Дыхание льда - Петр Крамер

Ну разве что маленькую пакость нужно сотворить напоследок, считала Ева, глядя на то, как Аскольд, гримасничая от боли и сдирая пальцы в кровь, пытается выкрутить болты, чтобы снять с фитинга заслонку.

– Без разводного ключа не выйдет, – сказала Ева и удивилась, как спокойно это прозвучало.

Куда делись эмоции? Ей совсем не хотелось думать и напрягаться ради спасения. Все бессмысленно. Аскольд тяжело ранен, кругом враг, помощь не придет. В этот раз они обречены. Тогда зачем тратить силы?

– Аскольд, – позвала она, видя, как ему тяжело. – Давай лучше перевяжем твою руку.

– Не мешай. – Он кряхтел от натуги, пытаясь выкрутить болт.

– Ну чего ты добьешься? Вот-вот вырубишься от боли, ты же бледен, как мертвец. А снимешь заслонку, сюда хлынет вода. Какой в этом смысл? Ее сразу перекроют, нам снова достанется. Ты этого хочешь?

– Не мешай.

– Ну и мучайся, а я отдохну. – Ева отодвинулась от него.

Но движение вышло слишком резким, затылок стукнулся о стену, отчего из носа вновь потекла кровь.

Да чтоб вас всех! Она спрятала пальцы в рукав, поднесла их к лицу, коснувшись губы тканью, и запрокинула голову. Но просидеть спокойно смогла не больше минуты. Аскольд сопел, скрежетал зубами и непрерывно ерзал, задевая ее ногами в узком пространстве. Даже закрытые глаза не помогли, когда она попросила не касаться ее, – звуки-то остались.

– Ну ладно, ладно. – Ева провела рукой под носом, убедившись, что кровь больше не идет. – Давай вместе. Что нужно делать?

Аскольд опустил руку, уставившись на нее мутными, покрасневшими, как у пьянчуги, глазами.

– Чем я могу помочь? – Ева вопросительно кивнула.

– Нужно что-нибудь твердое и тонкое. Даже ткань подойдет, чтобы вычистить ржавчину под головками болтов.

Ева отвернула лацкан жакета и достала иголку с ниткой.

– Это устроит?

Аскольд подвинулся в сторону и указал, где счищать.

– Как рука? – спросила она, сместившись под заслонку.

– Нормально.

– Ну зачем обманываешь? – Ева сковырнула у основания первого болта приличный кусок ржавчины, которая распалась в воздухе и осыпалась на лицо, заставив чихнуть. – Видишь, правду сказала. Может, болты подождут, и займемся рукой?

– Счищай. – Аскольд начал стаскивать рубаху. – И лучше не смотри на меня, ничего привлекательного.

Ева отвернулась, орудуя иглой.

– Скажи, зачем ты хочешь вскрыть заслонку? Мы в западне, если даже вся вода сольется, по трубе не уйдем, захлебнемся.

– В ней нет воды.

Аскольд в конце фразы заметно всхлипнул. Ева оглянулась – он частично стащил рубашку, обнажив сломанную, посиневшую от ушиба руку. Лицо кривилось от боли и недовольства.

– У меня перелом. Закрытый.

– Вижу. Фиксация сустава не помешает. Хорошо бы шину наложить, раз гипса нет.

– Для начала нужно вправить кости. Сможешь?

Ева сглотнула при мысли о том, какую боль при этом испытает Аскольд.

– Я постараюсь.

– Дави сюда и вот здесь. – Он указал на распухшие посиневшие бугорки под кожей. – Дави одновременно, иначе придется повторить. Поняла?

– Да.

Ева подула на мигом вспотевшие ладони, примерилась.

– Не тяни. – Аскольд сунул кулак себе в рот и промычал: – Давай.

Она свела ладони, утопив выпиравшие кости назад. Аскольд взвыл, дернулся, но сознание не потерял, только еще сильнее побледнел, стал белым, как мел.

– Все нормально? – Ева приблизилась к нему, коснулась щеки губами, поцеловала в нос, в лоб. – Прости… – Неудержимо потекли слезы. – Я вела себя как последняя дура. Я хотела убить Макалистера, не дожидаясь вашего с Белым Лосем сигнала. Я…

– Ева… – Аскольд обнял ее здоровой рукой. – Я все знаю, тебе не нужно признаваться. Это была моя ошибка.

– Нет. – Она гладила его по щеке, нежно целуя в губы. – Молчи. Вся вина на мне. Я должна была рассказать сразу. Но не посмела. А теперь…

Он привлек ее к себе. Ева закрыла глаза – от поцелуя бросило в жар. Ну почему они проявляют свои чувства, только когда находятся в опасности?

– Ох, – вырвалось у Аскольда.

Он попытался отстранить ее. Ева не сразу поняла, что увлеклась и задела сломанную руку.

– Прости. – Она резко подалась в сторону. – Тебе срочно нужен врач. Я сейчас…

Она собралась постучать кулаком по люку на переборке, но Аскольд не позволил.

– Это лишнее. – Он вздохнул, успокаивая дрожь. – Только время потеряем и привлечем внимание к очищенным на заслонке болтам.

Улыбка у него получилась какой-то вымученной, но взгляд при этом был полон тепла, голос – уверенности.

– Ты правда рассчитываешь на чудо? – Ева помогла ему надеть рубашку. Вытянув ноги, расправила юбку и замерла. – Постой-постой… У тебя ведь есть какой-то план, да?

Надорвав край, она с треском укоротила юбку почти на четверть.

– Не томи, Аскольд. Прошу, расскажи. – Свернула оторванный кусок ткани, соорудила петлю и хотела накинуть Аскольду на плечо, но он покачал головой.

– Так не пойдет. Нужно зафиксировать руку, поэтому распускай отрез на узкие полоски и привязывай локоть и плечо к торсу, а я потерплю.

Ева сделала, как велели, стараясь не смотреть на Аскольда, когда обвязывала его жгутом.

– Так удобно, не слишком туго? – поинтересовалась она, закончив с узлами.

– Спасибо. Очень хорошо получилось. Ты молодец.

Подавшись вперед, он подарил ей еще один волнующий поцелуй и добавил:

– Поторопись, нужно выкрутить эти чертовы болты.

– Но ты не рассказал мне план.

– Пока рано говорить о деталях. – Он понизил голос до шепота: – Но надежда у нас есть. Счищай ржавчину.

Ева недовольно нахмурилась, но вернулась к заслонке. Когда с ржавчиной было покончено, она попыталась вывернуть болт, но ничего не вышло – все-таки требовалось значительное усилие, на которое сейчас не был способен и Аскольд.

– Не получается! – обреченно и слишком громко воскликнула Ева. – Нам нужен инструмент…

– Тихо! – шикнул Аскольд и замер, напряженно глядя на заслонку, будто менталист, обладавший экстрасенсорными возможностями, способный погнуть лист железа силой мысли.

Ева снова хотела раскрыть рот, но вдруг услышала легкий шорох в трубе. Аскольд поднял руку и трижды тихо стукнул в заслонку. Спустя пару мгновений из трубы донесся ответный стук. Тогда Аскольд начал сигналить, отбивая костяшкой пальца странный ритм…

Он использует азбуку Морзе, наконец сообразила Ева. Но кто сидит в трубе? Ну точно ведь не старый индеец. А вдруг это?..