Бывший муж моей мачехи - Альма Либрем

— Всё нормально, — покачал головой Алекс. — Я как раз был рядом. Куда тебя отвезти?

— Домой. Адрес помнишь?

— Помню, — подтвердил он.

Мужчина молчал несколько минут, пока заводил машину, выезжал с парковки, ещё и посигналил Ирине Степановне, которая как будто назло решила пообщаться с кем-то прямо у выезда с территории больницы. Уже когда мы оказались на дороге и в толпе столичных автомобилей наконец-то в самом деле остались наедине, он тихо спросил:

— Ты ему говорить-то будешь?

— Не знаю, — опустила голову я. — Не хочу. Может, он с этой. Ты не знаешь, кстати?

— Лично не видел, — покачал головой Алекс. — Послушай, ну Олег же не настолько придурок, чтобы сойтись с бывшей, которая подставила его уже один раз. И тем более, после того, как она поступила со вторым своим мужем, доверять ей сможет только последний идиот. Лавров на последнего идиота, прости, не похож.

Я вздохнула.

— Не знаю, — прошептала я. — Правда, я…

— Сейчас они не вместе.

Наверное, я очень ненатурально попыталась выглядеть равнодушной, всё равно вздрогнула, и Алекс ответил тихим хмыканьем. Без осуждения, без особенных эмоций, просто как будто отмечал про себя, что я решила совершить очередную глупость, ещё и его в это втягиваю.

— Это не имеет значения, — наконец-то промолвила я. — Даже если они сейчас не вместе, он ведь не попытался выйти со мной на связь.

— Он понятия не имел, где ты в Германии. И ты как-то не спешила брать трубку, когда он звонил на наш номер, ещё здесь, в стране. Вот даже не сомневаюсь в этом, — покачал головой Алекс.

— Ну, значит, не нужна я ему. И он мне не нужен, — я отвернулась к окну. — Решу свои проблемы самостоятельно.

— Дети — это не проблемы.

— Зато внеплановая беременность — проблемы, — возразила я.

Алекс ничего не ответил. Мы медленно — быстрее не получалось из-за огромного количества машин, — продвигались по городу, и от этого тишина казалась ещё более напряженной. Воздух автомобиля как будто потрескивал, и я на физическом уровне чувствовала, насколько мне надо произнести хоть пару слов, разбить это молчание.

Ну, или просто открыть окно, но вдыхать раскаленный городской воздух не хотелось, как и глотать пыль из-под чьих-то колес.

— Не принимай скоропалительных решений, — первым решился сказать хоть что-нибудь Алекс. — Потому что потом будешь жалеть. Дай себе хотя бы неделю. Она же у тебя есть? К гинекологу сходи, в конце концов.

Я зажмурилась.

— И зачем ты со мной возишься, а?

— У меня сестра, ей тоже двадцать, — пожал плечами Алекс. — Только она дурная. И в голове у неё пустота пустотой. Приехала в город, наврала родителям, что ко мне. Сама даже на порог не показалась. По каким-то клубам полазила, лизнула наркоты, вроде не тяжелой. Я прихожу как-то на встречу, гляжу — знакомое лицо, а она уже с каким-то бандюком зажимается. Ты думаешь, долго бы она протянула в таком режиме?

— Не знаю, не пробовала.

— Две недели, пока не перепродал бы. Дошла бы до борделя. Это в хорошем случае, — закатил глаза Вольный. — Но у меня это, влияние в определенных кругах. Сказал — не трогать, поймал за шиворот, притащил обратно к родителям. Сидит в деревне. Раны зализывает.

— А они что?

Алекс хмыкнул, не сводя глаз с дороги.

— А они в меня кастрюлей с едой для свиней запустили, горячей, потому что лишний рот домой привез, — скривился Алекс. — Ещё и сказали — может, и я хочу на шею сесть старым людям? Они так-то не старые, обоим и пятидесяти нет, но пьют. И сестра такая же будет. Нельзя отмыть грязь, если в человеке кроме этой грязи больше ничего нет. А тебя, наоборот, прикрыть бы от всего этого и защитить.

— Мама старалась!

— Старалась, — кивнул Алекс. — Я верю. Только люди не вечные, вот и она заболела. А ты себя не бережешь совершенно, — он наконец-то остановил машину у моего подъезда. — Так что, считай, я вымешаю заботу, которая должна была принадлежать моей сестре. Там её отдавать просто некому. Провести тебя до дома?

— Нет, — я вздохнула. — Спасибо, я сама. Хочу одной побыть.

Алекс улыбнулся, вышел с машины, даже подал мне руку, вложил в раскрытую ладонь ключи и, подмигнув задорно, направился прочь по тротуару, как обычно, не сказав ни слова. Я хотела окликнуть его, но поняла, что у меня и слов-то для него не найдется.

Он всегда знал, когда надо уйти так, чтобы больше не хотелось окликнуть.

Уже когда Алекс исчез за углом, я подумала, что надо было сказать: я б хотела, чтобы он был моим братом. Удивительно, но я и вправду испытывала к нему исключительно сестринские чувства. Казалось бы, как можно не мечтать о таком потрясающем мужчине? Но Алекс был рядом как друг…

А моё сердце не испытывало к Олегу сейчас ничего, кроме обиды и ненависти.

Я понятия не имела, почему так. У меня не было ни единого доказательства, что он просто воспользовался мною, только дурацкое предчувствие, что эти отношения всё равно не привели бы к добру. Я нуждалась к подтверждении хотя бы одного из моих чувств, будь оно положительным или негативным, и понимала, что получить мне его не от кого.

Разве что спросить прямо, но вряд ли Олег скажет мне правду.

И знать ему о нашем ребенке необязательно. Если этот ребенок существует, конечно, и в анализе ничего не накрутили.

Я поднялась в квартиру и ещё несколько минут не решалась воспользоваться всё — таки купленными тестами. Может быть, не хотела развеять собственные сомнения окончательно, потому что ещё надеялась, что мне не придется ничего решать.

Я ведь уже почти забыла Олега. Почти смирилась с тем, что мы просто никогда больше не встретимся. Я не хотела вспоминать.

Не хотела бередить и так ещё достаточно свежие раны.

Набраться смелости оказалось ещё труднее, когда пришло время смотреть на тесты. Я стояла у двери ванной, не желая переступать её порог, зажмурилась и считала до ста, прежде чем зайти внутрь и взглянуть, будут ли те кошмарные две полоски, или, может быть, всё ещё обойдется. Может быть, в такой ситуации полагалось молиться?

Но не думаю, что я смогла бы подобрать подходящие слова.

Я наконец-то заглянула в ванную, чувствуя себя обреченной, которая сама спешит на собственную казнь, взглянула на тест и застыла.

— Нет, — охнула я, хотя и так знала, что у меня мало шансов увидеть другой результат. — Нет, нет, нет!

Две полоски, на которые я сейчас смотрела, наверное, расширившимися от ужаса глазами, не спешили никуда исчезнуть. И первый, и второй, и третий тест — все показали одно и то же, неумолимо подтверждая факт моей беременности.