Наш грешный сентябрь - Джулия Тард

- Увези меня отсюда, - схватила она Мелек за руку, прекрасно понимая, что если Саид её заметит, ничем хорошим это уже не закончится. – Пожалуйста.

- Уверена? – непонимающе уточнила девушка, явно не представляя как можно отказаться от вида, выволакивающего из клетки куска мяса, который ещё пару часов назад был нормальным человеком.

- Ещё немного и меня вырвет, - прикрыла она рот, делая вид что ей не хорошо.

- Ну тогда конечно. Пойдём на свежий воздух.

Сейчас ей, как нужно было вернуться домой так быстро, как только было возможно. Асманов, наверняка потратит около пары часов на то, чтобы привести себя в порядок и продолжить своё победоносное шествие, ну а она к моменту его возвращения уже должна лежать в кровати, делая вид, что ничего не произошло. 

- Я рада, что мы поговорили, - улыбнулась девушка, когда они остановились около имения Асмана. – Спасибо что не выставила меня на улицу и дала возможность извиниться.

- Спасибо что вернула меня домой, - закрыла Ева дверь, смотря на Мелек через опущенное стекло.

- И не забудь попробовать торт. Я, правда, очень старалась.

Что не говори, но стоило девушке и её семье осознать, что из-за своего поступка они могут лишиться настолько выгодной перспективы, как Мелек оказалась готова на всё что угодно. Даже стать для Евы лучшей подружкой.

- Где ты была? – появилась в коридоре Иман, напугав Еву своим тощим чёрным силуэтом.

- Принимала извинения от Мелек Шептукаевой, - сняла  она ветровку, неспешно направляясь к леснице.

- А выглядишь так, словно тебя пытали. Бледная, худая, - взяла её за подбородок Иман, изучая уставшее лицо. - Ещё немного и от тебя одни кости останутся. А тебе худеть нельзя. Ты и так тонкая. Детей пожалей. Иначе не доносишь до срока. Когда ты хоть ела в в последний раз?

А ведь действительно, из-за всей этой суматохи она совершенно позабыла как о еде, так и о витаминах. Страх за Саида оказался настолько сильным, что собственное тело напрочь позабыло о том, что существует голод.

- Перед тем как Саид уехал.

- И это, по-твоему, нормально? – продолжила её отчитывать Иман. Взрослые восточные женщины, всегда напоминали Еве сорок, в самом лучшем значении этого слова. Шумные, вздорные, но по-настоящему заботливые. - Когда ты в последний раз что-нибудь ела?

- Долмнаш перед отъездом Саида.

- Четыре часа назад?! Ну уж нет, девочка, так не пойдёт. Сейчас твоё тело – храм для новой жизни. И ты должна, как следует, о нём заботится!

- Хорошо, ламаре Иман, как скажете. Сейчас я приму душ и спущусь на кухню.

- Нечего тебе на кухне делать, - отмахнулась женщина, подводя её к лестнице. – Я всё принесу в комнату.

- Спасибо.

Укутавшись в тёплый халат, выходя из ванной, Ева присела за небольшой журнальный столик на котором, на котором её уже дожидались худар, поломанная лепёшка и чай с кусочком торта.

Есть всё ещё не хотелось, так что Еве пришлось с силой затолкать в себя молочную кашу с брынзой. Уставший взгляд упёрся в несуразный кусок торта со съехавшими набекрень ягодами.

- Один в один, как я готовила маме, - улыбнулась Ева, разрезая его ребром ложки.

Психологи наверняка бы поставили ей сейчас диагноз, сказав, что в подобной зависимости от матери нет ничего нормального. Но в её жизни ещё никогда не было никого ближе и родней.

Ни друзей, ни родных. Только мама и никого больше. Она её защищала, заботилась, лечила, любила. А что теперь?

Пустота и ничего больше.

И чем дольше она об этом думала, тем гуще становился туман в её голове. Тело показалось свинцовым и непослушным, а желудок стянуло болезненным спазмом, требуя избавиться от содержимого.

Поднявшись на ватные ноги, чувствуя сильное онемение в конечностях, Ева попыталась добраться до ванной, но не успела сделать и пары шагов, как поняла, что по её бёдрам текут струйки крови.

- Им… Иман… - прошипела стараясь позвать на помощь, но комната сделала резкий кульбит, не позволяя удержать равновесие.

И вместе с крепким ударом об пол, всё вокруг заволокло темнотой…

Саид

Если бы ещё пять минут назад Асманова спросили, что он чувствует к Еве, ответ был бы короток и ясен. НИ-ЧЕ-ГО кроме желания трахать, пока мир не сгорит в огне.

Если еще пять минут назад его спросили, хочет ли он этих детей? Он бы ответил: Не знаю.

Если бы ещё пять минут назад ему предложили раз и навсегда избавиться от всего, что приносило разлад в его устоявшийся миропорядок, он бы дал себе время подумать.

Но всего за пять минут его жизнь переменилась настолько сильно, что в голове ни осталось ничего кроме страха.

Асманов сам не понимал, каким образом управляет онемевшим телом. Как вообще умудряется действовать настолько слаженно и чётко, пока в голове нет ничего кроме белого шума. Словно его включили как какой-то допотопный телевизор, так и не успев настроить каналы.

- Я сказал быстрей!

- Быстрее нельзя, мы и так на четвёртой.

- Или ты прибавишь, или я пущу тебе полю в затылок! – рыкнул Саид, подгоняя карету скорой помощи, видя, как сильно дрожит побелевшее тело его Лягушонка.

С красивого лица не сходила гримаса боли. Длинные ресницы лихорадочно трепыхали, волосы липли к мокрому лицу, а посиневшие губы обрамляли крупные трещинки.  

И единственное что избавляло Саида от этой чудовищной картины, экран кардиомонитора, что показывал слабое биение её сердца.

Он смотрел на кривую, чувствуя, что сойдёт с ума, если она выровняется. Хватался сознанием за этот противный, надоедливый писк, мысленно заставляя его не замолкать. Сжимал её ледяную руку, приказывая  сердцу биться. Приказывая не останавливаться до тех пор, пока он сам этого не позволит!

Если бы она не померещилась ему в орущей толпе…

Если бы он остался праздновать вместо того чтобы поехать домой…

Если бы зашел в её комнату хотя бы минутой позже….

Всего одной минутой…

Страшно было даже представить, чтобы тогда произошло с его девочкой.

Кровь пульсировала, разрывая виски. Закипала в побитом теле, грозясь в любой момент потечь из затягивающихся ран.

Кровь. Кровь. Повсюду была только кровь!

Обычно Асманов не придавал ей особого значения. Чтобы убить, нужно пролить кровь. Чтобы избавиться от врагов пролить ещё больше. А чтобы удержаться на престоле, вся твоя жизнь должна превратиться одну сплошную кровавую баню.

 Но теперь, когда она багровела на бёдрах его Лягушонка и прожигала его пальцы, Асманову казалось что её слишком много. Больше чем может уместиться в хрупком женском теле и куда больше чем способна выдержать Земля.