Отчаянный шантаж - Нора Робертс

– Но ты все равно написал мое имя на вывеске. Филип даже не сразу нашелся, что ответить.

– Твое имя должно быть на вывеске, ты должен жить здесь, – убежденно сказал он. – И Сибил ты небезразличен, и мы теперь знаем, почему. Глупо отталкивать того, кто любит тебя.

– Считаешь, я должен повидаться с ней, поговорить и все такое? Я думал об этом, только не знаю, что сказать.

– Ты разговаривал с ней до того, как узнал. Можешь попробовать по-старому.

– Может быть.

– На следующей неделе твой день рождения. Знаешь, как готовятся к нему Грейс и Анна?

– Знаю.

Сет еще ниже опустил голову, чтобы скрыть широкую улыбку. Он до сих пор никак не мог поверить, что ему устроят праздничный ужин и он сам выберет еду, а на следующий день – вечеринка с друзьями. Правда, «вечеринка» – сильно сказано, когда тебе исполняется одиннадцать.

– Не хочешь пригласить Сибил на семейный ужин? – осторожно спросил Филип. Улыбка растаяла.

– Я не знаю. Можно бы, но она, наверное, откажется.

– Хочешь, я ее приглашу? Получишь еще один подарок.

– Да? – Губы Сета медленно растянулись в лукавой усмешке. – Только пусть принесет хороший подарок.

– Молодец, парень. Ты нигде не пропадешь.

Сибил позвонила адвокату Куинов еще в понедельник, и он с трудом втиснул ее в свое расписание, нашел свободное местечко в среду днем. У нее было целых два с половиной дня, чтобы подготовиться, однако полуторачасовая встреча совершенно измотала ее духовно и физически.

Единственное утешение – все закончилось. Вернее, закончилась первая стадия. Оказалось гораздо труднее, чем она представляла, рассказывать совершенно постороннему человеку – пусть даже профессионалу – о семейных тайнах и неблаговидных поступках своих близких. И о себе.

А теперь новые испытания: мелкий холодный дождь, забитые транспортом улицы Балтимора и это при ее более чем скромном водительском опыте. Из двух зол Сибил выбрала наименьшее: приняла вызов непогоды, бросив машину на подземной парковке.

В городе приметы осени казались ярче. Или за последние дни осень просто вступила в свои права, окрасив листву редких деревьев в золотые цвета, призвав на помощь пронизывающий ветер и промозглый дождь?

Сибил перебежала улицу и направилась к гавани.

Конечно, для знакомства с городом она предпочла бы более приятный день: неспешно прошлась бы мимо тщательно отреставрированных старых зданий, прогулялась бы по набережной, поглазела бы на суда, пришвартованные к причалу, но и в тусклом осеннем пейзаже было свое очарование.

Мелкие волны, похожие на рифленое железо, сливались с серым небом, и невозможно было различить, где заканчивается одно и начинается другое. Набережная словно вымерла. Стоя под моросящим дождем, Сибил чувствовала себя совершенно одинокой и уныло размышляла о том, что же делать дальше… Наконец с тяжелым вздохом она отвернулась от воды и пошла искать магазин, о котором упоминал Филип. В пятницу она приглашена на день рождения Сета.

Более часа Сибил выбирала, сравнивала, отвергала принадлежности для рисования с такой сосредоточенностью, что не замечала хищного блеска в глазах любезной продавщицы. Прошло больше шести лет с тех пор, как она покупала подарок Сету, и она была полна решимости наверстать упущенное.

Лучшие карандаши, самый большой набор цветных мелков… Кисти она исследовала так тщательно, словно от этого зависела судьба мира. Двадцать минут Сибил ощупывала всю имеющуюся в наличии бумагу, затем перебирала футляры и наконец остановилась на самом простом и удобном, из древесины ореха. Сет сможет пользоваться этим футляром много лет и – если бог даст – будет иногда вспоминать ее без обиды.

– Ваш племянник придет в восторг, – воскликнула продавщица, с упоением пробивая чеки. – Отличный выбор.

– Мальчик очень талантлив, – рассеянно отозвалась Сибил, перебирая покупки. – Вы запакуете все вместе?

– Конечно! Дженис, пожалуйста, помоги мне. Вы живете в Балтиморе?

– Нет, нет. Один друг порекомендовал ваш магазин.

– Мы очень ему признательны. Дженис, поторопись!

– Вы можете сделать подарочную упаковку? – спросила Сибил.

– К сожалению, нет, но в нашем же здании есть магазин канцелярских принадлежностей. У них прекрасный выбор подарочных упаковок, лент и открыток.

О боже! Новые проблемы! Как одиннадцатилетние мальчики относятся к блестящей обертке? А к лентам и открыткам?

– Пятьсот восемьдесят три доллара шестьдесят центов, – просияла продавщица. – Как вы будете платить?

– Пятьсот… – Сибил решила, что сошла с ума. Почти шестьсот долларов на детский подарок? О да, она точно сошла с ума. – Вы принимаете «Визу»?

– Естественно. – Не переставая улыбаться, продавщица протянула руку за «золотой» карточкой.

– Вы не могли бы подсказать мне… – Сибил отыскала в записной книжке букву К, – как найти вот этот адрес.

– О, это практически за углом.

Если бы оказалось, что Филип живет в нескольких кварталах отсюда, Сибил, может, и не поддалась бы искушению.

"Это глупо», – твердила себе Сибил, сражаясь с непослушным зонтиком и двумя огромными пакетами. Нельзя сваливаться, как снег на голову. Может, Филипа даже нет дома. Семь часов вечера. Может, он ужинает в ресторане. Надо просто вернуться к машине и уехать в Сент-Крис. Движение уже не такое интенсивное… хотя дороги скользкие.

В любом случае, сначала надо было позвонить… но, черт побери, сотовый телефон в сумочке, а у нее только две руки. Темно, дождь… может, она вообще не найдет его дом… если она не найдет его дом через пять минут, то повернет к парковке…

Высокое современное здание она нашла через три минуты и – несмотря на дрожь в коленках – поспешила в теплый, изысканно обставленный холл. Декоративные деревья в медных горшках, стенные панели из полированного дерева, несколько глубоких кресел пастельных тонов. Привычная элегантность должна была принести облегчение, но Сибил почувствовала себя мокрой крысой, случайно забравшейся на роскошный лайнер.

Надо быть сумасшедшей, чтобы заявиться сюда. Разве, отправляясь утром в Балтимор, она не говорила себе, что только купит подарок Сету и сразу же вернется обратно? Она не предупредила Филипа о встрече с адвокатом. Если бы Фил узнал, что она в Балтиморе, обязательно захотел бы провести с ней вечер.

Боже милостивый! Они виделись в воскресенье.

У ее отчаянного желания увидеть его сейчас нет ни одной разумной причины. Надо немедленно вернуться в Сент-Кристофер, вернуться прямо сейчас, пока она не совершила непоправимую ошибку.

Не переставая ругать себя, Сибил вошла в лифт, нажала кнопку шестнадцатого этажа.