Маньяк и русалка – не пара - Татьяна Луганцева

– Главное, ему вовремя уволиться самому, пока не пришли с проверкой и растраты ненужные не обнаружили. Потому что даже родственники в министерстве не вечные, – заметил Герасим. – Но мы не в больницу, нам нужен фонд «Берегиня».

– А… эти… наркоманы, что ли? – с большим подозрением посмотрела на них женщина.

– Лично мы – нет, – честно ответил Герасим. – Проблемы с родственником.

– Это вам до конца… Последний корпус, увидите, он самый приличный. Там хоть ремонт сделан, – махнула женщина рукой в нужном направлении.

– А про них что знаете? Посоветуете нам туда обращаться? – спросила Диана, эта женщина явно являлась прекрасным источником информации.

– «Берегиня»? – задумалась она. – Да вот как раз ничем не помогу… Мало что про них знаю… Они хоть и располагаются на территории больницы, но очень обособленно себя ведут. Вроде как не шарлатаны, давно работают… Директор у них – приятная женщина Антонина Ивановна. Мы сначала испугались такому соседству: наркоманы – и на территории детской больницы. Но потом – ничего, привыкли. Да и не было от них никаких неприятностей. А на Новый год и День медика они даже дарят всем нашим сотрудникам по коробке конфет. Люди туда солидные приезжают, иногда – известные лица, но все – инкогнито. Оно и понятно, кому захочется афишировать свою проблему – наркотики… Или то, что родственник – наркоман… А по мне – болезнь и есть болезнь, страшная… Так что если у вас есть деньги, можете попробовать, почему нет? Ой, заболталась я с вами, на автобус опоздаю. – Словоохотливая санитарка пожелала им счастливого пути и, как могла при ее комплекции, поспешила на выход.

– Значит, нам нужна Антонина Ивановна, – произнес Герасим, и они направились к единственному прилично выглядевшему корпусу на всей территории больницы. Они надеялись, что здесь смогут отыскать что-то из жизни Марии, что и привело ее к такому трагическому концу.

Антонина Ивановна на самом деле производила весьма приятное впечатление. У нее было доброе, но слегка уставшее лицо и внимательный, располагающий взгляд. Движения у нее были не суетливые, а голос мягкий. Такой женщине сразу же хотелось доверить все свои тайны, включая самые неприглядные.

Герасим не стал ходить вокруг да около и сразу же сказал, что они пришли не с проверкой и не с тем, чтобы устроить кого-то на лечение. Они пришли, чтобы узнать что-либо о Марии Белоярцевой. Диана хотела добавить, что она из цирка и вроде всегда вносила пожертвования в их фонд, но ей этого делать не пришлось.

– Машечку?! Господи, да кто же ее не знает! Она – наш ангел-хранитель и была, и есть! Это же она внесла первоначальный взнос, чтобы я смогла открыться и фонд заработал! Все, что она заработала таким нелегким путем, все, что скопила, и потом все время нам помогала! – голос Антонины Ивановны даже потерял размеренность и спокойствие. Она явно заволновалась.

– А чем конкретно вы занимаетесь? – спросил Герасим.

– А вы друзья Маши? Молодые, красивые… – спросила директор благотворительного фонда.

– Можно и так сказать, – ответил Гера. – Мы – не смирившиеся с ее гибелью.

– Да разве можно с таким смириться?! Красавица, такая молодая и светлая девочка – и на тебе! Я понимаю вас! Сразу хочу сказать, что я ничего не знаю про ее смерть. То есть я знаю, конечно, но до сих пор не уверена, что это было убийство… Это словно несчастный случай! Злой рок!

– Вот мы бы и хотели найти того, чьими руками злой рок заменил пластины у них в фокусе, – согласился Герасим, заметил на столе у Антонины Ивановны пепельницу и, не спрашивая разрешения, закурил.

– Я понимаю вас, говорили, что убийство! Я просто понять не могу, кто бы это мог сделать! Если вы ее действительно знали, должны понимать, что она никому за всю жизнь зла не причинила, от нее свет шел неземной любви и доброты. Я всегда боялась, что этот свет притянет какого-нибудь подонка, который испортит девочке жизнь. Когда Маша вышла замуж за Артура и познакомила нас, я вздохнула с облегчением и была очень рада за нее, счастлива за них обоих. Ей попался достойный молодой мужчина, умный и талантливый, и он очень любил Машу, это было видно. Поэтому, когда подозрения пали на Артура, я первая была, кто выступил в его защиту. И до сих пор уверена, что он ее не убивал. Он очень трепетно к ней относился, – перевела она дух и, словно вспомнив что-то, продолжила: – А чем мы занимаемся? Так это любая помощь наркозависимым людям, людям, ушедшим от нас в другую реальность. У нас здесь два отделения – взрослое и детское. Начиналось все с детского… Потому что сердце останавливалось при виде деток, рожденных наркоманами, находящихся в детской колыбельке уже в ломке. Это было мое основное направление, потому что таким детям мало кто помогает, в основном занимаются платежеспособными взрослыми. Эта ниша была пуста. Иногда и в богатой семье случается горе – сын или дочь начинают принимать наркотики, сожительствуют с такими же, как сами, и рождают ребенка-наркомана. Иногда родители даже не подозревают, что их дочь – наркоманка, это выясняется, когда она рожает, а у новорожденного внука – ломка. Вот тогда-то горе становится безмерным. Ребенка такого дома оставлять нельзя, он нуждается в медицинской помощи, вот они и ищут хорошее место, чтобы спасти внука и вывести из такого состояния. Таких маленьких детей только я и беру… Ответственность жуткая, но и желание подарить жизнь, избавить от этих мучений маленькое тельце огромное. У меня абы кто не работает. Врачи-неонатологи высшего уровня, вкладывающие частичку своей души в каждого такого ребенка. А люди, для которых мы вытягиваем детей, на всю жизнь часто остаются нашими спонсорами, словно замаливая свой грех, что недосмотрели за своим ребенком. Или спасают своего ребенка и – во имя спасения души – еще пару детей из неимущих. Вот я и позволяю себе лечить не только богатых, но, на их деньги, и бедных детей. А потом стали приводить и подростков, и взрослые люди стали обращаться за помощью, узнав, что у нас хорошие результаты. Так тяжело было отказывать… Но когда позволили финансы, я с удовольствием открыла и взрослое отделение. Оно сейчас полностью забито. Думаю о филиале и назову его в честь Марии. Она первая поверила в меня и отдала все средства и всю свою душу на начальном этапе. Ну, как можно отказать восемнадцатилетним влюбленным друг в друга парню и девушке, наркоманам со стажем, которые страстно хотят вылечиться, чтобы родить здорового ребенка? А оба бедные, она – из семьи алкоголиков, он – из детского дома. Но сердце-то у нас есть… Или когда приходят два пенсионера, убитые горем. Они только что при родах потеряли дочь-наркоманку, и единственное, что у них осталось, – это внучка двух недель от роду, тоже страдающая наркотической зависимостью, потому что ее мать всю беременность употребляла. И они на коленях просят спасти внучку. Как отказать? Правильно, никак! Поэтому я научилась доставать деньги. А Маша отдавала сюда все…

– Знаете, – Гера задумчиво достал кошелек и вынул оттуда все, что было, – здесь примерно восемьдесят тысяч, это мой первый взнос. Я тоже буду вашим спонсором, потому что вы делаете очень нужное и тяжелое дело, и я вам верю.

– О господи! Спасибо, конечно! Но я рассказывала не для того, чтобы выбить из вас деньги…