Кровь за кровь - Сергей Майдуков

У рома был вкус любви. Духи Алены пахли любовью. Вся она источала любовь.

— Иди сюда, — сказал Николай, потянувшись к ней.

— Налей еще, — попросила она задорно. — Давай допьем ром и закусим мандаринами.

— Мандаринами?

— У них новогодний запах, — пояснила она, не очень четко выговаривая слова. — А у меня новая жизнь начинается. Обязательно нужны мандарины.

Ее хмельная капризность умилила и рассмешила Николая.

— Есть только апельсины, — сказал он. — Но мы их не взяли.

— Так сходи! — потребовала Алена, приподнявшись на локтях.

Больше всего ему хотелось упасть на нее, чтобы мять, терзать и ласкать, пока не заголосит о пощаде, но он послушно спустился в кухню, достал два самых красивых апельсина и стал чистить, слишком поздно сообразив, что пользуется тем ножом, которым резал Романа. Сунув его в колодку, Николай взял другой, но в сердце засела заноза. Что его тревожило? Что не так? Ведь все хорошо, просто расчудесно. Ты меня любишь? Спрашиваешь! Чего еще желать?

Держа по апельсину в каждой руке, Николай стал подниматься по лестнице. Он подумал, что при ходьбе голый мужчина, в отличие от женщины, всегда будет выглядеть глупо, как бы хорошо он ни был сложен. Жалея, что он не натянул трусы, Николай вошел в спальню.

Алена лежала там, где он ее оставил. На подносе стояли два наполненных до половины стакана. При виде Николая Алена села и взяла один. Второй протянула ему, а своим отсалютовала:

— За любовь?

— За любовь, — согласился он, поспешив сесть, чтобы не торчать перед ней в непотребном виде.

Он был бледный, рыжий и некрасивый. Ему было непонятно, за что его полюбила такая фантастическая красавица, как Алена. Он не видел в ней недостатков или изъянов. Для него она была идеалом. Самим совершенством.

Ром обжег гортань и наполнил рот вкусом жженого сахара. Забрав у Алены стакан, Николай убрал их вместе с подносом, а сам припал к ней, как будто она была водой, а он — путником, измученным жаждой.

Испугавшись, что может повториться та же досадная история, что в начале ночи, он умерил пыл и отстранился. Алена поняла и не настаивала. А может, ее помаленьку сморил сон. Она молчала, наблюдая за Николаем. Он положил руку ей на грудь и не почувствовал ее. Ни руки, ни груди. Наверное, затекла.

— Ты в порядке? — спросила Алена.

— Да, — сказал он, превозмогая желание отвалиться на бок и заснуть.

Они сегодня явно перебрали. Не стоило пить так много, смешивая вино с ромом и бренди.

— Ты уверен? — настаивала Алена.

— Да, — повторил он, старательно ворочая непослушным языком.

Лег на нее и снова ничего не почувствовал. Как будто от него осталась одна голова, а все остальное отрезали или обкололи анестезирующими препаратами.

— Не получается, — прокомментировала Алена. — Ничего, завтра наверстаем. Давай спать.

— Получится, — упрямо возразил он.

От страха ударить лицом в грязь он даже протрезвел и почувствовал, как к нему возвращаются силы.

— Тихо, тихо, — захихикала Алена. — Не торопись. Слушай, давай развернемся. — Как в молодости, помнишь?

Николай послушно улегся на спину, а она устроилась сверху, ногами к изголовью. Тут его опять начал одолевать сон. Ему стало нечем дышать. Влажное кольцо Алениных губ не вызывало ничего, кроме раздражения, но через некоторое время она оставила его в покое.

— Коля! Коля? Коленька, что с тобой?

Его голова безвольно моталась из стороны в сторону, когда она трепала его за уши и хлопала по щекам. Веки не поднимались. Под ними плавали багровые пятна, тающие во мраке.

— Ты выпил слишком много, Коля, — раздался космически далекий голос Алены. — Это опасно. Нужно принять лекарство. Я тебе помогу.

Раздвинув Николаю губы, она чем-то разжала его зубы и принялась вкладывать туда что-то, после чего в открытый рот полилась вода. Это было единственное приятное ощущение, но потом и оно пропало.

Как пропало все.

Николай обнаружил себя лежащим на боку, с головой, свесившейся с кровати. Судя по положению, в какой-то момент он попытался встать. Чтобы что? Наведя резкость на пол, Николай понял, что его стошнило. Надо же было так нажраться! Что о нем подумает Алена?

Заставив себя обернуться, Николай не увидел ее рядом. Спальня была пуста. То ли Алена ушла, когда его начало выворачивать наизнанку, то ли просто проснулась раньше. В любом случае нужно как можно скорее убрать за собой, чтобы, вернувшись, Алена не увидела этого безобразия. Для начала можно воспользоваться одной из наволочек.

Склонившись над полузасохшей лужей, Николай замер. Вся она была испещрена белыми крапинками таблеток. Тех самых, которыми Алена, по ее словам, намеревалась отравить Романа.

Нет! Не может быть! Это какая-то дурная шутка! Недоразумение!

Обыскав спальню, Николай не обнаружил ни единой вещи, принадлежащей Алене. Ноутбук, разумеется, тоже исчез.

Ты меня любишь? Спрашиваешь!

За любовь? За любовь.

Но чью? К кому?

От смерти во сне Николая спас только рвотный рефлекс, избавивший его от убийственной смеси спиртного с бензодиазепином. Алена перестаралась. Сначала напоила его отравленным ромом, но решила, что этого может оказаться мало, и скормила ему оставшиеся пилюли.

Нет, не так, решил Николай, беспрестанно вытирая холодную испарину со лба. Что сказала Алена, когда показывала ему пакетик с таблетками? Ее голос отчетливо прозвучал в его сознании: «Бензодиазепин. Смертелен в сочетании с алкоголем. Две-три таблетки еще ничего, а если все десять…»

Первоначальный план состоял в том, чтобы просто усыпить Николая. Но вскоре Алена вспомнила, что он нашел ее даже здесь, в Албене, и когда-нибудь отыщет снова. И тогда инстинкт самосохранения оказался сильнее всяких сентиментальных соображений. Да и были ли они?

Ты меня любишь? Спрашиваешь!

— Больше не спрашиваю, — хрипло произнес Николай.

Он не умер от горя. Отчаяние, разочарования и утраты не убивают сами по себе. Тут без личных усилий не обойтись.

Превозмогая слабость и тошноту, Николай вышел на балкон. За сплошным каскадом зелени, убегающим вниз, синело море, лоснящееся в солнечном свете, словно атлас или шелк. Хорошо бы совершить свой заплыв прямо сейчас, но сил хватит только на то, чтобы добрести до пляжа и худо-бедно отплыть от берега на несколько десятков метров. Слишком мало. Побережье Албены буквально утыкано вышками спасателей, которые дежурят по двое, со скутерами наготове. Глупо получится, если они вытащат наполовину захлебнувшегося Николая и начнут делать ему искусственное дыхание на глазах у зевак. Получится постыдный фарс.