Печать для Рыжей ведьмы - Кайла Зэт

— У вас везде такие холодные и злобные слуги?

— Это Ольвен он полуэльф, — сказал задумчиво Лэран, — и да, здесь слуги везде такие. Особенно у моего отца.

— Хочешь сказать, что твой отец тиран? — спросила Эдри.

— До твоего отца ему далеко.

— Да папуля очень хороший, — сказала она и задумалась. В первый раз за все путешествие она вспомнила про своего отца и обречено выдохнула. Увидит ли она теперь его?!

— Мааре Лэран прошу вас пройти, — сказал Ольвен выплывая из комнаты. Лэран кивнул и потянул за руку Эдри. Управляющий загородил ей дорогу. — Леди может остаться за дверью.

— Она пойдет со мной, — сказал сухо Лэран и, оттолкнув Ольвена, вошел в спальню отца, вместе с девушкой. В комнате стояла оглушающая тишина, и только прерывистое дыхание Марена слышалось гулом. Окна спальни были раскрыты, но из — за раскидистого клена лучи солнца плохо освещали комнату. Посереди спальни стояла кровать, а на ней лежал эльф. Если бы Эдри не знала что он отец Лэрана, то решила бы что это его брат. Настолько они были похожи. Только вот волосы… у Лэрана они были светлые, почти золотые, а у его отца серебряные, седые. Эльф открыл глаза и посмотрел на них. Увидев девушку, он немного удивился.

— Лэран, — прошептал Марен. Эльф застыл рядом с Эдри, не в силах двинутся. Отец, каким он его знал, всегда был силен и здоров, однако прошло много лет и возраст берет свое. Сейчас Марену перевалило за две тысячи лет. Он видел много и многое знает. Большую часть своей жизни он был советником при короле. Однако никогда не был главой совета. Однажды он сказал — "Быть главой совета, значит быть врагом для всех и мишенью для каждого". Он был прав. На каждого из глав совета совершались покушения едва ли не чаще чем на короля, а на мааре Саа-Неша такие покушения устраивались раз в месяц.

— Отец, — Лэран отпустил руку Эдри и шагнул к кровати.

— Ближе, — прошептал Марен.

— Конечно, — пробормотал он, садясь в кресло рядом с кроватью отца. Эдри тоже стоять не стала, она села в одно из кресел у окна и затихла, стараясь не мешать отцу и сыну разговаривать.

— Ты вырос Лэран.

— Прошло много лет, конечно, вырос, — ответил эльф.

— Ты все такой же, нисколько не изменился.

— Это только люди со временем меняются.

— Ты до сих пор злишься на меня?

— Для злости нет причин, все, что было, давно кануло в прошлое.

— Ты стал больше похож на мать.

— Разве? — Лэран удивлено посмотрел на отца.

— Прости сын, но я позвал тебя не для того чтобы говорить о прошлом, я хочу поговорить с тобой о будущем, — сказал Марен и, приподнявшись на кровати, отчаянно закашлял. Лэран застыл, не зная, что сделать. Он, было, потянулся помочь, но Марен отмахнулся рукой. — Не надо, здесь уже ничем не поможешь.

— Зачем ты хотел меня видеть отец?

— Что ты знаешь об ополчении совета?

— Ополчение? Это небольшая группа, состоящая из младшей и старшей ветвей эльфийского рода, они протестуют против законов и указов совета. Говорят, в эту оппозицию входит даже советник Генриэле.

— Ты сказал отчасти правду, но из членов совета не только Генриэле входит в это ополчение. Не только он, — Лэран напрягся, то, что мог сейчас сказать его отец, в корень меняло все дело. — Многие члены совета входили в ополчение, но его неизменным главой, уже более нескольких сотен лет, являюсь я.

— Ты?

— Удивлен сынок? — В голосе Марена зазвучали какие — то странные нотки, он не то смеялся, не то жалел Лэрана. — Не мог подумать, что твой чопорный отец глава ополчения?

— Дело не в этом, зачем ты мне это говоришь? — спросил Лэран, глядя в глаза отцу.

— Настало мое время, пески жизни покидают это бренное тело, заставляя меня слабеть. Подошел к концу долгий век твоего отца. Ты рад?

— Вот теперь я тебя узнаю, — сказал Лэран. — Ты всегда считал что я тебя ненавижу и желаю только смерти.

— Твоего брата здесь нет, и ко дню моей кончины он не успеет попасть в Дрим. Если бы я знал раньше, что болезнь будет так сильна, то позвал бы его, но все же у меня есть ты и от тебя в этом деле будет больше толка. К тому же, — Марен посмотрел на Эдри, — именно в твоих руках сейчас будущее Дрима.

Лэран обернулся и посмотрел на Эдри. Она нахмурилась и, приподнявшись, прислушалась к их разговору.

— Совет во главе с Линерилем решил использовать Фельдарикиль, в случае если печать вновь сработает в руках людей. Только в этом случае люди станут игрушками в руках совета. А там Линериль подсуетится и через некоторое время народ Дрима забудет о людях. Он заполучит трон. Достопочтимого главу никогда не интересовало то, что решают другие, в том числе и магические артефакты.

— Что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты возглавил после моей кончины ополчение. Ты можешь раскрыть глаза людям, она и так верит тебе, — Марен посмотрел на Эдри, девушка сглотнула.

— Он спас мне жизнь… несколько раз, и работает на нас, почему бы нам ему не доверять.

— Правильно девочка, но дело не только в этом. Лэран единственный кто поможет вам в ваших делах и не даст погибнуть. Он слишком серьезно относится к своей работе. И это его лучшее качество. Марий на него не похож, Марий слишком подвержен чужому влиянию, он не видел того, что открылось Лэрану. И видит Перэ'Экеле, я не хотел, чтобы мой сын повидал все это. Смерть, войны… моим детям ненужно было вмешиваться в это, да и мне… — Марен закашлял. — Время уходит слишком быстро. Лэран, там за портретом твоей матери висит ключ.

Лэран встал с кресла и подошел к портрету. С картины бледно — зелеными глазами на него смотрела изящная, миниатюрная эльфийка. Она была очень красива, но, наверное, все дети считают своих родителей красивыми.

Ключ и, правда, висел за картиной.

— Не самое удачное место для ключа отец, — сказал Лэран. Он повернулся к отцу и по его коже пробежались мурашки. Марен дер Силар не дышал. Его умиротворенное лицо сливалось с белой подушкой и больше напоминало мраморное изваяние.

— Лэран? Твой отец уснул? — спросила Эдри, вскакивая с кресла и ближе подходя к кровати.

— Нет… — он покачал головой. Дверь в спальню открылась, и появился управляющий Ольвен. Увидев своего хозяина, он печально вздохнул:

— Светлый путь мой господин, наш создатель уже ждет вас.

— Ольвен, нужно оповестить Мария.

— Уже мааре