Пока Земля спит - Алексей Евтушенко

Проблему выбора пищи насущной я решил легко, поскольку не первый день находился на Торгуне – заказал то же, чем питался в общей столовой резиденции клана Ружебо, добавив к этому большой стакан лируллийского твинна. Лируллийцы за соседним столиком даже на пару секунд притихли, уловив знакомое слово, когда я огласил заказ роботу-официанту. Глаз, в нашем понимании этого слова, у разумных деревьев не было, но мне показалось, что все они внимательно на меня смотрят. И чего, спрашивается? Здесь что, никто не пьёт твинн?

Я помахал им рукой, и лируллицы тут же вежливо вернулись к беседе и содержимому своих стаканов.

– Знакомые? – в шутливом удивлении приподняла брови Эйша.

– Ага. У меня тут знакомых – половина Торгуна, – ответил я ей в тон. – А вторая половина просто ещё не знает, что я прилетел. Нет, они обратили внимание на то, что я заказал их напиток. Вот я и показал, что польщен их вниманием.

– Ну понятно, – кивнула Эйша. – Ты же не сварог, это сразу видно, а лируллийский твинн, кроме самих лируллийцев, пьют только свароги. Да и то редко. Вот они и удивились.

– А почему каравос Раво твинн не пьют? Он вам вреден?

– Насколько я знаю, нет. Просто не любим. Или привычки нет. Между прочим, откуда тебе известен этот напиток?

Какое-то время я колебался.

Уж больно велик был соблазн выложить Эйше всё. И про лируллийца Марка, и про моё внештатное сотрудничество с ГП. А что? При нынешней пиковой ситуации нам нужна защита и помощь. И кто же нам поможет, кроме той же ГП – Галактической полиции? То, о чём мы с Эйшей говорили вчера, – постараться найти уцелевших из клана Ружебо и сочувствующих ему же – казалось мне теперь, при ярком свете дня, безнадёжной авантюрой.

Значит, что?

Подойти сейчас к лируллийцам, показать микнс, представиться, рассказать о Марке… И гори оно всё огнём. Пусть выручают. Я – не каравос Раво. А Эйша типа со мной. Ага. Именно, что «типа». Судя по тому, что я успел узнать об этой девчонке, такого предательства она мне не простит. Потому что в её глазах это будет самым настоящим предательством. Каравос Раво и ГП – вещи несовместимые. Ну, это как свой, казалось бы, браток-бандит вдруг побежал жаловаться и просить помощи в ментовку. Как бы к этому отнеслись те, с кем он ещё вчера делил все трудности и опасности общего дела? Вот-вот. Сравнение хромает, понятно. Я не «свой браток», но Эйша и её отношение мне небезразличны. Совсем небезразличны. Я бы даже сказал, небезразличны категорически. Если она решит, что землянин Дементий Воробьёв, подаривший ей вкус первого поцелуя, вдруг оказался предателем… Нет, лучше уж заряд плазмотрона в голову. И здесь нет ни грана пафоса. Это называется любовь. Зар-раза. Другое дело, если я сумею вначале ей и нам всем кардинально помочь, а уж потом признаюсь, что договорился сотрудничать с Марком… Тогда – да, есть шанс. На что? Ну как же. На дальнейшую счастливую жизнь. Именно так. Потому что вы как хотите, а другой девушки мне не надо. И я всё сделаю, чтобы она думала обо мне так же. Не больше и не меньше. Значит, всё-таки надо усидеть на двух стульях. И рыбку съесть, и об ёлку не уколоться. И богатство обрести, и невинность соблюсти. Что в свою очередь означает возвращение всё к тому же варианту под названием «безнадёжная авантюра».

Сигарета обожгла пальцы, и одновременно я услышал вопрос Эйши:

– Эй, ты уснул?

– Задумался, извини. О чём ты спрашивала? Откуда мне известно о лируллийском твинне?

– Ну да.

Я едва успел рассказать короткую «официальную» версию моей встречи с Марком и то, что произошло потом, как робот-официант принёс еду и питьё. Нам с Эйшей на стол, Щелкунчику в отдельных мисках – на пол.

– Вельхе испокон века так едят, – пояснила Эйша, заметив мой взгляд. – Им удобно.

– Нет проблем, – пожал я плечами. – Было бы, что есть, а как и где – дело десятое.

Поесть мы успели. И я даже почти допил свой твинн, когда наш мирный завтрак был прерван самым грубым образом. Хорошо ещё, что с самого начала я интуитивно сел лицом ко входу.

Они вошли в кафе, как обычные посетители, оглядываясь, словно выбирая столик, за которым им хотелось бы присесть.

Четверо каравос Раво.

Все молодые подтянутые мужчины. Штаны, куртки, крепкая обувь. Ничего особенного. Но я поймал внимательный пристальный взгляд одного из них на себе (он тут же отвёл глаза) и ещё парочку таких же – на Эйше, Карбе и Щелкунчике. После чего все четверо двинулись в нашем направлении, нарочито громко разговаривая между собой о каких-то пустяках. Трое разговаривали. А один, характерным движением наклонив голову, бормотал что-то в свой воротник. Докладывает, что клиенты обнаружены? Может быть, и нет. Может быть, всего лишь сообщает жене, как сильно он её любит. Но рисковать и проверять, так ли это, совсем не хочется.

Пять секунд на принятие решения, Дёма. Не больше.

Мне хватило трёх. Ну, трёх с половиной.

Вернее, их хватило моему вдохновению. Потому как на осмысленное принятие решения времени не было.

– Эй, вы! – заорал я, вскакивая, опрокидывая стул и тыча пальцем в сторону мирно беседующих лируллийцев. – Деревяшки безмозглые! Какого хера пялитесь?! Я вам, что – витрина магазина? Понаехали тут, понимаешь, чурки с корнями! Нормальному человеку уже у себя дома спокойно пожрать нельзя, чтобы на вас не наткнуться!

Столик лируллийцев был от нашего метрах в пяти, и стоит ли говорить, что компания лируллийцев немедленно обратила на меня самое пристальное внимание?

– Вы к кому обращаетесь, юноша? – слова не несли в себе какой-то особенной эмоциональной окраски, но я примерно догадывался, какие чувства проснулись в душе самого высокого и крепкого на вид лируллийца, который и выплюнул их первым. Ну а как же? Наглое оскорбление и наезд – это всегда наглое оскорбление и наезд. Для любого разумного существа. Мой не слишком богатый, но интенсивный опыт общения с которыми вполне позволял сделать этот немудрёный вывод.

– К тебе, бревно толстокожее, к кому же ещё! И ко всему вашему рассаднику! Братаны, – обратился я к опешившей четвёрке каравос Раво, – что делается? Лирулла вконец обнаглела. Ведут себя так, как будто они здесь хозяева. Ну, сейчас мы им покажем, кто здесь хозяин!

С этими словами я одним глотком допил твинн и запустил опустевшим стаканом в лируллийцев.

И попал!

Точно в верхнюю часть туловища самого высокого и крепкого – того, кто подал реплику и которого я про себя окрестил Портосом.

Не думаю, что больно, но наверняка обидно.

Как бы там ни было, через полсекунды все четверо выпростали корни-лапы-ноги из земли и кинулись к нам. Но на их дороге очень удачно оказалась другая четвёрка – каравос Раво. Лируллийцам бы применить обходной маневр, но они выпили не по одному стакану твинна, были взбешены и не разбирали дороги.

Произошло столкновение и смешение рядов.