытался увидеть преследователей. Ветром быстро снесло серое облако, и взору предстала иномарка, у которой была открыта только дверца со стороны водителя. Хотя он и по звукам догадался, что машину покинул один человек.

– Отец! – осторожно позвал он, и в тот же момент в потемневшую и закопченную кладку, чуть выше его головы, шлепнула пуля.

Прикрыв глаза от кирпичной крошки, он переполз правее и приподнялся. Только бы увидеть, откуда бьет этот шакал! Но стены, отражавшие звук, нагромождения мусора, специфические щелчки затвора пистолета преследователя с прибором бесшумной стрельбы не позволяли точно определить направление звука.

Неожиданно из-за машины несколько раз выстрелил отец. Иса приподнялся выше, встав на одно колено, и только тогда увидел стрелявшего. Бритоголовый мужчина с шоколадного цвета кожей оказался совсем не с той стороны, где он ожидал его увидеть. Прикрывшись облаком пыли, он перебежал на сторону отца и сейчас, укрывшись за бетонной трубой, целился в том направлении, где укрылся Батаев-старший. Иса поймал его голову на целик «АПСа» и, плавно начав давить на спусковой крючок, задержал дыхание. Однако мужчина выстрелил на какое-то мгновение раньше. Из-за «Волги» донесся вскрик отца. В этот момент рука офицера дрогнула.

Бритоголовый исчез, по-видимому, упав за трубу.

«Все равно попал!» – уверенно решил про себя Иса.

Вскочив, он бросился в его направлении. Однако, когда до предполагаемого места гибели или, на худой конец, ранения негодяя оставались считаные шаги, тот неожиданно вынырнул из-за укрытия. Если бы не ранения! Плевое дело – даже не целясь, с такого расстояния всадить в эту яйцеобразную голову пулю. Но какие-то доли секунды решили весь исход дела. Все, что потом видел Иса, походило на замедленное кино. Причем смена кадров была рывками. Сначала он ощутил укол в грудь, и воздух, застряв в легких, показался ему густой жижей, которую невозможно вытолкнуть из себя, чтобы перевести дыхание. Потом он увидел небо. Его сменила уже другая картинка: какой-то человек на фоне быстро перемещающихся точек, которых становилось все больше и больше, пока они не закрыли неизвестного. Все погрузилось в тошнотворную темноту, а по телу пробежала необычайно приятная судорожная волна.

Антон понимал, что после всего происшедшего оставлять засаду в устроенном природой убежище бандитов бессмысленно. В течение дня они ввязались в бой, «засветились» у пещеры. Кроме того, охранение уничтожило небольшую группу бандитов. Однозначно, таинственному Азату уже известно, что в районе, который ему нужен, орудует спецназ. Тем не менее у Антона возник план, как обмануть боевиков и встретить связного, ждать которого оставили калеку.

Он решил под видом моджахедов оставить здесь Джина и Шамана вместе с одноногим. Заминировать вокруг все, кроме тропы, ведущей в Кенхи. По его расчетам именно этим маршрутом пользовались те, кто хотел попасть в схрон. В случае, если появится связной, он пройдет беспрепятственно. Зачем ему пробираться меж огромных глыб и карабкаться по скалам? Тем более с одним глазом, да еще и ночью. Если пещеру решат посетить люди Азата, то в зависимости от их численности Джин с Шаманом либо постараются пленить «гостей», либо огнем из автоматов рассеют неприятеля, вынудив того уйти с хорошо просматриваемой из пещеры тропинки соответственно на мины. Сам Антон с остальными разведчиками должен демонстративно покинуть район.

Если Азат не считает его дураком, то уже уверен в оставлении спецназовцами позиций и наверняка не решится их встретить по дороге из Шароаргуна, а беспрепятственно выпустит. В противном случае ему придется туго. Сюда стянут войска, и тогда он потеряет возможность контролировать территорию. А пещера ему была нужна. Антон это чувствовал. По всему выходило, что в ней назначена встреча с людьми, у которых нет связи с бандитами, чтобы перенести ее в другое место.

Некоторое время Антон наблюдал за тем, как Джин с Шаманом переодеваются. У офицеров-чеченцев вошло в привычку возить с собой в командировки на Кавказ по комплекту обмундирования, подобного тому, что носят боевики.

Сбоку послышались шаги. Подошел Шаяхметов. Татарин хорошо знал чеченский и иногда подключался к работе в составе группы «моджахедов».

– Чего тебе, Марат? – заранее зная, зачем подошел прапорщик, устало спросил Антон, одновременно обдумывая ответ.

– Опасно им вдвоем, – шмыгнул носом Татарин.

– Зато пара, – Антон посмотрел на прапорщика.

– Разрешите в распоряжение майора Джабраилова? – Он вытянул шею в ожидании ответа. – Если уходить приспичит, третий нужен.

– Одеться есть во что? – прикинув, какими силами ему придется в случае чего прорываться через засаду, которую есть кому устроить и кроме Азата, прищурился Антон.

– Да, – кивнул тот.

– Пять минут времени, – Антон посмотрел на часы и перевел взгляд на запад.

Солнце висело над хорошо видимой с этого хребта горой Хахалги, находящейся почти в пятидесяти километрах от места расположения группы. От готового свалиться за горизонт, похожего на огромный апельсин светила на этой высоте уже не чувствовалось тепла. Из затянувшихся мглой ущелий потянуло холодом. Пора было возвращаться.

– Джин, готовы? – окликнул чеченца Антон.

Уложив форму и разгрузочные жилеты в пятнистые рюкзаки, чеченцы подошли к выступающему из земли валуну, на котором сидел Филиппов.

Сколько раз Антон видел эту картину, но до сих пор не мог без улыбки проверять готовность своих «артистов». Никто из горцев с момента получения информации о предстоящей командировке на Кавказ не брился.

Сейчас заросший до самых глаз Вахид, в кожаной, сшитой по форме тюбетейки шапочке, в свитере, закрывающем горло, поверх которого была накинута сшитая кустарным способом разгрузка, ничем не отличался от своих врагов. Впрочем, как и Шаман. Только вместо шапочки голову чеченца украшала повязка с арабской вязью, а между полами кожаной безрукавки, надетой на камуфлированную форму не первой свежести, красовались прикрепленные к портупее инкрустированные серебром ножны с кинжалом. Оба были вооружены старенькими «АК-47», Вахид имел при себе пистолет «ТТ» китайского производства.

Подошел запыхавшийся Татарин.

Он был в панаме американских морских пехотинцев, куртке и штанах обычного защитного цвета. На ногах кроссовки. Но, главное, кроме обычного «калашникова», висевшего на груди, Марат опирался на «РПГ-7», которых в группе не было, а из-за спины, над головой, торчали две гранаты к нему.

– С убитого снял?

– С нескольких, – спокойно уточнил Татарин.

– Задача ясна? – Антон перевел взгляд на Джина.

Тот кивнул:

– Так точно.

– Я оставляю тебе спутниковый телефон, – Антон поднялся. – Обо всех изменениях в обстановке докладывать немедленно. Как стемнеет, забирайте инвалида, и вперед. Дрон показал, как пройти между минами?