Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

– Совсем недавно вы говорили иначе, – прищурила я глаза. – Дорн поддержал вас ведь тогда.

Лилит скривила губы в презрительной усмешке.

– Помог…но и я ему помогла многим. Поэтому мы квиты и более я ничего ему не должна.

Сказав это, она приподняла подол своего шикарного платья и с гордо поднятой головой поплыла к ждущему ее экипажу.

– Крысы первыми покидают тонущий корабль, – задумчиво прошептала я, глядя на то, как Лилит садится в экипаж и отдает команду кучеру ехать быстрее.

Подождав пока экипаж Лилит выедет за ворота, я вышла на улицу. Мое внимание сразу же привлекла возросшая численность охраны особняка. Стригоев стало едва ли не в три раза больше, и они ходили по периметру, вооруженные до зубов. Это говорило только об одном – ситуация была и правда опасной. Поежившись от налетающего холодного ветра, я дождалась, пока Катарина и Дорн договорят, и когда расстроенная стригойша с слезами на глазах пролетела мимо меня, даже не поприветствовав, я направилась к Дорну, который разговаривал с своими подчиненными.

– Можно поговорить? Всего несколько минут, – осторожно сказала я, обращаясь к нему.

Дорн окинула меня взглядом и отдал поводья своей лошади стоявшему рядом стражнику.

– Отправь пока людей на стену, – отдал он приказ стригою в красном плаще. – И увеличь количество дозорных на дороге со стороны реки. Не жди меня сейчас, поезжай, я прибуду немного позже.

Сказав это он кивнул мне, и мы отошли в сторону.

– У меня очень мало времени, – сухо бросил Дорн. – Поэтому кратко и по существу. Я слушаю.

Решив не обращать внимание на недружелюбный тон, я подошла ближе к мужчине. Подняв на него глаза сказала тихо:

– Не отсылайте меня в Махаон.

Дорн окинул меня взглядом.

– Я не обсуждаю принятого решения, – ответил он наконец.

– Почему? – стараясь держать себя в руках спросила я.

– Потому что менять его не буду, – опять сухой ответ, передо мной словно был совсем другой мужчина.

Выдохнув, понимая, что начну сейчас плакать, я напряглась и проговорила:

– Я не хочу уезжать.

– Причина? – прищурил глаза стригой. – Только не говори, что быть с Тароном рядом хочешь больше, чем вернуться к матери и сестре.

– Я просто не могу уехать и оставить его, – ответила я, опустив глаза под пытливым взглядом Дорна.

Дорн покачал головой и в какой-то момент рывком притянул меня к себе. Настойчивый поцелуй и я едва не замурлыкала от наслаждения. Но он закончился так же внезапно, как и начался. Отстранившись, Дорн недовольно окинул меня взглядом:

– Тарон говоришь?

Почувствовав, как запылали мой щеки, я лишь глаза опустила.

– Я же сказал, что тебе лучше держаться от меня подальше, Авенира, – жестко проговорил стригой. – Уедешь отсюда и у тебя будет другая жизнь. Со временем я разрешу вам с Тароном видеться, когда назревшая проблема уладится тем или иным способом. Но обо мне…ты думать не должна.

– А если вы просите о невозможном? – тихо спросила я, вглядываясь в голубые глаза.

Простой вопрос, но я никогда не думала, что произнесу эти слова. Дорн ничего не ответил на это. Покачав головой, он отошел от меня, вскочил на лошадь и уже через мгновение я задумчиво смотрела лишь на пыль, которая взмыла вверх от копыт отъехавшего эскорта Аристократа.

В особняк я влетела примерно в таком же состоянии, что и Катарина, которую я увидела сидящей в обеденном зале около камина с полным бокалом вина в руках и стоящей рядом на столике откупоренной бутылки. Глаза у нее были заплаканные. Она то и дело шмыгала носом и отпивала насыщено-красный напиток. Увидев меня, она поморщилась.

– Я могу побыть одна? – процедила она сквозь зубы.

– Хотите побыть одна – идите в свою комнату, – таким же тоном ответила я и, взяв со стола бокал, налила себе вина, усевшись рядом с ней.

– Вижу и у тебя утро не задалось, – усмехнулась Катарина, видя, как я скривилась, отпивая вино из бокала.

– Утро…, – хмыкнула я. – Вся жизнь не задалась.

– Жизнь, о боги! Да какая вся жизнь? Ты и жить-то только начала.

– Нда…только начала, но уже ничего хорошего от нее не видела, – грустно проговорила я, откидываясь на спинку кресла и протягивая ноги к камину.

Катарина посмотрела на меня своими лисьими глазами и спросила:

– Дорн обидел?

– Нет, – пожала я плечами. – Не то, чтобы обидел. Просто мы разные и он не хочет, чтобы такое создание, как я, находилось подле него.

– Это какое такое создание? – непонимающе спросила стригойша.

– Не знаю. Слишком молодая, да еще и ведьма. Обратить нельзя, кровь пить с ним не буду, воевать за каждую погибающую жизнь от рук стригоев буду. Говорит, что со временем возненавижу его и свою жизнь подле него. Вот так, – повела я бровью и сделала большой глоток вина, закашлявшись при этом.

– Разиэля нет более и тебя можно отпустить. Зеленая ты еще в его глазах. – усмехнулась Катарина. – Жизнь испортить боится тебе. Это так на него похоже. Нравишься ты ему, я это сразу заметила тогда на приеме.

– Это он мне нравится, – горько усмехнулась я. – Он же…ему ничего этого не надобно. Его не волнуют чувства какой-то там пленной ведьмы.

Катарина внимательно выслушала меня, затем подумав сказала:

– Теперь его волнует то, что, если начнется война, ты будешь под пристальным вниманием или стригоев, или вервольфов, смотря с какой стороной воевать будет он. Женщина правителя клана всегда уязвима. Возьмут тебя – заставят встать на колени Дорна. Ты же понимаешь это. А так, пока в его жизни есть лишь ничего не значащие шлюхи, жизнь которых – пустой звук, на него не повлияешь.

– Но ведь так может быть не только со мной! – возмутилась я. – Шантажировать можно и Тароном.

– Можно. Но Тарона Дорн, скорее всего, отошлет в клан сохраняющий нейтралитет. Обычно так поступают все чистокровные, если нужно убрать ребенка как объект пристального внимания во время войны. А тебя вот туда не отошлешь. Ты ведьма. Поэтому он и хочет, чтобы ты уехала. Нет тебя – нет проблемы, и случись вдруг чего, он не станет свидетелем того, как тебя будут потрошить или насиловать прям у него на глазах.

– Да наша жизнь вся – сплошная война! Я что, не знаю, что это такое? Я, еще будучи подростком, пробиралась с матерью по горе трупов, убегая из столицы. Отца потеряла. Четыре последних года ползала по территории стригоев срывая триклятую траву, препятствующую обращению, и скольких пришлось убить кровососов, когда они нас с Марго засекали за этим занятием. Я же не изнеженная барышня, падающая в обморок при слове «война»! Зачем меня отсылать? – едва не плача прошептала я.

Катарина усмехнулась и потрепала меня по плечу.