Зимний огонь - Элизабет Лоуэлл

– Тебе это понравится еще больше, чем то, что нравится сейчас. – Позволь мне это сделать, девочка. Ты позволишь?

– Это… не будет… больно?

– Ты когда-нибудь слышала, чтобы от приятного было больно? – шепотом спросил он.

– Это будет как первая песня жаворонка весной?

Кейс испытал щемящую радость от этих слов. Он не подозревал, что кто-то другой может испытывать подобные чувства, заслышав песню жаворонка после долгой, холодной зимы.

– Да, – взволнованно сказал он. – Словно серебряная игла пронижет твою душу. Ведь от этого не может быть больно. Разве не так?

– Это так красиво… Как красив ты… Ты такой сильный – и в то же время очень нежный.

– Я готов отдать тебе свою душу, лишь бы ты забыла про то, что причинил тебе твой варвар-муж.

На глаза Сары внезапно навернулись слезы. Она коснулась кончиками пальцев губ Кейса.

– Прошлое не изменишь, – прошептала она. – Нужно жить будущим.

Кейс прижался лбом к сердцу девушки и услышал, как в ней льется жизнь. Его рот медленно опустился к пупку.

Кейс несколько раз тронул его языком, и Сара задохнулась от сладостных ощущений. Руками он продолжал ласкать ее груди. Сара выгнулась ему навстречу и тихонько вскрикнула.

Кейс, в свою очередь, испытал прилив сильнейшего возбуждения. Ему было радостно сознавать, что Сара впервые благодаря его ласкам испытывает удовольствие.

Дрожащими руками Кейс расстегнул брюки Сары и спустил их до колен. Он ощутил головокружительный аромат роз и одновременно возбужденной женской плоти. И глубоко вдохнул пьянящий запах знойного женского тела.

– Кейс? – неуверенно прошептала Сара.

– Солнце, луна и звезды, – хрипло произнес он, не сводя с Сары глаз. – Они не могут затмить твоей красоты.

Горящие глаза Кейса пожирали открывшуюся ему красоту. Но прикосновения рук и рта к ее телу были нежными и легкими, словно теплые солнечные лучи.

В Саре боролись смятение, с одной стороны, и любопытство и нарастающее желание – с другой. Она не стала протестовать, когда Кейс совсем стянул с нее брюки и подложил ей под спину. Не возражала она и тогда, когда он прижался к ее телу щекой и стал ласкать руками и языком живот, как до этого ласкал груди.

А затем его лоб и щеки уперлись в ее бедра, и Кейс стал ласкать ей ноги. Сара забыла обо всем на свете, кроме нарастающей внутри сладости, которая увеличивалась при каждом его поцелуе, при каждом произнесенном хриплым шепотом слове.

Напряженность, которая до этого ощущалась в ее ногах, исчезала под ласками Кейса. Словно сквозь сон Сара чувствовала, как он гладит и целует нежную сторону коленей, целует бедра все выше и выше и наконец начинает ласкать самое интимное место между ног. Его пальцы деликатно играют с завитками, но не останавливаются на этом.

– Кейс! – неуверенно проговорила Сара.

Вместо вопроса Кейс издал звук, похожий на мычание.

– Кейс, но ведь ты… ты уже внутри меня, – эшеломленно сказала Сара.

– Да, в самом деле. У тебя здесь такое нежное гнездышко.

Рука Кейса возобновила движение, породив в ней волну невыразимого, ошеломляющего сладострастия.

Из-под приспущенных век Кейс наблюдал за реакцией Сары. В ней одновременно бушевали смятение, удивление и чувственность. И похоже, чувственность постепенно брала верх. Сара не только не возражала против интимной ласки Кейса, но, наоборот, даже просила о ней, что привело Кейса в величайшее возбуждение.

Кейс осторожно удвоил свое присутствие в ее теле. Сара тихонько застонала.

– Тебе больно?

Сара ничего не ответила. Однако содрогания ее тела говорили сами за себя и подействовали на Кейса даже сильнее, чем первая весенняя песнь жаворонка, и он возобновил ласку.

Внезапно встрепенувшись, Сара вдруг осознала откровенность собственной позы. Она сделала попытку сжать колени, но рука Кейса снова задвигалась и разлила блаженство между ног, проникнув в нее еще глубже. Его палец отыскал набухший бутон и затеял с ним игру.

Неимоверное, ошеломляющее наслаждение накатило на Сару, бросило ее в жар.

Кейс снова изменил позицию и оказался над Сарой. Теперь он был везде – жаркий и сильный и одновременно нежный и деликатный.

– Скажи, если тебе будет больно, – хрипло попросил он.

Сара почти не слышала его слов. Она ощущала жар между ног и сладостное возбуждение, которое все росло, захватывая все уголки тела.

Кейс почувствовал, что ее тело, с одной стороны, бежит от него, с другой – словно приглашает к более тесному слиянию.

– Сара, тебе больно?

– Просто… такие странные… ощущения.

Она ритмично вздрагивала, и казалось, будто жаркое лоно нежно целует его возбужденную плоть.

– Нет, мне не больно… Это что-то другое.

Кейс перекатился на спину, увлекая за собой Сару. Она удивленно ахнула, обнаружив себя сидящей на его бедрах.

– Что ты надумал? – спросила она.

– У тебя все тугое и тесное, – хрипло пояснил Кейс. – А сейчас ты сама сможешь решить, до какой степени ты хочешь меня принять.

– Не понимаю.

Уголки рта у Кейса дрогнули.

– Посмотри вниз.

Глаза ее округлились, когда она увидела, что их тела слились.

– Мы с тобой… – голос ее пресекся.

– Именно. Но не до конца. Дальше решать тебе.

– Как?

– Если ты хочешь, чтобы мы соединились теснее, опустись слегка, затем приподнимись. Затем снова чуть-чуть опустись…

После некоторого колебания Сара осторожно пошевелила разведенными бедрами…

Сладострастие разлилось по телу Кейса.

Он сцепил зубы, чтобы не взорваться в ту же минуту.

– Что ты почувствовала? – спросил сквозь зубы Кейс.

– По-моему, мне… это нравится.

Желая проверить свои ощущения, она опустилась и приподнялась второй, третий, четвертый раз.

Глядя на разведенные бедра Сары, Кейс хрипло застонал.

Сара замерла.

– Тебе больно? – испугалась она.

– Для меня это как пение жаворонка.

После некоторой паузы девушка улыбнулась.

– Значит, тебе тоже это нравится, – пробормотала она.

– Я не уверен, – соврал он сквозь сжатые зубы. – Повтори это еще несколько раз.

Сара с готовностью стала выполнять движения, которые определенно ей нравились все больше.

Кейс протянул руку. Он запустил пальцы в густые каштановые волосы и отыскал возбужденный узелок страсти. Кончиками пальцев он стал чертить вокруг нежного бутона круги, осторожно сжимать, уходить и снова возвращаться. Горячая роса окропила его пальцы.