Скверна. Шаг первый - Оро Призывающий

Он вспомнил обстоятельства, при которых чуть не пересекся с агентами Баркер и Рубаном, и решил разыграть эту карту для Вульфрика.

– Когда мы с охранником пошли ночью к автомату с едой, – начал Марк, уже в который раз неожиданно меняя тему разговора, – мы немного заблудились.

Вульфрик нахмурился.

– Заблудились настолько, что обнаружили себя на шестом этаже, в подозрительно пустом офисе (или как назвать это место?). Так вот, мы были там не одни. Будь я немного медлительнее, имел бы радость пообщаться с теми самыми агентами, которые приходили меня допрашивать днем. Они там «гуляли», – Марк посмотрел на Вульфрика. – В итоге по мне с охранником открыли огонь, а потом выбросили из окна. Наверное, хотели так «защитить», чтобы прям наверняка.

Вульфрик почти мгновенно догадался, о каком именно месте идет речь. Каменное выражение лица дало слабину второй раз за ночь, а его губа задергалась, словно в нервном тике.

Как раз в этот момент двери больницы распахнулись, и из них вышли двое агентов УБИ с отрядом спецназа за спиной.

Первым шел разъяренный агент Рубан, за ним с легким отставанием следовала Баркер. Они направлялись прямо к Марку Ротту, который пудрил им мозги во время допроса. Этот мелкий засранец даже смог заставить их поверить, что у него сломаны ноги. Нельзя держать УБИ за идиотов и надеяться, что тебе это сойдет с рук. И сейчас они ему это объяснят.

По крайней мере, агенты так думали. Внезапно Марку стало очень тяжело дышать – перед ним образовалась гора в лице Вульфрика Белецкого. Да еще и злого Вульфрика Белецкого. Его чаша терпения уже исчерпалась.

Они смеют его ни во что не ставить? Какие-то имперские шавки? Вместо того чтобы официально обратиться к нему с просьбой выдать Марка, они внаглую штурмуют клинику? Да еще и для того, чтобы забрать его в качестве свидетеля? Шестой этаж, конечно. Используют его будущего зятя как предлог покопаться у него в грязном белье?

Подняв руку вверх, Рубан приказал силовикам остановиться.

Трудно адекватно описать размер усилий, приложенных Вульфриком, чтобы не превратить щетинистое лицо агента Рубана в фарш. Со стороны могло бы показаться, что сейчас абсолютно каждая мышца на его теле была вздута.

Вместе с агентами УБИ он застыл в немой сценке, и никто не знал, как она повернется.

Что же до Марка Ротта…

Он с хладнокровной улыбкой смотрел на происходящее, довольный собой. Он чувствовал такую эйфорию, что ему было плевать и на внешний вид, и на раны, и даже на невесту, перед которой он стоял полуголый. Возможно, в скором времени уже бывшую.

В этот момент Элиза с тревогой смотрела на отца, боясь, что он наделает глупостей. Она была настолько красной то ли от стыда, то ли от злобы, что Марк запросто мог прижечь об нее свою рану.

Вот она, сила. Не объем маны, не проклятый «Уроборос», не его воскрешение, а банальное умение манипулировать фактами так, как нужно тебе.

Интересно, если б это была сделка с дьяволом, чем он должен был бы расплачиваться за эту способность?

Впрочем, радоваться было рано.

– Я думаю, мне стоит скрыться из виду, чтобы они не использовали свое распоряжение как предлог взять меня под охрану, – произнес Марк в медленно поднимающуюся и опускающуюся спину Вульфрика. – А еще у вас в клинике остались мои люди, и они, скорее всего, ранены.

Вульфрик, не оборачиваясь, махнул рукой в сторону машин.

К Марку без лишних слов и приказов подошли двое ближайших клановских бойцов и повели его к машине. С хромой ногой он залез внутрь черного седана и откинулся на кожаном сиденье, пару раз скривившись от боли в плече.

Насколько мог под «Сдвигом», он радовался тому, что почти убрался из этого места. Настроение подпортило лишь то, что дверь в машину внезапно отворилась снова – и на сиденье рядом с ним села Элиза. Марк быстро глянул на девушку, скривив бровь. Та же просто пожала плечами. Через полминуты машина заревела, унося парочку из окрестностей больницы куда-то в сторону резиденции Белецких.

Спустя 10 минут езды машина остановилась в черте какого-то парка. Бог знает, какие доводы подействовали на водителя, но тот послушно затормозил и стал ждать, пока отошедший за широкое дерево Марк сделает свои дела и вернется обратно.

Ну, что тут сказать. Дела у Марка действительно были важными.

Молодой человек скрылся в темноте парка, отойдя метров на 100 от машины, оглянулся по сторонам; на всякий случай убедился, что его никто не видит, скривился, вытащил из своего плеча красный платок-паше, вдохнул приятный ночной воздух…

А затем с громким хрустом свернул себе шею.

Они точно говорят о Марке?

Будь на трассе дневное, оживленное движение, Алекс Ротт бы приказал водителю включить мигалки, чтобы заставить поток машин расступиться перед его роскошным автомобилем. Нарушенный график нескольких сотен людей, несущиеся вслед проклятия вперемешку с матом – все это сущая мелочь по сравнению с другими жертвами, принесенными ради этой поездки.

Но на часах было четыре утра, и машина клана Роттов въезжала в столицу по практически пустой дороге. По просьбе босса водитель заставлял стрелку спидометра доходить до граничащих с опасностью чисел.

Вульфрик не смог объяснить всего по телефону. Или не захотел? Когда глава клана Белецких чего-то не делает, это обычно связано с нежеланием, а не с отсутствием возможностей. Так или иначе, Вульфрик разбудил его ночным звонком напрямую (такая связь была у двух глав кланов только для экстренных случаев) и хмуро сообщил, что «у Марка проблемы, и у нас всех тоже; не телефонный разговор, приезжай».

А спустя пять минут после… и почему не до? Старый хрыч там что, мышей не ловит?! – аналогичный звонок от Фридриха.

Он вскользь добавил о каком-то нападении и о УБИ, даже не сказав, какова их роль в ситуации. В остальном то же самое: «проблемы», «не телефонный разговор» и «приезжай».

И Алекс поехал. Собрание акционеров Острих-Банка? Плевать. У клана Роттов, конечно, 47 % от пакета акций, но там справятся и без него. Что там дальше в ежедневнике? Церемония принятия клановских новичков? Ладно, потерпят, получат свою позолоченную лычку от его заместителя. Ну и так далее по списку.

Водитель выкручивал руль на скорости куда выше разрешенной, а Алексу оставалось лишь нервничать на пассажирском сидении. Чертова неопределенность! Он и сам бы сел за руль, чтобы немного отвлечься, но все же была одна вещь, что важнее его паники, – клановский престиж.

Не позволяя