Чужие степи — часть вторая - Клим Ветров

регенерация у него просто бешеная. Если так пойдет, то дня через три он вполне сможет вставать самостоятельно.

Я зашёл внутрь, и пригляделся к голове твареныша. Следы ранения конечно «на лицо», но выглядят уже не так страшно. И мне почему то показалось что он немного вырос.

— Слушай, я гоню, или он действительно подрос? — поделился я своими наблюдениями.

— Не кажется. — подтвердила Аня. — Такое ощущение, что вместе с регенерацией у него запустился процесс ускоренного роста. Природа происходящего мне не понятна, и то что я вижу, не походит совершенно ни на что. Самое странное что в первую очередь у него растёт голова, вот, посмотри.

Я подошел поближе, и присмотревшись, заметил что у него вытянулась челюсть, лоб стал шире, и на нём появились какие-то наросты.

— Он наверное есть хочет? — я знал что в таких случаях, — особенно в кино, монстры пожирают кучу органики и вырастают до размеров Годзиллы. Твареныш конечно не Годзилла, но не менее страшный, не знаю что Аня находит в нём милого, но я, когда его вижу, до сих пор мысленно спускаю курок.

— Ну да. Как очнулся, так и транслирует мне картинки с карасями. — улыбнулась жена.

Появления аппетита у больного животного первый признак выздоровления. За время его лечения мы выяснили что эта скотина больше всего любит рыбу, желательно жаренную, и сырую утку. В деревне с питанием проблем не было, поэтому кормили вдоволь, так что если снабдить его жрачкой, он быстро очухается.

— Сегодня на охоту пойду, зверья вокруг много бегает, карасей конечно не обещаю, но пару кроликов принесу. А пока надо со стола стырить чего-нибудь. — пообещал я, глядя на Аню.

— А я уже стырила. И мы поели... — виновато пряча глаза, наглаживала она тварюгу.

Под её руками пациент щурился, и счастливо похрюкивал.

— Ну да. То-то я гляжу рожа у него то такая довольная. — съёрничал я по привычке. А вообще, то что он пошёл на поправку, — это очень хорошо; как бы я к нему не относился, а приходится признать что его присутствие рядом добавляет уверенности.

Но волновало меня не только здоровье питомца, точнее не столько. Спустился я для того чтобы рассказать Ане о найденном видео из станицы, и о повествовании Славика.

Получилось всё очень сжато, можно сказать в двух словах, но суть передал.

К новостям она отнеслась спокойно, спросила только, когда мы расскажем остальным, чтобы она сама могла со Славиком пообщаться. А то что станице грозит опасность, её как-то не впечатлило.

— Кстати, — закончив рассказ, вспомнил я, — а что с девочкой? Говорят очухалась?

— В каком-то смысле. Только с головой беда; ничего не помнит, заговаривается. Вячеслав сказал её о край плиты бетонной приложило; то ли сама ударилась, то ли взрывом отбросило. — расстроено вздохнула Аня.

— Не притворяется? — такое вполне возможно, лучший способ уйти от расспросов — закосить под придурка.

— Не должна. Реакции все естественные, чтобы так сыграть, надо хорошо разбираться в вопросе, — а это вряд ли, молодая слишком. — разведя руками, пояснила Аня.

— Ясно, понятно... И какие прогнозы? Скоро очухается?

— Если не вспомнила сразу, то неутешительные. Надежда конечно есть, но я бы особенно не рассчитывала.

— А с седым что? Говорить когда сможет?

Аня помолчала немного, — видимо обдумывала ответ, и когда наконец заговорила, по её тону я понял что и с этой стороны всё плохо.

— Я бы не рассчитывала на это. — заявила она. — Он потерял очень много крови, и говорить о чем-то подобном слишком преждевременно. Тем более в контексте «когда».

— И что, ничего нельзя сделать?

— В наших условиях нет. — поджав губы, нахмурилась Аня. — Кровь ему нужна, а это сам понимаешь, — никак.

— Нет, ну почему же? Я видел у него нашивку с группой и резусом, он явно бывший военный, и форма эта точно его, иначе бы содрал. Может быть у кого-то из наших такая же группа? Можно же перелить?

Я где-то читал что переливают прямо вот так, напрямую, из вены в вену.

— Нет, это невозможно. Для этого необходимо серьезное оборудование, а такое не в каждой больнице имеется. — спуская меня с небес на землю, Аня и сама расстроилась. — А у нас даже глюкозы нет, — продолжила она, — чтобы бы капельницу поставить. Так что про кровь забудь, не знаю откуда ты это взял, но так не бывает.

— Глюкозы? — когда мы тащили мешки с собранными Леонидом трофеями, в одном из них что-то позвякивало, я тогда еще спросил у него, — «не водка ли?» Тот усмехнулся, и с сожалением ответил, — «нет, хрень какая-то медицинская, забей, у меня есть, я тебе и так налью». — Я подумал что надо посмотреть, но как-то отвлекся и позабыл.

— Это я образно, — ответила Аня, — капельница с глюкозой конечно не помешала бы, хоть и не панацея.

— Жаль. Очень жаль. — сдался наконец я, — ты тут еще будешь? Или наверх пойдешь?

— Пойду конечно, надо девочку перевязать, да и седого осмотреть не мешает. — ответила Аня, укрывая твареныша покрывалом.

Так что до пятого мы дошли вместе, потом она зашла в квартиру, а я побежал наверх, к Леониду.

Бежал правда недолго, после восьмого этажа проснулась дыхалка, точнее одышка, а к шестнадцатому я уже еле доползал. Не знаю почему, но в последние дни, усталость наваливалась непривычно быстро; может быть от того что зима, а может и на нервной почве.

Но так или иначе, до верха я добрался, и первым делом поинтересовался у Леонида насчет бутылок с «медицинской хренью».

— Так не трогал я их. — ответил тот, — там немного было, не помню название, на «г-э» что-то, они в коробке картонной лежали, ну и чтобы коробку не пихать в мешок, я их так рассовал, между тряпок.

— А мешки где? — уточнил я, надеясь что «г-э», это и есть глюкоза.

— В комнатке дальней, где побросали вчера, там и лежат наверное. Мы спальники только забрали оттуда... — не понимая причины моего интереса, озадаченно отвечал Леонид.

Услышав всё что мне нужно, задерживаться я не стал, и