Дочь пирата - Роберт Джирарди

— Крикет, — мягко позвал он. Она сердито подняла глаза.

— Ты в порядке?

— Лучше не бывает! — отрезала она и продолжила стричь ногти. — Вообще-то мне сейчас хочется побыть одной. Почему бы тебе не прогуляться, не поискать ванную, например?

— Ты не хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит?

— Нет.

Уилсон вышел в темный коридор и закрыл за собой дверь.

На втором этаже два милиционера, сидя на корточках, играли в кости, бросая их о поцарапанный плинтус. Стол слева от них был покрыт осколками вазы и кусочками штукатурки. С облупившегося потолка свисали голые электрические провода, похожие на змей. Милиционеры взглянули на приближающегося Уилсона. У одного изо рта торчали черные листья, по подбородку тек черный сок.

Уилсон остановился и обратился сразу к обоим:

— Я ищу ванную.

Жующий каф поморгал, не жующий потряс головой. Штурмовые винтовки, прислоненные к стене, казались такими же мирными предметами, как швабры.

— Цум кло, — сказал Уилсон. — Туалет, ватерклозет. — И жестами показал, что хочет в уборную по малой нужде.

— А! — изрек второй милиционер, быстро поднялся, взял Уилсона за руку и потянул по темному коридору. Сначала они повернули налево, потом направо и вошли в большую комнату с керамической ванной, биде и унитазом. Вонь здесь стояла совершенно невероятная. Унитаз был опрокинут. Милиционер, ловко лавируя между экскрементами, подвел Уилсона к застекленной створчатой двери, выходившей на балкон. Распахнув дверь, он подтолкнул Уилсона к перилам, показал вниз и сделал губами звук, имитирующий мочеиспускание.

— Ладно, — сказал Уилсон и расстегнул ширинку. Разбитые башни центральной части города проступали неровными силуэтами в моменты вспышек разрывов артиллерийских снарядов, летевших со стороны горы Мтунгу. Где-то рядом раздался истошный крик женщины, его оборвала автоматная очередь. Ощущая затылком тяжелое дыхание милиционера, Уилсон попробовал помочиться и не смог. Он стеснялся. Такое случалось с ним на автобусных остановках и в аэропортах. «Почему этот человек не уходит?» Уилсон попытался преодолеть смущение; прочистил горло, попереминался с ноги на ногу. Подумал о деревьях, с которых падают капли после дождя, о проточной воде, но ничего не помогло. Тогда он покашлял.

— А, извините, вы хотите остаться один, — сообразил милиционер. Говорил он на хорошем английском языке с американским акцентом. — Я пойду покурю, не торопитесь. — Он удалился в конец балкона.

Чиркнула спичка. Уилсон посмотрел на темный двор, сосчитал до десяти и увидел-таки, как его моча рисует контур коленопреклоненного богомольца. Снизу послышалось легкое постукивание, Уилсон решил, что описал крышу автомобиля.

— Не желаете? — Из темноты выдвинулась правая рука с пачкой египетских сигарет.

Уилсон задернул молнию на брюках и прошел вдоль балкона. У обочины напротив особняка, скрипнув тормозами, остановился грузовик. Из кузова через задний борт спрыгнули тридцать солдат и поплелись к парадному подъезду.

— Смена караула, — сообщил милиционер. — Теперь я свободен от службы на весь вечер.

Уилсон неуверенно взял сигарету. Милиционер поднес ему горящую спичку, и в свете огонька Уилсон увидел знакомое лицо. Египетская сигарета оказалась крепкой и имела привкус морских водорослей.

— Я искал возможности поговорить с вами, — сказал милиционер. — Я был среди тех, кто сопровождал вас от пристани.

— Да, по-моему, мы раньше встречались.

— Не припоминаете где?

— Где? — переспросил Уилсон и почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— Похоже, вы забыли меня. Это очень странно. — Милиционер рассмеялся.

Уилсон напряг память, но тщетно.

— Сдаюсь, — сказал он.

Милиционер внезапно поднял левую руку. На ней не хватало указательного и среднего пальцев, а обрубок безымянного украшало безвкусное ажурное золотое кольцо. Воспоминания стали медленно прибывать к Уилсону, как поезда — к пассажирской платформе. Его не удивила встреча, он уже привык смотреть на мир как на скопище поразительных случайностей. Перед ним стоял человек, с которым он познакомился, когда звезды сияли ярко, а петушки бились бойко.

— Вас зовут Тулж, — произнес он ровным голосом. — Так?

— А вас — Уилсон, и вы спасли мне жизнь! — Тулж взволнованно тронул Уилсона за плечо. — Более того, вы спасли жизнь моему брату! У меня тогда не было времени поблагодарить вас. Я, к своему стыду, струсил. Позднее я искал вас, но безуспешно. Я был просто в отчаянии. Теперь Господь вновь послал вас мне, чему я несказанно рад! Но вы оказались в компании очень нехороших людей, они обращают моих соотечественников в рабство. Я слышал, порочные люди могут делать добро, но я этому не верю. Вы порочный человек?

— Я так не думаю, — ответил Уилсон.

— Тогда нам нужно поговорить.

— Давайте.

Тулж взял Уилсона за руку и повел через дом. В холле у входа толпились солдаты, жевали каф и пили теджию. Некоторые поменялись местами с теми, кто спал на ступеньках. Часовой, похоже, не заметил, как они вышли на улицу и направились к грузовику.

— Садитесь, мистер Уилсон, — сказал Тулж.

— Просто Уилсон, — поправил его Лэндер. — Это мое имя.

Они сели в кабину. Тулж быстро сказал несколько слов водителю и вручил четыре сигареты. Водитель пожал плечами и согласно кивнул. Несколько минут спустя кузов наполнился солдатами, и грузовик, подпрыгивая на колдобинах, помчался по проспекту в ночь.

— Они едут в седьмом районе, — пояснил Тулж, указав большим пальцем за спину. — По улице Луглувануглу проходит линия фронта. Я там покупал шины для велосипеда, когда учился в университете. На прошлой неделе фронт проходил по саду того, что осталось от Национальной библиотеки имени Секуху. Во время драки между каменными скамьями погибли семьдесят пять человек.

— В какой организации вы состоите?

— ПФБ.

— А, как и полковник.

— Да, Патриотический фронт бупу. Но название ничего не значит. Такая же куча навоза, как и АНМ, БПП и БНСМ. Все это большая шайка негодяев и убийц, которых заботит только одно — как бы пограбить, а на то, что творится со страной, им наплевать.

Грузовик, объезжая воронки, добрался до центральной части города. Бои здесь закончились совсем недавно. Брошенные артиллерийские орудия, улицы, перетянутые колючей проволокой, раздетые трупы… Водитель не давал себе труда объезжать убитых, и Уилсон слышал хруст костей, отчего у него к горлу подступал комок.

— Куда, черт побери, мы едем?

— Не беспокойтесь. В самый лучший бар, — ответил Тулж. — Думаю, я обязан угостить вас.

Грузовик обогнул изрытый глубокими колеями сквер с разбитым фонтаном и выехал на широкую улицу с разделительной полосой, заваленной мусором. Тулж постучал водителя по плечу, грузовик остановился, и Уилсон с Тулжем вылезли из кабины. Пока грузовик отъезжал, они стояли, глядя друг на друга, в голубом облаке выхлопных газов. Тулж никак не мог перестать улыбаться. Уилсон не знал, что сказать.