Только ты одна - Евгения Перова

– Ян, ты здесь? Все в порядке?

– Нет. Иди сюда! Да иди же, нет никого.

Федор вошел – Янка стояла, держась за раковину и расставив ноги, на полу под ней была лужа.

– У меня воды отошли.

Федор, тут же забывший все, что успел узнать о родах, растерялся:

– Это что значит?

– Рожаю, вот что значит.

– Ты же говорила – еще две недели?!

– Ошиблась.

– И что делать? «Скорую» вызвать?

– Ты меня просто бесишь! Какую «скорую»? Ты сам на машине.

– А, ну да.

– Пошли, отвезешь меня.

– А ты можешь идти?

– Могу!

– Может, Сашу позвать? Или маму?

– Федя, у них сейчас свадьба. Пойдем.

Кое-как они добрели до машины, и Яна, отдышавшись, внимательно посмотрела на Федю:

– Успокойся! Прямо сейчас я не рожу. Еще куча времени. Ну, что ты? Возьми себя в руки, я не могу еще и на тебя силы тратить.

– Хорошо. Сейчас. Говорил же тебе – сиди дома!

– Ага, и что бы я там сейчас делала одна? А тут ты.

– Ладно, прости, я просто растерялся.

– Федя, мы справимся. Ты же учил матчасть! Поезжай потихоньку. Сначала домой заедем.

– Домой-то зачем?

– Документы взять, еще кое-что. Я не буду подниматься, ты принесешь сумку, у меня собрана. Когда меня будут оформлять, тогда нашим позвонишь, не раньше. Понял? Не надо их зря дергать.

А Лера в это время танцевала с Сашей. Она сияла, но посматривала на свежеиспеченного мужа весьма хитро. Впрочем, в последнее время такое выражение лица появлялось у нее частенько, и Саша думал, что это из-за предстоящей свадьбы. Но тут он не выдержал и спросил:

– Что это ты так загадочно улыбаешься?

– Я радуюсь, что стала Удаловой! Надоело быть Зайцевой.

– Кстати, почему ты вдруг решилась?

– Да вот подумала: нехорошо, если жена Зайцева, а муж и ребенок – Удаловы.

Саша остановился и уставился на Леру:

– Какой… ребенок…

– Наш с тобой.

– Ты беременна?!

– Да! Это тебе свадебный подарок от меня.

– А это точно?!

– Срок еще небольшой, но точнее не бывает.

– Господи, Лера… Это чудо какое-то! Я ведь даже намекнуть боялся! После того, что ты пережила… А для тебя не опасно?

– В моем дряхлом возрасте – ты хочешь сказать? И за сорок рожают, ничего. Я справлюсь.

– Мы справимся!

– Только не говори пока никому, ладно?

– Хорошо. Знаешь, я тоже должен тебе кое-что сказать…

– Это про Федю с Янкой, что ли? Я давно знаю.

– Откуда?! Федя сказал?

– Сама догадалась. На них же все написано!

– А они-то старались…

– Детский сад.

– И не говори! А уже известно, кого мы ждем?

– Пока нет.

– Слушай, так что же получается: наша внучка будет старше нашего сына или дочки?!

– Ага! Смешно, правда?

Они стояли, обнявшись, посреди зала и шептались, пока кто-то из сидящих за столом не выдержал и не крикнул:

– Что это вы попусту обнимаетесь? Горько!

Другие его поддержали, и Лера с Сашей с чувством откликнулись на призыв, погрузившись в поцелуй так глубоко, что даже не услышали, как гости хором принялись считать:

– Ра-аз! Два! Пять… Семь… Двенадцать…

В это время Федя лихорадочно жал на кнопочки мобильника – ни Саша, ни мать не отзывались. Тогда он позвонил Павлу – уж тот обязательно ответит. Так и вышло – Федя попросил найти Леру и дать ей трубку. Он торопливо объяснял матери, что происходит, она не понимала и переспрашивала, наконец, он закричал:

– Все, я пошел!

– Куда?

Но Федор уже отключился – Янка его звала. Лера растерянно посмотрела на Павла, отдала ему телефон и обернулась к Саше:

– Ничего не поняла! Звонил Федор, сказал – Яна рожает…

– Она же говорила – через две недели! Это вообще нормально? Почему так рано?

– Саша, успокойся, так бывает – ошиблись в сроках. И если даже раньше – ничего страшного, я сама так Федьку рожала. Все будет хорошо!

– Слушай, надо ехать туда.

– Сейчас и поедем. Ты только не волнуйся.

Федор, конечно, и «матчасть» учил, и на курсы ходил вместе с Янкой, и на партнерских родах сам настоял, а теперь откровенно трусил. Но когда он понял, что реально помогает Янке, его отпустило, и он с честью выдержал весь бесконечный процесс, даже в обморок не завалился, хотя один раз в глазах потемнело, но тут сестра сунула ему под нос какую-то вонючую гадость, и Федор ожил.

– Пойди-ка, сынок, отдохни, – сказала сестра. – Еще долго. Главное впереди.

– Нет, я не могу! Вы что? Как же она без меня?

А Янка действительно цеплялась за него изо всех сил – и во время схваток, и потом, когда начались потуги. Федя заговаривал Янке зубы, смешил, поддерживал, делал массаж, как учили на курсах, дышал вместе с ней и даже, кажется, тужился! Так что, когда раздался, наконец, писклявый младенческий крик, у него было полное ощущение, что он родил сам. Феде казалось, это продолжалось вечность. Потом выяснилось, что двенадцать часов. Голова у него кружилась, и в ушах звенело, так что Федор не очень понимал, кто все эти люди в коридоре, что обнимают его, целуют, хлопают по спине и что-то говорят: звуки до него долетали выборочно, словно пробивались сквозь наушники. Он послушно выпил очередную гадость, подсунутую сестрой, и закашлялся.

– Господи, сынок, дай я тебя обниму, – всхлипнула ко всему привычная медсестра. – Сам еще пацан, а так держался. Вот молодец.

– Да, настоящий мужик! – воскликнул кто-то.

– Настоящий отец, – поправил другой.

– Да он и не отец вовсе, – тихонько всхлипнула Лера, но Федор услышал, очнулся и огляделся по сторонам: мама, Саша, Павел, еще какие-то незнакомые люди – все улыбались ему.

– Что за глупости? – строго сказал Федя. – Я именно что отец. Мне даже дали ее подержать. Маленькая такая, с ума сойти!

Потом он засуетился в поисках мобильника – нашел, набрал номер и закричал:

– Пап, у меня дочка родилась! Сашенька! Ты теперь дед, представляешь?